– Правда?

– Правда. Поехали.

Ирочка хотела что-то сказать. Но Мариша ее перебила, заявив:

– Просто с ног валюсь. Умираю. Если не посплю хотя бы пару часиков, просто скончаюсь на ходу.

И Ирочка раздумала говорить, что собиралась.

С трудом дорулив до родного дома, Мариша чисто случайно подняла глаза, нашла свои окна и, к огромному удивлению и даже смятению, обнаружила, что в окнах ее квартиры тоже горит свет. Прямо как давеча дома у Ирочки. Аналогия навевала какие-то неприятные мысли.

– Это что же такое? У меня дома тоже труп?

Но дома у Мариши был не труп. А всего-навсего Инна. Живая и вполне дееспособная. Об этом свидетельствовала перемытая гора посуды, опустошенная бутылка мартини и съеденная банка красной икры. Черную икру Инна, конечно, тоже любила, но с тех пор, как крохотная баночка стала стоить, как пара отличных сапог, решила от осетровой икры отказаться.

– Не такой уж я гурман. Пусть из этих икринок лучше вырастет новая молодь. Превратится во взрослых рыб, намечет икры и так далее – по кругу. А там, глядишь, и цены на икру снова придут в норму. Ведь когда много, то никому особенно и не нужно.

В этом была вся Инна. Ну не могла она выбрасывать деньги на ветер. И пусть это были даже не ее собственные кровно заработанные – все равно. Деньги, они и есть деньги. И тратить их следует разумно.

Все эти жизненные принципы Инны были похвальны. И заслуживали понимания и всяческого поощрения. Но при этом они никак не объясняли, какого черта Инна приперлась к Марише без приглашения и даже без элементарного уведомления. При этом она явно находилась тут уже давно. Так как успела перемыть у подруги всю грязную посуду, которая копилась в мойке целую неделю с прошлого воскресенья.

Это Мариша знала точно, потому что посудомойка у нее сломалась как раз тогда. Также оставалось непонятным, почему, вымыв посуду, съев икру и выпив мартини, подруга не ушла к себе домой, а улеглась на диван, накрылась меховым одеялом и заснула?

– Это кто? – робко осведомилась Ирочка.

– Моя подруга.

– А она… Она жива?

– Типун тебе на язык! – испугалась Мариша. – Конечно, жива!

И чтобы доказать Ирочке, а главное, самой себе, что все в порядке, Мариша затрясла Инну за плечо.

– А! – встрепенулась та. – Что? Что случилось?

– Это я у тебя хочу спросить, что случилось. Ты почему тут? На моем диване?

– А что такого? Нельзя уж и на твой диван прилечь? Честное слово, Мариша, не ожидала от тебя такой мелочности.

– Ты почему тут находишься, а не у себя дома?

И тут Инна оглохла. Вот так в один миг взяла и оглохла. И напрасно Мариша пыталась выяснить, что случилось. И почему подруга оказалась у нее дома. Инна лишь изображала полнейшее непонимание того, чего от нее хочет подруга. И всячески уклонялась от прямого ответа.

Выглядело это примерно так.

– Ты что натворила?

– Мариша, а где тапочки? Ищу их, ищу, а не нахожу. Куда ты их задевала?

– Снова с мужем поссорилась?

– Ой, а кто это с тобой? Вроде бы незнакомая девушка!

– Говори прямо, горе ты мое луковое! Что случилось? Бритый тебя выгнал?

– Это твоя новая знакомая? А почему она такая бледная?

Мариша открыла рот, чтобы выпалить в Инну очередную порцию разоблачающих вопросов, но внезапно передумала. И замолчала. В самом деле, что она прицепилась к Инне? Мало ли что могло случиться у ее подруги. Мариша и сама хороша. Сама того не желая, влипла в очередную передрягу. Так что чья бы корова мычала, а ее бы молчала.

И отложив допрос подруги до лучших времен, Мариша сказала:

– Ладно. Ты нас прости, Инна, но мы всю ночь провели в отделении милиции. И теперь хотим только одного.

– В душ?

– В душ и спать.

Инна спорить не стала. Она вообще сегодня была какой-то не склонной к болтовне. Найдя тапочки, которые ее так интересовали, она забралась обратно под меховое одеяло, которое Смайл привез из своего очередного путешествия. Сначала Мариша хотела выгнать его вместе с одеялом. Ведь на него пошло несколько счастливых семей голубых песцов. Но потом передумала.

Одеяло оказалось таким мягким, теплым, и под ним было так чудесно кайфовать долгими зимними вечерами, что Мариша сменила гнев на милость. И решила, что бог с ними, с песцами. Так что теперь Инна, несмотря на лето, смогла забраться под одеяло и свернуться там калачиком, что являлось у нее признаком сильного стресса.

Проходя из душа мимо подруги и направляясь в свою спальную, Мариша только покачала головой. Ох, не к добру все это. Но серьезный разговор Мариша отложила до утра. Потому что сейчас была просто не в силах даже рот открыть.

Утро началось у подруг поздно. Мариша проснулась от солнечных лучей. И аромата крепкого натурального кофе, который расползался по квартире. При этом Мариша совершенно точно знала, что дома у нее натурального кофе ни в зернах, ни молотого не было и в помине. Только растворимый. Но он так пахнуть не мог.

Приковыляв на кухню, Мариша обнаружила там Инну и Ирочку. Они сидели под голубыми, в горошек, занавесочками и мило сплетничали. За накрытым столом стояла тарелка со слоеными пирожками. Пирожки были еще теплые. И Мариша знала их происхождение. Такие пирожки с абрикосовым джемом пекли в соседней кондитерской. Раскупали их моментально. И чтобы добыть сдобу, нужно было являться в кондитерскую ровно к десяти утра. Получасом позже от пирожков и духу не оставалось.

Мариша сжевала пирожок. Выпила крохотную чашечку кофе. И блаженно зажмурилась. Но кайфовала она недолго. Такое самоотверженное поведение Инны требовало какого-то объяснения.

– И как это понимать? – поинтересовалась Мариша.

– Что?

– Вчера ты вымыла посуду. Сегодня купила и сварила кофе. И добыла к нему пирожки.

– Элементарный знак внимания.

– Не городи ерунды! Не забывай, знаю тебя не первый год.

– И что?

– Такой альтруизм не в твоей натуре! Выкладывай, что у тебя стряслось.

Инна лишь вздохнула в ответ.

– Ничего. Ничего особенного.

– Что случилось? – встревожилась еще больше Мариша. – Говори. Не трепли мне нервы. От них и так почти совсем ничего не осталось!

– Ничего. Просто… просто я вдруг подумала: кто у меня есть еще на свете, кроме тебя? А я о тебе совсем мало забочусь. Вот и решила исправиться.

– Что?

– Позаботиться о тебе.

Мариша чуть пирожком не подавилась. А он был нежный, пышный и вкусный!

– Как это у тебя никого нет, кроме меня? – произнесла она. – А Степка? А муж?

Степкой звали сынишку Инны. Он в прошлом году пошел в подготовительную группу детского садика. И теперь был почти самостоятельным мужчиной.

Это же чудесно! Ребенок становится взрослым!

Но оказалось, что в этом и крылся корень проблемы.

– Никому я не нужна! – трагично произнесла Инна. – У мужа целыми днями дела. У сына дела. А я… Какие могут быть дела у меня?

– И в связи с этим ты решила поселиться у меня?

– Почему сразу поселиться? Просто захотела помочь тебе.

– В чем?

Инна заколебалась.

– Ну-у-у… А чем ты сейчас занимаешься?

Кинув на Ирочку быстрый взгляд, Мариша поняла, что та уже успела проболтаться Инне о всех своих бедах. И не случайно Инна смоталась за кофе и пирожками. Ой, не случайно. Знает ведь, что сытая Мариша – это покладистая Мариша. Знает и пользуется. Про себя Мариша уже все решила. Но все равно сделала строгое лицо, чтобы Инна не думала, что ее так легко подкупить.

– Тебе об этом лучше не знать.

– Почему это?

– Потому что твоему мужу совсем не понравится, если ты примешься нам помогать.

– Нам? Кому это нам?

– Мне и Ирочке.

– А при чем тут мой муж?

– Инна! – воскликнула Мариша. – Не притворяйся дурой. Ты отлично помнишь, как Бритый едва не развелся с тобой. И строго-настрого потребовал, чтобы ты в наших с тобой расследованиях больше не участвовала.

– И что с того?

– А теперь ты выведала у Ирочки ее страшную тайну. И решила примазаться.