Заметим также, что если применение гибридных методов в военных конфликтах нового вида позволяет достигать поставленной цели без открытого военно-силового вмешательства (например, в цветной революции), то традиционные конфликты в обязательном порядке используют гибридные технологии, включая технологии принуждения и сдерживания посредством отрицания. Использование «многослойной» модели доктрин стратегического ядерного и неядерного сдерживания, а также сдерживания посредством отрицания и принуждения, представляет собой непростую задачу, особенно для России, окруженной государствами — членами НАТО, отличающимися антироссийской, а порой русофобской политической ориентацией, с различными уровнями социально-экономического развития, военных потенциалов и боеспособности ВС, людских ресурсов и т. п.

Сказанное выдвигает «многослойную» модель сдерживания и принуждения в число приоритетных объектов военно-научных исследований. Важным стимулом для таких исследований является понимание способности ГВ под воздействием различных факторов, нередко трудно прогнозируемых, трансформироваться из стадии не силового конфликта в полномасштабный военный конфликт вплоть до ядерного.

ВЫВОДЫ ДЛЯ РОССИИ

Доктрины стратегического ядерного и неядерного сдерживания, принуждения и сдерживания путем отрицания от Восточной Европы до Западной части Тихого океана направлены в первую очередь против России и Китая под предлогом ограничить надуманные намерения этих и некоторых других государств осуществить легкий пересмотр статус-кво.

Результирующий вектор доктрин, их синергия направлены на то, чтобы увеличить непосредственные затраты и сложности якобы планируемого захвата и удержания территории. Фактически использование такого механизма имеет целью укрепление военно-политической гегемонии Соединенных Штатов за счет более плотного привлечения союзников и партнеров к американским внешнеполитическим авантюрам. В США и НАТО важное внимание уделяется совершенствованию использования технологий сдерживания отрицанием в киберпространстве.

Обнаружив в начале XXI в., что Россия выходит из безвременья 1990-х, Вашингтон сделал ставку на доведение американо-российских отношений до состояния максимальной напряженности по всем фронтам и направлениям: политическим, дипломатическим, экономическим, социально-идеологическим (приобретающем национал-расистские черты), агрессивным кибернетическим, русофобско-пропагандистским, разведывательно-подрывным, военно-силовым, при этом сохраняя тенденцию количественного и качественного наращивания войск и усиления других видов давления в непосредственной близости от границ Российской Федерации.

На некоторые страны СНГ, государства Балтии и Восточной Европы делается главная ставка США в применении доктрины сдерживания отрицанием как важного элемента стратегии ГВ против России. Не случайно в государства СНГ Вашингтон осуществляет щедрые долларовые вливания под предлогом «поддержки демократии и культуры», которые фактически идут на создание в странах СЗ антироссийских плацдармов КВ (по терминологии НАТО). Некоторым государствам достаются и американское оружие, советники, биолаборатории, офицеров приглашают на учебу в США и страны НАТО.

Правящие элиты этих государств, похоже, не задумываются над предостережением известной русской пословицы: «Коготок увяз — всей птичке пропасть» — стоит поступиться чем-то, начать какое-либо предосудительное дело, как, втянувшись, уже не сможешь из него выпутаться, и можно оказаться в более худшей ситуации. Вашингтон циничной безжалостно использует в своих интересах коррумпированность и неопытность правящих в этих странах элит, готовых за небольшие подачки подчинитьсвои государства заокеанским манипуляторам.

Синергия доктрин стратегического сдерживания, принуждения и сдерживания отрицанием рассчитана на то, чтобы одолеть нас по возможности без непосредственного крупномасштабного вооруженного столкновения, распылить и ослабить потенциал России, добиться ее развала и перехода под внешнее управление.

Российская Федерация сталкивается с рядом проблем в новых областях конфликта. Эти области могут возникнуть в результате внедрения новых и революционных технологий и стратегий сдерживания. Например, новые угрозы в области космоса и кибернетики возникли в результате разработок ракет, спутников, вычислительной техники, телекоммуникаций и технологий межсетевого взаимодействия.

Все более широкое использование социальных сетей, обмена сообщениями в социальных сетях и мобильных устройств открывает новые возможности для новой области — КВ, в которой человеческий разум становится полем битвы. Цель состоит в том, чтобы изменить не только то, что люди думают, но и то, как они думают и действуют. Технологии КВ при успешном ведении формируют и влияют на индивидуальные и групповые убеждения и поведение, способствуя достижению тактических или стратегических целей агрессора. В своей крайней форме КВ может расколоть и раздробить все общество, так что у него больше не будет коллективной воли противостоять намерениям противника. Противник мог бы подчинить себе общество, не прибегая к прямой силе или принуждению.

Для России противодействие технологиям борьбы за сознание граждан своего государства, союзников и партнеров представляет собой важное направление в контрстратегии ГВ, требующей системного и координированного ответа на угрозы. В этом контексте своевременным шагом в правильном направлении является, например, инициатива президента В.В. Путина о поддержке изучения русского языка в странах СНГ.

Угрожающая реальность спектра новых вызовов и угроз для России делает необходимой разработку комплексной программы противодействия, разработанной на основе единой методологии оценки и анализа синтеза доктрин сдерживания, принуждения и сдерживания отрицанием, воплощенных в стратегии ГВ, ставшей одним из важных факторов межгосударственной борьбы и связанной с комбинированным применением силовых и несиловых методов и средств ее ведения.

Важным ориентиром при развертывании такой работы служит стратегическая культура государств — участников геополитического противоборства, которая представляет собой совокупность стереотипов устойчивого поведения соответствующего субъекта при масштабном по своим политическим задачам и военным целям применении военной силы, в том числе при подготовке, принятии и реализации стратегических решений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ прогнозов, касающихся общих тенденций мирового развития и современных конфликтов, адаптация доктрин сдерживания, одной из задач которого является предотвращение эскалационного доминирования другой стороны в условиях конфликтных и кризисных ситуаций, свидетельствуют, что большинству авторов не в полной мере удается интегрировать объективные и субъективные факторы, действие которых обусловливает хаос и нестабильность в мире, вызывает качественные изменения в военной техносфере и окажет решающее влияние на ход и исход войны. Кроме того, разрозненно применяемые инструменты анализа и прогнозирования военно-политической обстановки не всегда и неполно дают адекватные оценки тенденциям и факторам, влияющим на выработку стратегических управленческих решений.

Анализ исследований проблем будущей войны и развития современной военной техносферы позволяет выделить важные области, пока недостаточно разработанные отечественной наукой.

Весьма востребованным является анализ новых факторов конфликтов современности — киберпространства и информационно-психологической, КВ с применением в этих сферах технологий ИИ, РЭБ, особенностей использования космоса и авиационных, прежде всего беспилотных, разведывательно-ударных комплексов.

Анализ трансформации НАТО, включая изменение военной стратегии и ставку на развитие новых технологий, каждая из которых обладает угрожающим подрывным и дестабилизирующим потенциалом, делает необходимой разработку в России комплексной программы противодействия. Особое внимание следует уделить выработке стратегий противодействия КВ, работы над которой наряду с ИИ находятся в фокусе инновационных усилий США и НАТО.