— То, что у нас здесь имеется, это разница во мнениях, — голос Гейджа звучал чуть более сдержанно, но едва ли.

Его голос тоже понизился, вызвав ледяную тишину в разделённой комнате. Мы стояли с одной стороны, Гейдж впереди, а братья Паркер окружали меня со всех сторон, в то время как Кейн и Матиас стояли бок о бок с другой стороны, окружённые их небольшой армией одинаково психованных убийц.

Ладно, наверное, это было несправедливо. Я не знала, был ли кто-нибудь из этих мужчин психопатом, или были ли они технически убийцами за пределами вида зомби. Но я знала, что они работали на Матиаса и, так или иначе, поклялись ему в верности. Это делало их ненадёжными для меня. И у меня не было никаких сомнений в том, что даже если бы они ещё не убили ничего, кроме зомби, они бы не колебались по команде Матиаса.

Гейдж продолжил:

— Ты классифицируешь этих людей как заключённых, потому что они забрели в город, который, как оказалось, рассматривал их как угрозу. Если бы они в тот день повернули налево, а не направо, или пошли на север, а не на юг, они бы никогда не наткнулись на твоих Детей из Колонии, похожей на Кукурузу, Матиас. Они не сделали ничего плохого, чтобы вызвать твой гнев, и у них не было никакого желания оставаться с вами или в этой части того, что осталось от некогда великих Соединённых Штатов Америки. Кроме того, твой сын был задержан из-за его сомнительных намерений. Ты сажаешь людей за то, что они просто появляются. По крайней мере, у меня было доказательство того, что Кейн был склонен к чему-то плохому. И я полностью намеревался передать его тебе, как только ты приедешь. Я принял превентивные меры, чтобы наш шаткий договор не закончился катастрофой. То, что Кейн и Риган подверглись нападению и ещё трое моих людей были убиты за один день, было частью непредвиденных и печальных событий. Ещё трое мужчин, двое из моих и один из ваших, умерло до того, как конфликт разрешился. Твой сын ушёл живым и свободным, в то время как мне пришлось сообщить душераздирающие новости четырём разным семьям и одной женщине, которая потеряла и мужа, и старшего ребёнка. Но, если бы мне пришлось вернуться и что-то изменить, единственное, что я сделал бы по-другому, это поставил бы больше людей охранять твоего сына.

Гейдж закончил с твёрдой, неподвижной позой, и мне пришлось сдержать своё желание поболеть за него. Хотя я знала, что была не единственной, кто заметил, что он забыл обрисовать всю ситуацию с Тайлер/Миллером.

— А мои младшие сын и дочь? — настаивал Матиас.

— Я не знаю, где Тайлер и Миллер, — спокойно ответил Гейдж. — Но предполагаю, что настолько далеко от тебя, насколько это в человеческих силах.

Матиас сделал шаг назад и вздёрнул подбородок, как будто оттягивал затвор пистолета. Тени скользили по его лицу, быстрые и мерцающие. Он выглядел как немой фильм, стоящий вот так, тёмный, запутанный и нуждающийся в субтитрах.

— У нас была договоренность, Гейдж. Ты покинул мою Колонию без моей дочери. Таковы были условия, на которые я согласился. Таковы условия, которых я в настоящее время придерживаюсь.

Холодок скользнул по моей спине, быстрый и резкий. Часть меня была счастлива, что мы отошли от всей этой проблемы с заключёнными. Но другая часть меня понимала, что это было худшее место, куда могла зайти эта дискуссия.

Но куда двигался Матиас? Тот факт, что я не знала, был самым страшным из всего. Завершится ли это оглушительным криком, который закончится тем, что двое взрослых мужчин будут бить друг друга кулаками? Или это переросло бы во что-то вроде войны, из которой мы были бы вынуждены выбираться с боем?

Могу я просто уйти сейчас? И забрать с собой всех, кого я люблю?

Человечество в наши дни отстой.

— Матиас, обвинять меня в нарушении нашего соглашения это личное и серьёзное оскорбление для меня, — прорычал Гейдж с такой угрозой, что я почти поверила, что он действительно оскорблён.

— Прятать мою дочь после того, как ты дал мне слово, что не будешь иметь с ней ничего общего, это не только личное оскорбление для меня, но и непростительное преступление. То, которое заставило бы меня действовать.

— В каком смысле действовать? — потребовал ответа Гейдж.

— Матиас, — вмешался Вон. — Никто из нас не пытается затеять здесь драку. Тайлер и Миллера здесь нет. В Талсе наши пути разошлись. Остальные из нас не чувствуют себя обязанными возвращаться с вами и оставаться вашими пленниками. Мы — свободные люди. Это всё ещё свободная страна… если не считать Пожирателей. Мы не хотели наткнуться на ваш лагерь, и у нас не было намерения оставаться там, поэтому мы не сочли необходимым проходить вашу испытательную программу. Мы просто хотели отправиться в путь. Мы всё ещё это делаем. Мы также не планируем оставаться с Гейджем. Мы выполняем своего рода миссию. И что касается Кейна, то никто не хотел, чтобы он пострадал. Мы вообще-то спасли его во время довольно серьёзной атаки. Если бы не мы, он был бы мёртв. Не имело бы значения, что Гейдж сделал с ним или как он с ним обращался, потому что он никогда бы не выбрался из Талсы живым. Таковы факты. Вы умный, дальновидный человек. Вы должны понять нашу сторону этой истории.

Матиас усмехнулся, но не посмотрел на Вона. Его жёсткий, неумолимый взгляд был прикован к Гейджу.

После нескольких неловких, но напряжённых моментов Матиас обратил свой злобный взгляд на Вона так резко, что у меня в голове зазвучали звуковые эффекты. Шипение как в мультфильме или фильме ужасов.

— Я не понимаю вашей версии этой истории. Я не понимаю, почему вы пытались разрушить мой дом в попытке сбежать, почему вы забрали у меня вещи, людей, которые были моими, или что-то, что принадлежало моему сыну, или почему вы думали, что жалкое оправдание цивилизации Гейджа будет достаточно далеко, чтобы убежать от меня.

Матиас сглотнул так громко, что мы все могли его услышать, или, может быть, это было просто так тихо в комнате. Когда он продолжил, тошнотворное, мерзкое чувство в глубине моего живота усилилось и умножилось, пока я не почувствовала уверенность, что оно поглотит меня изнутри.

— А особенно я не понимаю, почему ты думаешь, что это нормально лгать мне.

— Никто не лжёт…

Движение возле двери прервало Гейджа и привлекло всё наше внимание.

Дерьмо.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

— Ох, дерьмо, — Гейдж в точности повторил мои мысли.

Вооружённые люди Матиаса втащили Тайлер и Миллера в комнату, их руки были связаны за спиной, тела неподвижно удерживались пистолетами, направленными в их головы. Миллер уже был без сознания, обмякшее тело в руках какого-то случайного головореза, его молодое лицо побагровело и опухло от борьбы, которая произошла до того, как он вошёл в эту комнату.

— Это мои дети! — Матиас зарычал с такой яростью, что я ожидала, что его голова взорвётся. — Ты думал, что сможешь забрать у меня моих детей?

— Сюрприз, — слабо пробормотал Нельсон.

— Нет, папочка, — выплюнула Тайлер. — Гейдж не имел никакого отношения к нашему уходу. Мы ушли от тебя по собственной воле.

— Ну, дорогая, как бы то ни было, тебе лучше понять прямо сейчас, что это будет твой последний раз, когда ты попытаешься убежать от меня.

Матиас снова улыбался, и эта мегаваттная улыбка была направлена прямо на его дочь.

— Ни за что на свете я не вернусь с тобой, папочка, — завизжала Тайлер.

— Чего тебе не хватает, моя единственная дочь, моя гордость и радость, моё наследие, так это какого-то стимула.

Матиас вытащил пистолет из-за пояса брюк и направил его прямо в лоб Гейджа. Комната наполнилась щелчком снимаемых предохранителей, и уровень тестостерона взлетел до небес. Металл под моими пальцами казался холодным и твёрдым, особенно потому, что мои руки дрожали, в то время как мой агрессивный пистолет оставался прочным и твёрдым.

Я потянулась к нему раньше, чем мне пришло в голову это сделать. Мной руководил инстинкт, точно так же, как он работал для всех остальных в этой комнате.

— И ты собираешься дать мне стимул?