— Ты собираешься позаботиться обо мне? — прохрипел он с сильным южным акцентом.

— Я собираюсь сделать тебе лучше, чтобы избавиться от тебя, — поправилась я.

— Сделать мне лучше, — задумчиво повторил Кейн.

Мой взгляд вернулись к его глазам, и я смотрела, как они танцуют с озорством. Прежде чем я успела заступиться за себя, Хендрикс наклонился вперёд и схватил Кейна за воротник рубашки, вырывая его из моих рук.

— Почему бы тебе просто не помолчать, придурок, и не позволить ей приступить к работе. Если ты ещё раз заговоришь с ней, мы дадим Риган возможность и высадим тебя на обочине дороги в том виде, в каком ты есть, — Хендрикс вибрировал от гнева, его голос был рычанием тестостерона и ярости.

Я положила руку на его предплечье, снова успокаивая, и сжала. Он высказал свою точку зрения. Я не хотела, чтобы у него создалось впечатление, что я защищаю Кейна, но и не хотела, чтобы ситуация обострилось. Фургон был недостаточно велик для их эго, если они решат пойти на это.

Не то чтобы Кейн был в состоянии дать отпор.

Хендрикс посмотрел на мою бледную руку, лежащую на его загорелой коже, и отпустил Кейна с достаточной силой, чтобы оттолкнуть его обратно на сиденье. Кейн застонал от боли, но это показалось непроизвольным, потому что выражение его лица ожесточилось и стало таким же разъярённым, как и у Хендрикса.

Взгляд Кейна опустился на мою руку на руке Хендрикса, и я почувствовала, как всё тело Кейна сжалось и напряглось рядом с моим. Но он благоразумно промолчал.

Я снова взяла его лицо в свои руки и решила, что порез на его щеке такой же как и моя рана на голове, он сильно кровоточил, но не нуждался в швах. Хендрикс протянул мне мокрое полотенце, предвосхищая мою потребность, и я принялась за работу, очищая порез и дезинфицируя его с помощью виски, от чего Кейн поморщился. Я помазала рану неоспорином, а потом наклеила на неё несколько пластырей.

Я, правда, не знала, что делаю, но это был метод, который мы с Хейли использовали в течение последних двух лет. И до сих пор мы не нуждались в большем, чем это.

Слава Богу.

Хотя виски было новым дополнением.

Как только лицо Кейна стало относительно чистым, я перешла к его шее. Порез на шее оказался не таким глубоким, как на его щеке, поэтому я почувствовала себя лучше, но он был длиннее. Я нахмурилась, глядя на торс Кейна. Понимая, что придётся сделать.

Этот фургон быстро превращался в шоу «Чип и Дейл».

— Мне нужно, чтобы ты снял футболку, — приказала я Кейну.

Мой взгляд скользнул к его левому плечу, неловко висящему на его теле. Оно определённо было вывихнуто, если не раздроблено. Кейн не сможет раздеться сам. И видимо он пришёл к тому же выводу, хотя и сделал нерешительную попытку использовать свою здоровую руку и потянуть за подол своей футболки.

— Ладно, крутой парень, есть у меня одна мысль, — я бросила на него строгий взгляд, на который он ответил кривой, извиняющейся улыбкой. — Не хочешь принять какие-нибудь лекарства от боли?

Он кивнул. Очевидно, он всерьёз воспринял предупреждение Хендрикса и больше не собирался со мной разговаривать.

Я полезла в сумку Хендрикса и вытащила два Тайленола и два Адвила. Моя мама всегда принимала эту комбинацию от мигрени, поэтому я предположила, что это довольно мощная смесь. Из-за головных болей она целыми днями лежала в постели, и её тошнило, если она не принимала никаких мер. Её состояние, похоже, было на последствия аварии на мотоцикле, верно?

Я отвинтила крышку от бутылки с водой и предложила Кейну таблетки. Я ожидала, что он возьмёт их у меня из рук, но, конечно, это было бы слишком легко. Он бросил на меня вызывающий взгляд и открыл рот.

Ублюдок.

Я почувствовала, что Хендрикс пристально наблюдает за нами, и испытала иррациональную нервозность. Я не хотела кормить Кейна. Конечно, Хендрикс должен был это знать. Тем не менее, мне не нравилось отступать от вызова, особенно от того, который бросал Кейн.

Вероятно, это было не очень хорошо.

Тайлер заметила мою внутреннюю борьбу и протянула руку.

— Дай-ка, хотя бы, эту часть я могу выполнить.

Она схватила все четыре таблетки и сунула их Кейну в рот, затем прижала бутылку с водой к его губам, заставляя его проглотить. Она не была особенно нежной, и вода выплеснулась ему на рот и грудь. Но работа была закончена, и он не подавился ими…

Теперь пора браться за футболку.

— Ты что-нибудь ел в последнее время? — спросила я, ненавидя сочувствие, которое внезапно почувствовала к нему.

Нет, подождите. Не сочувствие. Я просто не хотела, чтобы он выблевал всё это драгоценное лекарство и уничтожил запах нашей новой машины.

Кейн покачал головой, но по-прежнему не пытался заговорить. Я оглянулась и постаралась не рассмеяться, увидев возмущённое выражение лица Хейли. Весь фургон наблюдал за всем этим взаимодействием с едва скрываемой враждебностью, все, кроме Вона, который, как я очень надеялась, следил за дорогой.

Хейли фыркнула в ответ на мою молчаливую просьбу, и звук показался особенно громким в тишине нашего ограниченного пространства.

— Эй, — сказала я, приподняв брови. — Есть немного крекеров?

— Ладно, — проворчала она.

Я повернулась к Кейну, пока она рылась в тайнике в поисках чего-нибудь съестного.

— И мне нужны ножницы, — крикнула я в ответ.

Затем я повернулась к Кейну и занялась его следующей потребностью.

— Если ты не можешь поднять руку, мне придётся срезать с тебя футболку, хорошо?

Кейн кивнул.

Хендрикс протянул мне ножницы, и Тайлер взяла на себя чередование перекуса: кусочек крекера и глоток воды, пока я изо всех сил пыталась снять окровавленную, жёсткую футболку с тела Кейна. С самого начала она была не совсем мешковатой, поэтому, пока я разрезала линию от подола до воротника, тыльные стороны моих пальцев тянулись вдоль жёстких линий живота Кейна. Я чувствовала, как его мышцы напрягаются и сокращаются под моей кожей, но сосредоточила своё внимание исключительно на том, чтобы не усугублять его травмы.

Мне также пришлось обрезать рукава, и как итог, Кейн оказался таким же голым или полуголым, как и Хендрикс. Часть меня, очень плохая, олицетворяющая и грязная часть меня хотела поставить парней рядом друг с другом и заставить их лить воду на головы, пока я буду наблюдать.

Но это, очевидно, не способствовало ничему хорошему.

И, кроме того, Кейн был не совсем сексуален со всеми его рваными ранами и одной слабой рукой.

Не то чтобы Кейн мог быть сексуальным. Никогда. Даже со всеми его мускулами и классической внешностью. Он был жутким.

Определённо, определённо жутким.

Однако я внимательно осмотрела его тело. Я должна была. Мне нужно было посмотреть, не случилось ли с ним чего-нибудь ещё. И действительно, весь его левый бок был фиолетовым, чёрным и зелёным от глубоких синяков. Я легонько провела пальцами по его грудной клетке. Без рубашки, способной скрыть синяки и порезы, покрывавшие его торс, он, казалось, был в ещё худшем состоянии, чем я первоначально думала. Он вздрагивал даже от самого нежного прикосновения моих пальцев.

— Сломаны? — прошептала я.

Если у него сломаны рёбра, значит, у него неприятности. Я понятия не имела, что с этим делать. И даже Хейли, наш местный гений, была не в своей тарелке с поистине сломанными костями.

Кейн покачал головой и, наконец, заговорил снова:

— Я в порядке, могу дышать. Поэтому думаю, что они просто ушиблены.

— Что именно ты с собой сделал?

Я смотрела на его уродливые ушибы и уже не в первый раз задавалась вопросом, как мы собираемся вылечить его плечо.

— Я врезался в здание, — снова объяснил он. Только на этот раз он добавил больше деталей: — Или точнее в угол здания. Я срезал, двигаясь быстрее, чем должен был.

— Убегал от чего-то? — догадалась я.

— Бежал к чему-то, — тихо ответил он.

К счастью, Хендрикс отвлёкся на Миллера и пропустил эту реплику.