– Как мне удалось узнать, доктор психологии.
– Вот это да! – выдохнула впечатлительная Вероника Матвеевна.
– Он работает один? – поинтересовался Стас. – Или у него какой-нибудь центр?
– Нет, он – сам по себе, – сообщил Саша. – Я поехал поглядеть на него. Подкараулил на улице.
– Ну и как? – Вероника Матвеевна с девичьим любопытством наклонилась вперед.
– Выглядит молодо. Лицо породистое, тонкое. Брюнет с темными глазами – настоящий Мефистофель.
– По описанию он похож на своего предка, ротмистра, заварившего всю эту кашу, – заметил Пучков.
– А что его сын? – напомнил Стас.
– Его сын, – подхватил Таганов, – Степан Фокин, личность довольно безобидная. Молодой бизнесмен со всеми вытекающими. Автосалон на Коровинском шоссе. Разведен. Бывшая жена – Светлана Прохорова…
– Стоп! – гаркнул Стас, метнувшись к собственной папке.
Расшвыряв бумаги, он мгновенно нашел нужную и положил перед Тагановым.
– Смотри, что написала Анастасия. Светлана Прохорова – ее единственная подруга. Еще со школьных лет. А Степан Фокин – первый муж этой самой Светланы. Значит, Шорохова должна быть хорошо знакома с Фокиным-младшим!
– Уже кое-что, – оживился Пучков.
– В первую очередь надо выяснить, знал ли этот Степан, что у него с лучшей подругой жены есть кое-что общее, – осторожно заметила Вероника Матвеевна. – И имеет ли он вообще представление о проклятии, которое его предок наслал на Настину прабабку.
– А Фокин-старший? До какой степени он в курсе? И если в курсе, то как относится ко всему этому? – подхватил Саша.
– Тут придется продумывать все на несколько ходов вперед.
– Так, пошли дальше, – кивнул Стас. – Что у нас по покушению на Фадеева?
– У нас – ничего, – сообщил Таганов. – А у милиции – пистолет, брошенный на месте преступления. Владельца обнаружили мгновенно. Это некий Воробьев Игорь Михайлович, бизнесмен. Имеет разрешение на ношение. Гражданин Воробьев уверяет, что пистолет у него украли, а вот кто и когда – он не в курсе.
– Ладно, Воробьева оставьте мне, – сказал Пучков. – Сегодня же все выясню. Стас, что есть у тебя?
– Пока ничего конкретного. Одно смутное ощущение.
– Ну-ну, – подзадорила его Вероника Матвеевна. – Ощущение в начале расследования дорогого стоит.
– Мне кажется, в деле просматривается какая-то женщина.
– Откуда такой вывод?
– Как вы помните, у Анастасии Шороховой было три жениха. Первый, Юрий Торопцев, свалился с лестницы в своем загородном доме. Так вот. Был свидетель, утверждавший, что в ночь гибели Торопцева рядом с ним находилась женщина. Это раз. Второй жених Анастасии – пропавший без вести студент Павел Локтев – абсолютно темная лошадка. Его родные смогли вспомнить только одно: накануне исчезновения Павлу звонили по телефону. Голос, как вы уже догадались, был женским.
– Два, – подытожила Вероника Матвеевна.
– И третий жених Анастасии, ее коллега Алексей Самсонов, упавший с балкона, был накануне своей гибели несколько раз замечен соседями с неизвестной женщиной, описать которую они затруднились. Но это не Анастасия, потому что в те дни, когда Самсонова видели с незнакомкой, ее не было в городе.
– А ты говоришь – ощущения, – развела руками Вероника Матвеевна. – Это не ощущения, а реальные факты.
– И вовсе это не факты, а неподтвержденные фактики, – возразил Стас. – С ними еще предстоит работать. Первый свидетель – алкоголик. Телефонный звонок мог быть от кого угодно. А незнакомка, с которой видели Самсонова, не имеет ни примет, ни даже более или менее приличного описания.
– И все-таки в этом действительно что-то есть, – возразил Саша Таганов. – Женщина – это именно то, что подходит сюда идеально.
– У тебя просто мания, – отмахнулась Вероника Матвеевна. – Нашел мировое зло.
– Возможно, в Фадеева стреляли не потому, что он затеял расследование, – высказался Стас. – В конце концов, он из породы людей, которые сегодня стоят первыми в списке на отстрел. Допустимо предположить, что здесь междусобойчик, банальный передел собственности.
– Для этого не стали бы красть пистолет у какого-то там Воробьева, – заметил Пучков. – Кстати, этого Воробьева надо как следует проверить. Возможно, именно в его окружении и обнаружится тот самый загадочный некто, который…
– Женщина! – воскликнул Таганов. – В его окружении надо искать женщину.
– Поищем, – сказал Пучков. – Кстати, Стас, а что с Шороховой?
– Поехала в больницу к Фадееву. Мучимая чувством вины.
– Как ты думаешь, – спросила Вероника Матвеевна, – нам удастся ей помочь?
– Удастся. Ведь нам уже заплатили, – вмешался Пучков. – А гонорары я обратно еще ни разу не возвращал.
* * *
Сначала мы поедем к бабке, – заявила Светлана непререкаемым тоном. – На Каширку. А потом уже в больницу к Руслану. Бабка снимет с тебя венец безбрачия, и Руслан поправится. Вот увидишь!
– Какая бабка? – попробовала было сопротивляться Настя. – Откуда на Каширке бабка?
– Бабка настоящая, – заверила ее Светлана. – Арина Родионовна. В имени чувствуется нечто подлинное, ты не находишь? Деньги я уже отдала.
– Где ты ее взяла? – простонала Настя, уверенная, что ее святая обязанность – рыдать возле больничной койки Руслана.
– Слава о ней переходит из уст в уста, – успокоила ее Светлана. – Арина Родионовна вернула мужскую силу нашему завхозу. Я сама проверяла. Секретарша главного тоже проверяла. И буфетчица. Результаты налицо, если можно так выразиться. Я сначала хотела, чтобы бабка поработала с твоей фотографией, но живьем выходит дороже. А ты сама знаешь: дороже – значит лучше.
– Света, на мне нет никакого венца! – уперлась Настя. – И дороговизна в нашем отечестве – отнюдь не гарантия качества.
– Ты во власти вредных идей, – отрезала Светлана. – И как это на тебе нет венца, если ты с твоей красотой до сих пор не замужем?
Водитель такси немедленно посмотрел в зеркальце заднего вида, чтобы оценить Настину красоту.
– А чего не замужем? – спросил он и подмигнул.
– Я же говорю – венец безбрачия на ней. Не получается у нее замуж! – объяснила Светлана. – Женихов всех как бритвой отрезает.
– Что так?
– Ну… Кто с лестницы упадет, кого подстрелят… – неопределенно ответила она, и шофер немедленно заткнулся.
Арина Родионовна принимала страждущих в запущенной квартирке с засаленными обоями. Окна так давно не мыли, что они посерели от негодования, в треснувших чашечках люстры покоились мумифицированные мухи, а плед на диване задохнулся от пыли. Отличительными чертами хозяйки были хитрое личико и показательный горб на спине.
– Вот, – заявила Светлана тоном победительницы и указала на Настю. – Привезла.
Она усадила подругу на диван, а сама осталась стоять возле окна.
– Позволь, голубица, в тебя глазами впиться, – пропела Арина Родионовна, склонив голову набок и разглядывая Настю, словно синица кусочек сала. – Выйти замуж мудрено, коли вокруг тебя черно.
– У меня всех женихов – того, – сказала Настя и сглотнула. – Поубивало.
– Как корова языком слизала, – подтвердила Светлана, подобострастно глядя на Арину Родионовну.
– Зажгу свечи, поведу речи, – предупредила та, доставая из кармана зажигалку «Ронсон». По всей комнате действительно были расставлены свечи, и через две минуты они высунули пламенные язычки. – Сиди тихо, не то будет лихо, – предупредила старуха, обращаясь к Насте. Потом повернулась к Светлане: – Будет сходить порча, начнет девку корчить. Порчу снимем, девку подымем.
– Кажется, меня сейчас стошнит, – призналась Настя.
– Терпи, – прошипела верная подруга.
Арина Родионовна тем временем протянула Насте на ладони черную крупинку и велела:
– Возьми губками, разжуй зубками.
Та послушалась. Но не успела даже как следует понять, что произошло, как рот запылал огнем и все тело скрутила судорога.
– Умираю! – хотела крикнуть она, но из горла вырвался только хрип.