– Стекляшкин! - заорал Немец ближайшему к беглецу подчиненному, за шиворот поймав еще одного шкета, попытавшегося повторить подвиг товарища. - Поймай его!
Глава 25 Ненависть
Ненависть юным уродует лица,
Ненависть просится из берегов,
Ненависть жаждет и хочет напиться
Чёрною кровью врагов!
В. Высоцкий. Ненависть.
Весь день меня не покидало ощущение, что я где-то крепко налажал. Но где и в чём? Всё вроде складывалось на редкость удачно. И мелкая с близнецами утром чувствовали себя просто прекрасно. И в Заозерном вопреки опасениям никаких проблем не возникло. Видимо Паше Северу действительно было не до магазинов. Железка - кусок пожирнее. И даже с погрузкой КамАЗа мы справились с опережением графика.
Я думал вечером успеть разгрузить часть груза, когда Толстый подал просто гениальную в своей простоте идею. Ну и что с того, что мы не смогли завести остальные грузовики на стоянке? Этот, главное, на ходу! Просто подъезжаем, отцепляем прицеп с фурой от грузовика на стоянке и едем на погрузку с новым прицепом! И даже разгружать не надо! Вполне может хранится и в фуре. В рядок эти прицепы ставь и вот он тебе - готовый склад. Ну гениально же! И как я сам раньше до подобного не додумался?
Так что возвращался я с Заозерного в весьма приподнятом настроении... И тем больнее вышел удар реальности.
Поначалу, стоило нам проехать кольцо, как я увидел бегущую прямо по трассе нам навстречу фигурку. Я поднапрягся. Сбавил скорость. Эльба на пассажирском сидении тоже занервничала. Достала свое ружье. Приготовилась.
Приблизившись поближе я узнал в бегущей фигурке Настю. Но беспокойство только усилилось. Что она тут делает? Что-то случилось? И... Почему она в крови? Затормозив возле девочки я выскочил из кабины. Метнулся к ней.
– Настя... Что случилось? Ты почему в крови?
В ответ она лишь разрыдалась. Буквально захлебываясь собственным плачем. Я обеспокоенно развернул её к свету, пытаясь рассмотреть раны. Неужели опять собаки? Стая в поселке?
– Настя? Ты ранена? Что случилось? - со все возрастающей паникой расспрашивал я, пытаясь оттереть от крови ее ладошки, поданным выскочившей Эльбой, полотенцем.
– Даню... Убили... - наконец прорвалось осмысленное, сквозь детский плач.
– Кто? - враз охрипшим голосом просипел я, словно получив сокрушительный удар под дых, и лишился дыхания. Воздух решительно отказывался заходить в легкие, как будто мгновенно превратившись в камень. Весь воздух. Не пошевелится, ни вздохнуть... Вы пробовали когда-нибудь дышать, чем-нибудь твердым как камень? Вот и у меня не очень получалось.
– Левашовские... - А вот Насте явно легчало. Нет, она не престала плакать и не успокоилась. Но скинув груз своего знания на нас она уже могла, по крайней мере, хоть как то реагировать и говорить. - Восемь человек. С ружьями и автоматами. Мы к Дане пошли, а там эти... Даня нас прогнал, мы побежали... А он стрелять начал. Чтоб они нас не заметили... А его убили... Ратик побежал ребят уводить в лес, а я крюк сделала и к Дане вернулась. А он уже мертвый лежит там... А-а-а-а...
– А кровь у тебя откуда? - поднимающаяся изнутри волна ненависти прожгла камень и позволила-таки сделать первый шипящий судорожный вдох.
– Это Дани-и... Я к нему... А он...
– Ясно, - медленно выпрямился я. В глазах темнело. Слепо глянув на Эльбу, я протянул к ней руку и хрипло потребовал: - Дай! - И, видя непонимание на ее лице, коротко рыкнул: - Ружье!
Девушка торопливо протянула требуемое. И без напоминания выгребла из карманов патроны. Сгребя их в собственный карман, я взял ружье в руки и поворачиваясь в сторону поселка, словно отсюда пытался рассмотреть этих неведомых захватчиков, коротко бросил Эльзе:
– За руль. Забирай Настю и вези всех к Ваське. Сидите там. Ждите новостей.
– А ты? - не тронулась с места девушка.
– Выполнять! - яростно зарычал я, чувствуя как между глазом и моим шрамом начинает мелко вибрировать какая-то жилочка. Нервный тик. Эльба, видимо, это тоже заметила, ибо проглотила готовые сорваться с языка возражения и молча повела зареванную Настю к кабине грузовика.
Я же повернувшись медленно пошел в поселок. Я словно разучился ходить и каждый следующий шаг требовал от меня осознанных усилий. За моей спиной взревел двигатель КамАЗа - Эльба начала неуклюже пытаться развернуться. Я не оборачивался. Все мои силы уходили только на одно: как бы совладать с раздирающим меня изнутри бешенством. Казалось, попадись мне сейчас навстречу кто-то из этих налетчиков и я, позабыв про ружье, кинусь на него с голыми руками. Вцепиться скрюченными судорогой пальцами в горло, душить, рвать, ломать...
Справиться не получалось. Это плохо. Так я лишь сам сгину не поквитавшись с врагами. Глупо и нелепо. Нет. Так нельзя. Пусть. Пусть будет ярость. Пусть будет Ненависть. Но и её нужно контролировать. Не управлять, нет, управлять ею невозможно. Направлять. Не бороться с ней. Отдаться ненависти полностью. Помочь ей!
Стоило принять это решение и в голове словно прояснилось. Нет, бешенство никуда не делось, но я, по крайней мере, смог соображать. С трассы тут же сошел к дачам и пошел улицами. Медленно. Перебегая от одного дома к другому, только троекратно убедившись в безопасности маневра. Давайте поиграем, сволочи. Я за этот месяц выучил здесь каждый домик. Каждый сарай. А как вы ориентируетесь тут? А?
И эта тактика сработала. Ну, по крайней мере, я первым заметил противников. Нет, так-то я сначала увидел маму Таню с Аней и со всем выводком мелких. Видимо они пытались сбежать из садика, но уж очень долго! Видать провозились, собираясь. Ну как тут скроешься? И я ведь чуть не выскочил им навстречу!
Но в этот момент из проулка выскочили они... Левашовцы. Шесть человек. С оружием. От количества стволов делалось дурно. Это моща.
Приготовив свой ствол, я присел за забором из горбыля, в щелочку оценивая ситуацию. Ярость гнала вперед. Убить, уничтожить. Защитить своих! Но остатками сознания я удерживал себя на месте. Рано! Прицельно выстрелить я смогу только раз. Дальше будет не до выцеливания. Так что этот выстрел должен быть точным. Не спешить!
И, потому, оставшись на месте я стал свидетелем как левашовцы, словно стая овчарок, сбила в кучу испуганное стадо детишек. Мышцы просто судорогой сводило от дикого желания выскочить туда и всех порвать. Нельзя. Даня вон так уже навоевался... А мне так глупо сдохнуть нельзя!
А между тем Андрюшка, самый боевитый и, потому, вечно непослушный Андрюшка сбежал! Вот просто развернулся и ломанулся по улице. Причем как раз в мою сторону! Умница! Давай, Андрюха, жми!
– Стекляшкин! - заорал здоровенный тип (видимо главный у них) в серой толстовке, хватая за шиворот дернувшегося было вслед за Андреем младшего Рыжика. - Поймай его!
И один из этих ублюдков кинулся вдогонку. А Андрей-то уже свернул за угол проулка и пропал из вида для захватчиков. Но не для меня. Наоборот, вот он протопал, хрипло со слезами дыша, по улице мимо забора, за которым я и залег. Можно было бы и окрикнуть, но нет. Нельзя... Вслед за ним бежит очкастый Стекляшкин.
Будь Андрюшка посообразительнее, он бы догадался, после того как пропал из вида, скрывшись за углом, заскочить на территорию ближайшего участка (ко мне, то есть. Ну и в тот что напротив) и тем, ещё больше запутать преследователя. Но нет, малыш продолжал тупо бежать прямо по улице... Без шансов. Пятилетний карапуз никогда не убежит от двенадцатилетнего мальчишки. Вот и тут Стекляшкин настигает его буквально в считанные секунды.
Я же еще раз поглядев в щелку за ситуацией на улице (там все без изменений. Сгоняют в кучу всех детишек. Вдогонку за Стекляшкиным никто не побежал. Ну, оно понятно. Зачем помощь чтоб справиться с пятилетним карапузом?) забросил ружье себе за спину и выскочил в тот самый проулок где велось преследование. Причем я оказался за спиной как у Андрюшки, так и его преследователя. И тоже кинулся в их сторону, включившись в этот хоровод.
