Прибыль самой Мариши в ее фирме позволяла приобрести разве что подержанные «Жигули». Но об этом Мариша, не любившая жаловаться на свою жизнь, портить настроение друзьям и радовать врагов, тактично помалкивала. Так что воры могли легко ошибиться насчет благосостояния девушки.

– Я живу в твоей квартире, – сообщила старушка Марише, чем повергла ту в шок.

– Ничего себе заявление! С какой это стати?! – возмутилась Мариша. – Тут живу только я! И еще мой бывший муж был прописан. Но вы – это точно не он!

– Ах, ты не поняла, – рассмеялась старушка, которой от приготовленного Маришей коктейля стало значительно лучше – вернулся цвет лица. Щеки заиграли если не румянцем, то живыми красками. А темные глаза старушки заблестели. И даже волосы уже не торчали такой унылой паклей.

– Ты меня не так поняла, – продолжала старушка. – Я имела в виду, что живу точно в такой же квартире. Только на два этажа выше. Над тобой.

– А-а-а.

– А к тебе я случайно попала. Электричество отключили. Лифт не работал. Вот я и решила молодость вспомнить.

– В смысле?

– Пешочком по лестнице подняться. Только, видать, силенок не рассчитала. На твоем этаже как раз и сомлела. Да показалось, что дошла уже. Дверь уж больно похожа.

Двери во всем доме действительно были стандартные. Обитые темно-изумрудной искусственной кожей с прожилками. Выглядели они на фоне кремовых стен несколько диковато. Но домоуправление тщательно следило, чтобы ни один жилец не вздумал самовольно поменять этакую красоту на что-нибудь другое. Это же касалось и застекления лоджий. Всем им надлежало хранить единый стиль. И, в общем, это было правильно. Во всяком случае, фасад дома не «радовал» глаз творческими решениями самоучек, соорудивших себе лоджии из кусочков фанеры, разноцветного пластика и обрезков стекла.

Эти правила были прописаны и в контракте, который заключался с каждым новым жильцом. Вольнодумцам за самоуправство выписывался солидный штраф. Что и сдерживало инициативу жильцов.

– Вы недавно переехали в наш дом? – догадалась Мариша и оказалась права.

– Месяца не прошло, как я тут поселилась. Еще толком никого не знаю, но про тебя уже наслышана.

– И что говорят?

– Разное, – уклончиво ответила старушка. – Да, кстати, мы же не познакомились. Меня зовут Гоар Акоповна. На твой слух непривычно, наверное. Гоар – это правильнее будет звучать Гохар. Старинное армянское имя. Меня назвали в честь прабабушки.

– А я…

– А тебя я знаю, – перебила старушка молодую соседку. – Только вот мне что про тебя интересно знать – правду языки болтают или врут?

– Насчет чего?

– Что ты милиции помогаешь. Преступников ищешь, воров всяких.

– Ничего подобного. В милиции я не работаю.

– Но людей разыскиваешь?

– Бывает.

– А деньги тебе нужны?

Мариша ненадолго задумалась. Странный вопрос задала ей бабуля Гоар. Покажите человека, который бы не нуждался в деньгах. Но с какой стати этой армянской бабуле интересоваться ее материальным положением?

– Да как вам сказать… – уклончиво ответила Мариша.

– Все ясно, значит, нужны! Значит, я не ошиблась на твой счет! Ты именно та, кто мне нужен. И это сама судьба привела меня к твоему порогу.

Марише казалось, что если что бабулю и привело к ее порогу, так это сломавшийся лифт и сбившаяся дыхалка. Но спорить с пожилыми людьми Мариша была не приучена. Не потому, что безмерно уважала старость, а просто по опыту знала: бесполезно. Пожилой человек упрям как осел. И к тому же обычно имеет в своем распоряжении массу свободного времени, чтобы успеть навязать свою точку зрения всем, кто пожелает вступить с ним в дискуссию.

У самой Мариши не было на то ни сил, ни желания, поэтому она просто кивнула. Судьба так судьба.

– Вот и я говорю о том же! – радостно воскликнула старушка. – Тебе нужны деньги, а мне необходима твоя помощь.

– Я не занимаюсь домашним хозяйством, – поспешно предупредила Мариша и сказала чистую, можно сказать, чистейшую правду.

Домашнее хозяйство и в особенности кулинария – это были моменты, где Мариша откровенно терялась. Котлеты, которые у ее мамы получались кругленькими, пышными и покрытыми румяной корочкой, у нее насмерть прилипали к прославленному тефлону и отдирались от него рваными, некрасивыми кусками. Супы неизменно превращались в каши – либо пересоленные, либо пресные и безвкусные. Каши, в свою очередь, становились похожими на вязкий клейстер и отдавали пригорелым молоком.

А пироги, пирожные, торты, оладьи и блинчики, выходящие из-под рук Мариши, неизменно напоминали изделия резиновой промышленности. Каким-то неведомым образом Мариша, стряпая на своей кухне, умудрилась изобрести секрет изготовления каучука в домашних условиях.

Вот коктейли – это да. Это дело другое. Тут Мариша могла дать фору любому бармену. Ее коктейли неизменно получались легкими, пьянящими и вкусными. И при этом сколько бы их ни выпить, наутро голова не болела. Да не нужно далеко ходить за примером. Вот хотя бы даже лечебный коктейльчик, который соорудила Мариша на скорую руку для Гоар Акоповны, мигом поставил старушку на ноги.

– Нет, нет, ничего такого мне от тебя не нужно, – помотала головой старушка. – С домашним хозяйством сама отлично справляюсь. Мне много не надо. К тому же имею домработницу, которая и заботится о моем быте. У меня к тебе просьба иного рода.

– И какая же?

– Тебе понравится. Ты же любишь приключения?

– Очень!

Это вырвалось у Мариши непроизвольно. Как первый вздох младенца.

– И ты готова уехать за тридевять земель?

– Как раз туда и собираюсь.

Произнося эту фразу, Мариша имела в виду, что они с Юлей через пару дней собирались вылететь в Турцию. Дикарями, не покупая никаких туров. Так как бывали там не один раз, прекрасно ориентировались и хотели жить не в одном отеле, а прокатиться по всей стране, надолго нигде не останавливаясь. Ветер странствий шумел у них в ушах и звал в дорогу.

– Вот и отлично! Значит, ты полетишь в Армению!

– Конечно, мы с подругой полетим в Тур… Что? Постойте! В какую Армению?

– На мою родину! Разве я тебе не говорила? Я по происхождению армянка. Конечно, наша семья переселилась в Россию почти пятьдесят лет назад. И сама я лично толком не помню ни Армении, ни родного Еревана. То есть помню, хотя и смутно. Да, наверное, сейчас там вообще все изменилось.

– Конечно, – подтвердила Мариша. – Даже наверняка. Но при чем тут я?

– Меня давно тянуло на родину. Но я все откладывала. Дела да дела. Не до путешествий. А теперь мне и вовсе не потянуть такой перелет. Ты – другое дело. Но ты слетаешь туда за меня.

– Но зачем мне туда лететь?

– Очень просто: ты должна будешь отыскать в Армении моих наследников.

И старушка замолчала, выжидательно глядя на Маришу. Для себя лично она решение уже приняла и, кажется, не сомневалась, что ответ девушки будет положительным. Но вот сама Мариша так вовсе не думала.

– Не понимаю, зачем мне их искать?

– Я уже старый человек. Не за горами то время, когда мне предстоит покинуть этот мир. И я хочу быть уверена, что все накопленные мной и моими предками ценности попадут именно к Назарянам.

– К кому?

– Это фамилия моего отца Акопа – Назарян. И сама я тоже Назарян.

– А что, в Питере его или ваших наследников не осталось?

– Кроме меня – никого, – печально покачала головой старушка. – И не только в Питере, но и во всей России их нет. Если кто и остался, то только в Армении.

Мариша решила пока не уточнять, почему старушка так уверена, что остальная часть ее родни не эмигрировала в свое время из бедной маленькой Армении куда-нибудь, например, в богатую, щедрую Америку. Или же в Канаду, Австралию, да на худой конец – в Европу! Сейчас девушку гораздо больше интересовал другой вопрос:

– И с какой стати вы поручаете это дело мне?

– Ты мне кажешься вполне подходящей кандидатурой. Ты молодая, энергичная и… и самое главное – тебя любит удача.