Кенниг повернулся к пентаклю. Кажется, можно начинать…

Колдун глубоко вздохнул, собираясь с силами, отстраняясь от происходящего… И резко вскинул руку вверх.

Из центра пентаграммы ударила в воздух водяная струя. Она осыпалась серебристыми ледяными кристаллами, обретая очертания светло- голубого, прозрачного коня. Жеребец взвился на дыбы… И осыпался хрустальным дождем.

Вызов не удался.

Винтар медленно опустил руку. Закрыл глаза. Досчитал до десяти.

В груди нарастала глухая злоба. В чем бы не заключалась ошибка, кто бы не был в этом виноват, но это произошло на виду у стольких зрителей! Куча зевак видело, как колдун не справился, не смог, не совладал с водяной тварью, мелькнувшей в пентакле, и ушедшей туда, откуда они все приходят!

Будь проклят этот Гирш, из- за которого Кенниг потерял скакуна! Будь прокляты слуги инквизитора! Будь проклят…

– Кто- то был против, – звякнул за спиной тихий голос. Злая мысль так и осталась несформированной.

Винтар озадаченно оглянулся. От удивления даже ярость куда- то пропала.

– Что? – недоумевающее нахмурился он.

– Там, с той стороны пентакля, кто- то мешал, – чуть слышно повторила Эрменгильда. – Я чувствовала это.

Ага, прекрасное оправдание. Не Винтар – бездарность, а с той стороны кто- то мешал. Девочка решила пожалеть неудачника, и ляпнула первое, что пришло в голову, это даже идиоту понятно.

У дальней стены заперешептывались огненные колдуньи. Обрывки их разговора донеслись до ледяного мага: «…Не получилось… – Жаль… А он…» – и мужчина не выдержал, повернулся на звук:

– Что уставились?! – гаркнул на близняшек злой Кенниг. – Представление закончилось!

Стушевавшиеся девушки поспешили скрыться со двора.

Кстати, к слову о представлении. Там же еще один зритель был, припомнил маг. Фалько Румпф. Воздушный стихийник. Тоже вот еще один… любопытный, чтоб не сказать хуже. Если он тоже начнет «сочувствовать» или влезать в разговор, Винтар точно не сдержится и кого- нибудь убьет. Например, этого самого сочувствующего.

Вероятно, воздушный колдун понял это без слов – Фалько, до этого делавший вид, что он рассматривает красоты небес, хлопнул себя по лбу и громко, на весь двор, объявив:

– Ох, я совсем забыл! Меня Гвилла просила помочь! – быстрым шагом направился к кухне.

Винтар проводил его злым взглядом: колдуну очень хотелось сказать, что он думает о таких отвратительных актерах, но Фалько скрылся раньше, чем маг подобрал нужные – желательно, пристойные – слова.

Мужчина вздохнул, досчитал до десяти и обратно, махнул рукой, стирая остатки неудавшейся пентаграммы и побрел прочь.

– Господин Кенниг, – встревоженно окликнула его Эрменгильда. – Куда вы?!

– Выберу стену повыше и прыгну с нее, – мрачно откликнулся колдун.

И настроение сейчас было такое, что мужчина на миг даже задумался о том, что это может быть вполне здравая идея.

К счастью, уточнять, серьезно ли говорит колдун, девушка не стала, а потому сия дурацкая мысль развеялась раньше, чем Кенниг ее осмыслил.

…Обед Винтар пропустил. Так же, как до этого завтрак. Ну, и вчерашний ужин, что уж тут греха таить.

Если быть честным, Кеннигу просто не хотелось спускаться на кухню или в общую столовую и «любоваться» на лица слуг колдуна. Когда память внезапно делает неизвестно какие выверты, и ты не знаешь, кого знал до этого, а кого видишь в первый раз, лучше воздержаться от лишних контактов.

Тем более, что Адала Вольф всегда отвратно готовила, а сегодня «дежурной по кухне» выбрали именно ее.

Вот, кстати, и еще одно воспоминание, выплывшее из глубин памяти.

Значит, действительно она служила Аурунд… Интересно только, с чего вдруг вспомнилось про ее поварские способности? Слуги, повара, кухарки всегда были в замке свои, заниматься домашними хлопотами Аурунд своих учеников никогда не заставляла. Тогда откуда взялась эта глупая мысль?

Ветер швырнул в лицо горсть пепла, колдун закашлялся и оглянулся по сторонам. За тоскливыми мыслями, он опять не заметил, куда он пришел. Теперь это был тронный зал.

Тот самый, в который десять лет назад притащили младшего сына законного правителя. В памяти всплыло старое: «Надо же… Она была права…». И нравоучительная фраза Селинт: «Госпожа Аурунд всегда права, пора бы это уже запомнить, Винтар!»

Кенниг, замер, озадаченно оглядываясь по сторонам. Эта мысль не пришла ему в голову тогда, и лишь сейчас зародились сомнения: а откуда правительница Ругеи могла знать, что Адельмар Сьер скоро прибудет? Дара предсказаний у нее не было.

Вот еще один вопрос, на который в ближайшее время не будет ответа…

Разбушевавшаяся в замке саламандра добралась и до тронного зала. Зола, сажа, обугленные остатки штор… Даже трон пострадал. Позолота слезла с подлокотников, выполненных в виде оскалившихся львов, на бархатной подушке сидения виднелись темные дыры, спинка оскалилась почерневшими зубами обломков…

Винтар медленно прошел по залу, провел ладонью по потемневшим камням стен… Он прожил в этом замке долгих семь лет…. Или пять?… Впрочем, это сейчас не важно. Главное другое. То, что он прожил, не задумываясь о будущем, не пытаясь вспомнить прошлого. Изредка воспоминания пытались поднять голову, но через несколько мгновений стирались легчайшим поцелуем… Сколько их было? Сейчас Кенниг помнил лишь о двух. А сколько их было на самом деле? Сколько раз Аурунд подправляла память тому, кто в тот момент считал себя ее братом?

Мужчина медленно опустился на пол возле трона. Коснулся кончиками пальцев теплого дерева. В кожу мгновенно воткнулась заноза. Кенниг сдавленно прошипел ругательство, попытался вытащить крохотный обломок дерева и только глубже его загнал.

Впрочем, долго горевать по поводу существующих неудобств не пришлось: оглушительно взвизгнула створка двери – единственная, из двух оставшихся – и в залу буквально влетел встрепанный Менрих Зоммер, иллюзионист:

– У нас проблемы!

Кенниг пересел на него мрачный взгляд:

– А я здесь при чем, если проблемы у вас?

– Вы не поняли, проблемы у всех нас! – выпалил парень.

На лице водяного колдуна было крупными рунами написано, что он совершенно не верит, что у него могут быть какие- то общие проблемы со слугами инквизитора, но вбежавший явно ждал, что маг хоть как- то отреагирует на услышанное, и Винтару ничего не оставалось, как кисло поинтересоваться:

– Какие?

– Ратман Таузиг! Он срочно хочет видеть инквизитора!

Мужчина ошалело уставился на вестника.

– Что?!

– Ратман Таузиг… – вновь начал Менрих.

– Да я понял, – отмахнулся колдун. – Я здесь при чем?!

– Нужно что- то делать! Он сейчас стоит перед воротами замка, мы пока его не пускали, но, если кто- нибудь в Бирикене узнает, что инквизитор мертв… – иллюзионист запнулся на полуслове, но Винтар и так прекрасно понял, что имел в виду юноша. Проблемы будут у всех… А Менрих уныло продолжил: – Мы ведь никому не докажем, что он был огненным колдуном!

Винтар задумчиво закусил губу, а потом вскинул глаза на вошедшего:

– Ты ведь можешь обманывать все чувства! Пусть ратману покажется, что он разговаривает…

Юноша только рукой махнул:

– Тут надо создавать образ, речь, движения… Меня хватит всего на пару минут! А потом, когда иллюзия рассеется – будет только хуже.

– А от меня ты что хочешь?! – не выдержал Кенниг.

– Вы… Вы примерно одного роста с Гиршем… И телосложение похожее. И если надеть его плащ, натянуть пониже капюшон и говорить тихо, чтоб голос не разобрали… Одну иллюзию удерживать проще, чем несколько. Голос я смогу искажать до получаса…

…Это с самого начала была идиотская идея.

Винтар так и не мог понять, почему он так быстро согласился. По большому счету, в инквизитора стоило обрядить того же земляного мага, Урсольда Каде – он тоже по фигуре мог сойти за Гирша, – но Кенниг почему- то повелся на предложение как мальчишка. На миг задумался, а потом резко кивнул: «Пошли». И вот, спустя всего лишь каких- то полчаса, наряженный в серый плащ инквизитора Винтар сидел, натянув чуть ли не до самого подбородка капюшон, за столом в одной из немногих сохранившихся комнат замка, ждал гостя…