Мариша пребывала в самом что ни на есть расчудесном настроении. Весело порхая по своей квартире из одной комнаты в другую, благо комнат было три и даже при мощной комплекции Мариши для порхания имелось достаточно места, Мариша напевала себе под нос, как она полагала, водевильный мотивчик. Вообще-то слуха у нее не было никакого, и, чтобы не травмировать своим исполнением окружающих, обычно Мариша петь избегала. И дело было вовсе не в такте, присущем ей от природы. Чего не было, того не было. Просто окружающие почему-то при первых же музыкальных нотах, которые издавала Мариша, начинали вопить, чтобы она заткнулась, топать ногами и даже иногда кидать в нее или бить посуду. Но так как сейчас в доме, кроме самой Мариши, никого не было, то она могла позволить себе немного расслабиться и попеть в свое удовольствие. Благо соседям она не мешала. Звукоизоляция в их доме была на уровне.

– Без женщин скучно жить на свете, да, – распевала Мариша. – Тра-ля-ля-ля!

А стоило ей подумать о своей жизни, как настроение становилось еще чудеснее буквально с каждой минутой. И тому было несколько причин. Во-первых, рано утром улетел по каким-то своим делам в Казахстан Маришин муж. И теперь впереди были восхитительные две недели упоительной свободы, которой она намеревалась воспользоваться на всю катушку. Во-вторых, с минуты на минуту должны были прийти Маришины подруги Инна и Юля с целым ворохом новостей. А в-третьих, сегодня прилетела из Германии Аня, которая тоже везла с собой кучу свежих сплетен и нежно любимые Маришей конфеты «Музыканты мира», те самые, которых в России было не достать ни за какие деньги, вот Аня и купила сразу десять коробок, чтобы порадовать подругу.

Таким образом, Мариша лучилась счастьем и готовилась к приему гостей. В кухне, испуская восхитительный аромат, шипела в духовке утка с яблоками. Утка и яблоки были с рынка, поэтому Мариша надеялась, что получится очень вкусно.

– Ой! – внезапно прекращая петь и хлопнув себя по лбу, воскликнула Мариша. – Забыла! Самое главное забыла!

Она бросила на диван ворох одежды, которую намеревалась примерить перед зеркалом, и помчалась в прихожую. К утке, по традиции, неведомо кем заведенной, но прижившейся в компании подруг, следовало подать сливовое вино, которое идеально подходило к сладковатому утиному мясу. Поручить своим подругам купить его Мариша никак не могла. Потому что это вино продавалось либо на другом конце города, куда и на метро, и на машине ехать полтора часа в одну сторону, либо в маленьком магазинчике поблизости от дома Мариши, точное местоположение которого объяснить по телефону она никак не сумела бы.

Магазин, несмотря на свои относительно небольшие размеры, вмещал потрясающее количество прилавков с рядами разнокалиберных бутылок, бутылочек и кувшинов. Магазин специализировался исключительно на продаже легких алкогольных напитков. И там был очень богатый выбор всевозможных вин. Но вино стояло себе в магазине, а до магазина нужно было еще добраться. Еще хорошо, что погода на улице разгулялась. И хотя последнюю неделю шел проливной дождь, что вообще-то для середины осени совсем не редкость, сегодня тучи разошлись, и временами даже проглядывало солнышко.

Мариша, подпрыгивая на месте от нетерпения, всунула руки в рукава теплой непромокаемой куртки с капюшоном, напялила на ноги коротенькие сапожки и схватилась за ручку двери. И в этот момент в дверь позвонили. Мариша вздрогнула да так и замерла на месте.

– Не может быть! – с досадой пробормотала она. – То они вечно опаздывают, не дождешься их, а когда не нужно – являются ни свет ни заря.

Она распахнула дверь, намереваясь спросить у своих подруг, какого черта они приперлись к пяти, если договаривались собраться в семь и у нее еще ничего не готово. Но, открыв дверь, Мариша так и не вымолвила ни слова из заготовленной речи, потому что сразу же начались странности. Тетка, которая стояла на пороге, была Марише совершенно не знакома. Но не это было странно. В конце концов, нельзя же знать всех жителей земли в лицо. Странно было то, что тетка, напротив, отлично знала Маришу и к тому же явно была рада ее видеть. В этом невозможно было ошибиться, потому что незнакомка, радостно восклицая, сияя от счастья и улыбаясь, повисла на шее у Мариши, бормоча что-то невнятное и тиская ее в объятиях:

– Девочка ты наша! Выросла-то как! Отец бы и не узнал. Красавица ведь выросла! Как я рада!

Вытерпев минуты три, Мариша решительно сняла с себя руки незнакомки и сказала:

– Погодите обниматься. Сначала давайте разберемся, вы кто такая?

– Так я же твоя тетя, – сияя от радости, заявила ей незнакомка. – Фелисия.

Мариша слегка растерялась, но самообладания пока не теряла.

– У меня есть тетя, – согласилась с женщиной Мариша. – Чудесная женщина, зовут ее Серафима Ильинична, и она сестра моей матери. Но я ее видела только вчера и точно могу вам сказать, что она – не вы. Так что вы, видимо, ошиблись. Вы не моя родственница. Может быть, вы ошиблись дверью и на самом деле вам нужны мои соседи сверху? Или снизу? – с надеждой предположила она.

– Вовсе нет! – отказалась признать свою ошибку женщина. – Я сестра твоего папочки Игоря Витальевича Колпакова.

– Папочки?! – ахнула пораженная Мариша. – Моего папочки? Вы сестра моего папочки? Того самого, который сбежал от нас с матерью, когда мне не было еще и годика?! Вы про этого человека говорите?

– Ну да, – кивнула тетя Фелисия. – И не суди своего отца слишком сурово. Он всегда был легкомысленным. И к старости ничуть не изменился. А уж в молодости и говорить не приходится. Лично я всегда осуждала его за то, что он бросил вас с матерью.

Мариша хотела сказать, что теперь-то ей уж точно ни горячо ни холодно от того, как тетка относится к своему брату и к тому, что он бросил ребенка и жену, но внезапно передумала.

– И вы приехали ко мне в гости? – вместо этого уточнила она у тетки.

– Да, – кивнула та. – Познакомиться.

– Что же, давайте знакомиться, – вздохнула Мариша и тут же насторожилась: – Хотя постойте, а как же вы меня нашли?

– Твой отец дал мне телефон твоей матери, – сказала тетка Фелисия. – А она сказала, что ты вышла замуж и переехала в эту квартиру.

– Ясно, – вздохнула Мариша. – Значит, дорогой папочка все эти годы бережно хранил телефон моей матери. Очень трогательная история. Почему же он ни разу не позвонил в таком случае?

– Не осуждай его, – повторила тетка. – Он неплохой человек.

– Проходите, – со вздохом сказала Мариша, чтобы не затевать дискуссию на эту тему, потому что у нее было свое мнение о поведении папочки, и мнение это не могли бы поколебать даже сто тысяч теток, свалившихся ей на голову.

Тетка Фелисия вошла в квартиру, а следом за ней вкатились и два ее чемодана на колесиках и кожаная сумка. Размеры чемоданов наводили на мысль, что тетка Фелисия намерена поселиться в гостях у племянницы надолго, возможно даже, что на всю жизнь. Сама тетка выглядела молодо. От силы лет на десять-пятнадцать старше самой Мариши. Одета она была в дорогой кожаный черный плащик, изящные ботиночки из мягкой кожи, ловко облегающие стройные теткины щиколотки, а под плащом на плечи тетки был наброшен кашемировый платок с вышитыми на нем шелковыми цветами. Судя по одежде, стильной прическе и тщательно прокрашенным дорогой краской в темно-шоколадный цвет волосам, макияжу, а также по трем золотым кольцам и серьгам с брильянтами в ушах, Маришина тетка отнюдь не бедствовала.

– А где твой муж? – осведомилась у племянницы тетка Фелисия, сбросив верхнюю одежду, под которой оказался костюм цвета осенней листвы из натуральной шерсти. – Твоя мама сказала, что ты вышла замуж.

– Вышла, – кивнула Мариша. – Но сегодня мой муж улетел по делам.

– Вот не повезло! – произнесла тетка. – А я так радовалась, представляя, как ты меня с ним познакомишь. Но он ведь скоро вернется? Не так ли?