Боль и прыснувшая кровь лишь распалили демона. Он глубже продвинул им в глотки свои израненные кулаки и ухватил собак за их языки. Крепко сжав и хохоча как безумец, Дэзерт принялся крутить зверей вокруг себя. Твари даже не сумели взвизгнуть, расставаясь с жизнью…

Враждебная магия рассеялась, но в тот же миг колдун бросил в противника сеть, которой он сковал и маленького вора. Силач упал на землю, не в силах пошевелиться. А руки старца с молниеносной быстротой взмыли вверх. На его пальцах расцвело пламя. Ослепительный шар поднялся над остроконечной шапкой. Свет озарил желтоватое сморщенное лицо колдуна, его белую бороду, лизнул фасады домов, разлился по кварталу. Да так и застыл.

Внезапно стихли все звуки: писк крыс, лай собак, голоса и крики детей. Умолкла колыбельная песня. Остановилось едва заметное колебание висящего на верёвках белья. Вдалеке на ходу замерли прохожие. Затихло всё вокруг. А в прищуренных глаза колдуна отразилось недоумение.

– …Дженн, – прошептал Дэзерт, высвобождаясь от пут. – Что ты творишь?

– Я не могу допустить, чтобы пострадали невинные, – объяснил Дженн.

– Нельзя применять магию времени… – замотал головой демон. – Ты забыл, что говорила богиня Лианхо?

– Похоже, ты забыл, с кем разговариваешь? – надменно произнёс юноша. – Мудрец здесь я! И я посланник Судьи! Волею богов мне позволено уничтожать таких, как этот злодей… Это мой долг!

Дженн сжал кулаки и резко распрямил пальцы. Огненный шар ожил, взвыл и опустился на собственного творца. Могучее почти белое пламя объяло силуэт старца. За долю мига оно пожрало и его колпак, и парчовый кафтан, и его самого. Колдун истошно взвизгнул и умолк.

Течение времени вновь обрело свой ход. Пламя исчезло. Отвратительно смердя зажаренным гнилым мясом, рухнул на землю обгоревший труп. Жалобно звякнули потемневшие от жара медные лампы, висевшие у него на поясе.

Маленький вор вскрикнул и закрыл лицо руками.

– Тебе больше ничто не угрожает, – Дженн приблизился к мальчику и легонько подтолкнул его вперёд. – Но нам лучше побыстрее уйти отсюда, пока не подоспела городская стража.

Юноша укрыл труп колдуна в тени, подальше от глаз случайных прохожих, местных жителей и стражи. Городские падальщики должны были доглодать его останки и растащить кости по норам.

– Благодарю тебя, добрый господин, – через некоторое время произнёс вор. – Если бы я знал, что благородный старец окажется мерзким гулем, не стал бы связываться…

Мальчик пытался храбриться, но голос у него был тихий и тоненький, как у девочки. Путники ушли на достаточное расстояние от злосчастного перекрёстка, и всё же страх неохотно отпускал мальчугана. Запах гари пристал к одежде, навязчиво напоминая о случившемся.

Даже Дэзерт беспокойно морщил нос и хмурился. Дженн беззвучно усмехнулся. Если раньше Лион Великолепный напоминал повадками холёного кота, изредка впадающего в бешенство, то теперь он больше походил на уставшего бродячего пса.

Впрочем, они давно были в пути и оба устали. Время не ждало. Чем больше его путники проводили здесь и сейчас, тем опаснее становилось их будущее.

– Я обязан тебе жизнью и хотел бы отплатить, господин… – уже смелее проговорил вор. – В праздник Азрэка бог подарил мне удачу, и сегодня мне повезло… Хочешь, я отдам тебе часть добычи?

– Дитя, ты напомнил моему господину о его истинной природе, так что можешь считать свой долг оплаченным, – пошутил демон и тут же охнул, легонько получив под рёбра острым локтём.

Мальчик бросил на спутников недоумённый взгляд.

– …Я хочу знать, откуда простому вору известны теневые тропы? – сменил тему Дженн, изобразив строгость.

– Теневые тропы? – озадаченно прошептал вор.

– Теневые, лисьи, тайные… – добавил Дженн. – Пути, по которым ты убегал от колдуна.

– Дрёмные тропинки? – серые глаза вора заискрились восторгом. – Тебе они тоже известны?

Дженн кивнул.

– Почему ты называешь их дрёмными?

– Ну… – мальчик замялся, раздумывая, как лучше объяснить очевидное. – Когда ступаешь на дрёмную тропинку, всё вокруг становится таким размытым и вязким, будто идёшь во сне… И, как во сне, любые дороги становятся короче. Родители называют их дорогами сна, а я – дрёмными.

– Откуда у вас это знание? – повторил вопрос юноша. – Мои учителя-звери доверяли его лишь избранным…

– Ты видел учителей! – воскликнул мальчик. – Азрэк благословил тебя своей милостью… Я точно не знаю, господин. Меня всему обучил отец, отца – дед, того – прадед… Прапрадед рассказывал, что жил в лесных горах Сурам и общался с полубогами.

– А давно ли твой род промышляет в Алриасе? – поинтересовался Дженн.

– Я родился здесь, – кивнул мальчик. – Мой отец родился здесь, и мой дед, и мой прадед…

– Ну, ясно, ясно… – прервал его демон.

– И что же твой прапрадед? – продолжил Дженн, снова стукнув своего спутника. – Он принадлежал к клану сумеречных лис?

– К клану обыкновенных воров, – вставил Дэзерт, снова получив тычок. – Ох…

– …Это тайна, которую я не имею права раскрывать, – пожаловался мальчик. – Но раз уж ты, благородный господин, назвал свою плату за моё спасение, разреши пригласить тебя в гости. Моя матушка готовит восхитительные миндальные пирожные и халву…

– О-о, пригласили дракона в сокровищницу, – рассмеялся Дэзерт, хлопнув Дженн по спине.

На этот раз юноша только улыбнулся шутке своего спутника и кивнул мальчику:

– Признаться, нам редко удаётся отдыхать не под открытым небом. И мы рады твоему приглашению.

– …А мой дед сможет ответить на твой вопрос, господин, – весело добавил вор.

– Можешь называть меня Дженн… – представился юноша. – Мой спутник – Дэз.

– У тебя тоже нет волос, – уважительно посмотрел на демона маленький вор. – Ты похож на большого людка!

– Все мои волосы выпали от тяжёлой работы на этого «Мудреца», – хохотнул Дэзерт.

– А ты колдун? – вдруг спросил мальчик, глянув на юношу. – Или даже… джинн? Только джинн мог одолеть того колдуна!

– Я странник, – пояснил Дженн. – Я хожу по миру и собираю сказки, легенды, знания, в том числе и волшебные.

– Большая честь познакомиться с вами обоими, – негромко ответил мальчик, опустив глаза. – Меня зовут Тикка… Тикка Быстроногая.

– О, ещё одна актриса, – хохотнул демон.

– Не бойся, Тикка, – произнёс Дженн, глядя в удивлённые глаза девочки. – Я сразу понял, кто ты. Я умею хранить тайны, но надеюсь на взаимность. Понимаешь, мне нередко приходится менять свой облик.

– Разумеется, госпожа… господин, – прошептала Тикка. – …Путь до моего дома неблизкий. Умоляю, поведай о ваших приключениях! Из-за проклятых кочевников я не могу и шагу сделать за стены города, а общаюсь с такими же маленькими людьми, как сама… Расскажи, что есть на свете? Где вы были? Кого встречали?

– Что ж, это можно, – улыбнулся Дженн. – Пожалуй, я расскажу тебе об одном мальчике по имени Таймани Каменные Руки, которого я встретил в Добуре, недалеко от гор Ибу. Он тоже мало что видел в своей жизни, потому что жизнь его ему не принадлежала. Таймани рано потерял родителей, и единственным его другом был буйвол. Вместе они целыми днями трудились на полях своего жадного господина. Они возделывали фасоль и кукурузу, которой любили лакомиться не только господа, но и местные олени… Надсмотрщики отгоняли диких животных. Но вот однажды к полю, на котором работал Таймани, пришёл необыкновенный олень… Должен я тебе сообщить, что рога его были голубые, словно небеса, а шкура переливалась чистейшим золотом! И, конечно же, узнав об этом, жадный господин, которому служил Таймани, решил поймать волшебного зверя…

* * *

Светало, а вместе с тем в Алриасе затихал и шум праздника. Засыпали утомлённые весельем алриасские мужи: кто дома, кто в гостях, а кто и на улице. В тенях на перекрестье трёх улиц воцарилось безмолвие. Ребёнок, наконец убаюканный матерью, перестал плакать и уснул в своей колыбельке.

И только крысы, осмелев, выползали из своих нор. Серые искатели объедков знали, что в ночи праздников лучше не показывать носа, ну а после им будет чем поживиться. Кое-кому из крыс повезло найти обгоревшие останки человека. Однако приступить к пиру им не пришлось. Грызуны в страхе прыснули в стороны.