Я взбираюсь на нее и прижимаюсь губами к ее уху. — Знаешь, что произойдет, если будешь очень непослушной, детка?

— Что? — Ох, этот хриплый голос. Она меня убивает.

— Их трахают в задницу. — Я несколько раз шлепаю ее по симпатичной попке. — Ты хочешь, чтобы тебя трахнули в твою тугую попку?

— Нет, сэр.

Член у меня дергается. Думаю, что он станет подрагивать каждый раз, когда она будет называть меня «сэр», до самой моей смерти. Мне чертовски приятно, когда она подчиняется.

Я раздеваюсь донага и забираюсь позади Эмбер, мысленно представляя, как она выглядит лицом вниз, раскинув руки, привязанная к кровати. Я сохраняю эту картину в памяти, которую надеюсь вскоре пополнить миллионом других эротических образов: Эмбер, подвешенная за запястья к крюку в потолке, Эмбер, откинувшаяся назад с кровати, чтобы пососать мой член, Эмбер в любой позе йоги, обнаженная, ожидающая моей команды.

В глубине горла раздается рык. Я вжимаюсь членом между ее ног и смазываю головку ее соками. Затем медленно погружаю член внутрь, дразня ее, не торопясь.

Эмбер постанывает, приподнимая задницу, чтобы дать мне лучший доступ. Я погружаюсь глубоко, затем вытягиваюсь почти до конца.

— Нет, — скулит она. — Что ты…

Я снова погружаюсь в нее.

— Да. Это. — У нее перехватывает дыхание.

Я смеюсь. — Кто здесь главный, детка?

Она демонстративно тянется к своим путам. — Ты, черт возьми. За дело!

Я выхожу из нее и наношу два быстрых шлепка, по одному на каждую ягодицу. — Ты, наверное, хочешь сегодня в попку.

— Нет. Нет, не хочу, — быстро отвечает она, и я снова смеюсь. Я хватаю подушку и подкладываю под ее бедра, чтобы было удобнее, и снова вхожу в нее.

— О да! — вскрикивает она.

Никогда бы не подумал, что строгий адвокат, с которым я познакомился в первый день, окажется такой страстной. Такой отзывчивой.

Я погружаюсь в нее снова и снова, медленно и уверенно. Затем мое самообладание рушится.

— Сейчас ты получишь по полной, сладкая, — предупреждаю я. Опираясь на руки возле ее головы, я погружаюсь в нее, трахая ее глубоко. Если бы ее лодыжки не были зафиксированы, я бы впечатал ее лицом в изголовье кровати, настолько сильны мои толчки.

Ее крики сводят меня с ума, и мой волк приходит в неистовство. Я трахаю, трахаю и трахаю ее еще, звук шлепков моих чресел по ее заднице заполняет комнату, ее крики звенят в моих ушах.

— Да, да, да, Гарретт! — кричит она. Ее мышцы сокращаются и сжимаются в импульсах, и я глубоко вхожу в нее, чтобы дать ей насладиться оргазмом. Эмбер кончает и замирает подо мной. Я выхожу из нее немного, чтобы освободить ее лодыжки, затем поднимаю ее бедра, пока она не оказывается на коленях, ноги широко расставлены, задница поднята вверх. Она все еще лежит лицом на кровати, руки стянуты над головой.

Я шлепаю ее между ног. — Ты думала, мы закончили, ангел?

Она испускает протяжный стон. — Я не могу. Слишком много… удовольствия, — бормочет она.

— О, ты получишь его, детка. Ты получишь все удовольствие, которое я хочу тебе доставить. Знаешь почему?

— Потому что я твоя? — В ее голосе звучит смех.

— Именно так. Ты принадлежишь мне. Ты моя. Навсегда. — Я хватаю ее за бедра и еще раз пронзаю ее членом, сделав еще один мысленный снимок. Снова шлепаю ее по половым губкам. — Ты когда-нибудь еще попытаешься уйти от меня, детка?

— Нет, сэр.

Еще три шлепка прямо по ее клитору.

Она стонет.

— Непослушная малышка. Теперь я должен трахать тебя до тех пор, пока ты не кончишь.

— Я уже. — Ее слова заглушены одеялом и, возможно, невнятны от похоти.

Я провожу языком по ее влажным складочкам.

— О Боже, — стонет она.

Может быть, я и хочу помучить свою пару многочисленными оргазмами, но моя выносливость не бесконечна. Я встаю на колени позади нее и приставляю свой член к ее входу. Я погружаюсь в ее влажный жар и стону. С этого ракурса все еще лучше. Крепко обхватив ее бедра, я вколачиваюсь, владею ее сладким телом, повелеваю им. У меня закатываются глаза. Она слишком хороша. Слишком тугая. Слишком горячая. Слишком хорошо.

Кульминация настигает меня, как товарный поезд, проносясь сквозь меня. Я заглушаю проклятия и трахаю ее до самого конца, выплескиваю в нее струйки спермы.

Время становится неуловимым. Не знаю, сколько прошло времени, когда мое зрение проясняется, и понимаю, что перестал трахать свою пару. Я все еще прижат к ее заду, по самые яйца. Дыхание сбивчивое, словно я пробежал марафон.

Эмбер тихонько стонет, довольная, и зарывается в одеяла. Я срываю скотч с ее запястий и тяну ее на бок, чтобы свернуться вокруг нее калачиком. Она ложится рядом со мной, словно наши тела созданы для того, чтобы прижиматься друг к другу.

Я глажу ее по волосам, откидывая их с лица. — Ты в порядке?

Она кивает, на ее лице мечтательное выражение, а губы растягиваются в мягкой улыбке.

— Как тебе третье свидание?

— Ммм… — Она касается рукой моего лица. — Эпическое.

Эпилог

Эмбер

На табличке у входа в клуб «Эклипс» написано «Закрыто на частное мероприятие». Внутри дети бегают по клубу Гаррета. На разогрев детей ушло немало времени. Большинство приемных детишек прошли через ужасные ситуации. Они не беззаботны и сдерживают свои эмоции.

Но когда Гарретт подбегает к стенду с рисунками на лицах и кричит: — Оу, это круто — разрисовывать лица. А можно мне волка? — это веселит детей. Огромный, татуированный крутой парень, на котором нарисован волк, убеждает каждого ребенка получить такого же.

Наблюдая за ним, мое сердце переполняется до краев. Он с лихвой выполнил свое обещание стать достойным для меня, не то чтобы я думала, что он не был таковым раньше. Нет, Гаррет не стал иначе одеваться и по-прежнему ездит на мотоцикле, но каждый день предпринимает шаги, чтобы сделать наше будущее прекрасным. Например, разрабатывает план дома нашей мечты. И водит меня на настоящие свидания.

— Алиса, хочешь попробовать «Ширли-мырли»? — спрашиваю я застенчивую рыжую девочку, которая только что прошла через всю систему со мной в качестве ее представителя.

Ее широко раскрытые зеленые глаза фиксируются на моем лице, но она не отвечает, что вполне естественно.

— Это напиток. Сэм делает их вон там. — Я показываю в сторону бара, где молодой оборотень смешивает детские напитки.

Ее новая приемная мама берет ее за руку. — Хочешь попробовать?

Она кивает, все еще глядя на меня.

— Я дам тебе совет: скажи им, что ты хочешь побольше вишни. — Я подмигиваю, и она улыбается, показывая огромные прорехи, где выпали ее молочные зубы.

— Кто знает, как танцевать танец Купидона? — спрашивает Джаред. Он играет роль диджея и тренера по танцам на танцполе, а Трей его подстраховывает. Они находятся среди детей, танцуя вместе с ними в мини-световом шоу.

Звучит «Шафл Купидона», и Джаред занимает место впереди группы, ведя их вправо-влево, отталкивая и поворачивая.

Я улыбаюсь, как дурочка, так тронута тем, как щедро Гаррет и его стая относятся к этим детям, которые даже не перевертыши.

Они хорошие люди. Волки.

И для меня большая честь быть включенной в их число.

~.~

Позднее я прижимаюсь к твердому, теплому телу Гаррета, когда он едет в гору. В городе принято постановление об освещении, чтобы не было темно для телескопов на пике Китт; немногие искусственные огни конкурируют с ночным небом. Еще несколько месяцев назад я бы подумала, что кататься ночью слишком опасно, но, крепко прижимаясь к Гаррету, чувствуя, как его твердые мышцы напрягаются под моими руками, никогда не чувствовала себя в большей безопасности.

Мотоцикл с урчанием съезжает с дороги на смотровую площадку. Гаррет паркует его и тянет меня за собой. Мы сидим вместе и смотрим шоу.

— То, что ты сегодня сделал, было здорово — открыл клуб для детей, — бормочу я. — Я не знала, что ты так хорошо ладишь с детьми.