— Мне просто нужен ее адрес. — Джаред делает паузу на середине текста.

Я качаю головой. Слезы жгут глаза. Глупые, дурацкие видения. Тупые оборотни. Я не просила ни о чем таком. — Пожалуйста, — шепчу я.

— Эмбер.

Я встречаюсь взглядом с Гарретом в зеркале.

Он молчит, но его взгляд требует, чтобы я подчинилась его непреклонной воле. Может, у меня стокгольмский синдром? Со вздохом я сообщаю им адрес Фоксфайр.

— С ней все будет в порядке, — заверяет меня Гаррет.

— Да, не волнуйся, — добавляет Трей.

Мы едем в тишине в течение сорока минут, пока не проезжаем указатель на мексиканскую границу. При виде указателя меня бросает в дрожь. Неужели я на самом деле покину страну с волками?

— Эмбер, посмотри на меня. — Гаррет постукивает по зеркалу заднего вида, пока я не встречаюсь с ним взглядом. — Не создавай проблем, — предупреждает он. — Ни в коем случае не привлекай к нам внимания. Не говори, пока тебе не зададут прямой вопрос. Не давай им повода остановить нас, понятно?

Я поджимаю губы. Сердце бешено колотится. У меня серьезные проблемы. Похищена смертоносной стаей волков и увезена в Мексику. Вернусь ли я обратно? Адвокат Эмбер никогда бы не позволила увезти себя из страны незнакомым людям. Она получила высший балл на экзамене по адвокатуре. Она не глупа. В какой момент я поменяла мозги и начала думать вагиной? Я никому не позволю помыкать собой, будь то сексуальный оборотень или нет.

— Все ясно?

Я заставляю себя кивнуть, перед тем как отвернуться. Мне нужно что-то придумать, быстро. С ума сойти, а я всю жизнь пыталась не пускать сумасшедшую Эмбер в свою жизнь.

Наша машина продвигается вперед в очереди. Подъехав к маленькой бетонной будке, Гаррет выключает машину, давая понять, что нам всем нужно выйти, чтобы занести документы внутрь. Он кладет на мое плечу ручище, и мы идем вперед.

Внутри он продолжает направлять меня. Я заполняю бланк туристической визы и подаю его вперед, когда человек за стойкой обращается ко мне.

— Disculpe. — Я молюсь, чтобы Гарретт не говорил по-испански. Его хватка крепнет, когда я спешу дальше. — Tengo un problema…

Гаррет издает негромкий, но отчетливый звук. Предупреждение.

Я глотаю слова. Какого черта я вообще делаю?

— Em… dónde está el baño? — Я спрашиваю про туалет вместо того, чтобы объяснить свою проблему, и Гаррет ослабляет хватку.

Мужчина указывает на табличку Damas на туалете.

Я качаю головой. — Gracias.

Когда мужчина отдает документы, я направляюсь в туалет, Гаррет идет за мной по пятам.

— Я сейчас выйду, — говорю ему.

Внутри я изучаю свои возможности. Как и многие здания в Мексике, маленькая бетонная конструкция сделана просто, с окнами без ширм под потолком, которые открываются на петлях. Тесновато, но я смогу пролезть через маленькое отверстие. Я встаю на унитаз и закидываю ногу на подоконник. Я не успеваю и падаю обратно на пол, пыхтя.

Давай, Эмбер. У тебя получится.

Еще одна попытка, и мне удается зацепить лодыжку за край открытого окна. Сердечко колотится, как у колибри, когда просовываю ногу до колена, затем цепляюсь за верхнюю часть кабинки и подтягиваю другую ногу. Медленно проталкиваю свое тело вперед, под углом, чтобы пролезть в узкий проем. Я понятия не имею, что находится снаружи. Возможно, пограничник с автоматом, который примет меня за преступницу. Но я говорю по-испански. Я могу обосновать свою версию. Нет, лучше не уличать оборотней. Просто скажу им, что плохо себя чувствую и мне нужно взять такси до Тусона. Кто-нибудь здесь с радостью согласится на заработок.

Я извиваюсь и поворачиваюсь, протискиваясь в окно. Запыхавшись, пролазию до талии через окно.

Кто-то схватил меня за лодыжку, и я вскрикиваю, дергаюсь и ударяюсь головой о потолок. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто меня схватил, но мое тело загораживает мне обзор. Пытаюсь освободиться, и на мгновение мне это почти удается, но тут две руки хватают меня за бедра, поднимают с насеста и вытаскивают наружу.

Гаррет. Только оборотень настолько силен.

Я сползаю по его твердому, мускулистому телу. Приземлившись на землю, встречаюсь лицом к лицу с недовольным мужчиной весом в двести фунтов. — Что я тебе говорил о побеге от волка?

Соски у меня твердые от того, что я скользнула по его груди. Его чистый запах притягивает меня, напоминая о той ночи, когда он отнес меня в свою квартиру и отшлепал по заднице. Наверное, я спятила, потому что одна половина меня надеется, что он снова накажет меня таким образом. Я втягиваю воздух. — Стоило попробовать.

Он вскидывает бровь, обхватывает меня руками и притягивает к своему твердому телу.

Я подавляю стон.

— Слушай, знаю, что я сволочь, раз притащил тебя сюда. Знаю, что ты сходишь с ума. Но ты не можешь от меня убежать. Мой волк бросится в погоню, а это может быть опасно для тебя. Кроме того, мне нужна твоя помощь. — Он проводит пальцами по волосам, оставляя их взъерошенными.

Его эмоции для меня ощутимы. Я никогда не считала себя не только ясновидящей, но и эмпаткой, но с ним, похоже, это так. — Я даже не знаю, куда мы едем.

Он убирает прядь волос с моих глаз. — Мы едем в Сан-Карлос, где сегодня утром пропала моя сестра. Она тоже оборотень и словно в лету канула.

— Но… кто может похитить оборотня?

Он сжимает зубы, но потом медленно вдыхает и выдыхает. — Я не знаю. Но мы должны ее найти. И как можно скорее.

Перед глазами мелькает образ испуганной волчицы, лежащей на боку в окружении мужчин. Лед стынет в жилах.

Гаррет говорит правду.

~.~

Гаррет

Я бросаю Джареду ключи. — Ты поведешь. — Я веду Эмбер к заднему сиденью и забираюсь рядом с ней.

Достаю телефон и открываю на нем фотографии, пролистываю их, пока не нахожу фотографию сестры и показываю ее Эмбер. — Это Седона. Она вышла побегать на пляж и не вернулась.

Эмбер смотрит на фотографию и закусывает губу. — Думаешь, я смогу понять, где она?

— Может, ты просто попробуешь что-нибудь узнать? Хоть что-нибудь?

Она смотрит на телефон, но, кажется, не смотрит на фотографию. Ее взгляд расфокусирован.

Я сдерживаю разочарование и жду.

Наконец, она говорит дрожащим голосом: — А что, если я увижу что-то, о чем ты не хочешь знать?

— Что ты видишь?

Она смотрит мимо меня в окно, в ее глазах застыло затравленное выражение.

— Что?

— Я видела белую волчицу, на боку, страдающую. В окружении мужчин.

Мой волк почти вырвался из меня. Все мое тело содрогается от почти произошедшей перемены. Мой рык вибрирует в машине.

Я моргаю, но когда бросаю взгляд, Эмбер уже почти на коленях у Трея.

— Сиди тихо, опусти глаза, — шепчет он ей.

Какого черта она у него на руках?

Я притягиваю ее к себе на колени. — Я сказал, не трогай ее. — В моем голосе слышится волк.

— Ты напугал ее, босс. — Трей опускает глаза, его голос тихий и ровный. — Не борись с ним, — предупреждает он Эмбер, и я понимаю, что человек борется в моих руках.

Я ослабляю хватку. — Прости. — Вдохнув ее знакомый аромат в последний раз, я позволяю ей соскользнуть с моих колен на свое место.

Она начинает поднимать взгляд, но снова опускает глаза, замирая, как кролик, который думает, что его не видит ястреб.

Я разжимаю кулаки и протягиваю руку, чтобы погладить ее волосы.

Она не шевелится. — Я же говорила тебе. Никто не хочет знать то, что я вижу.

— Нет, я хочу. — Я готов снова извиниться, когда улавливаю запах ее слез. Мой волк скулит и отступает. Для меня огромное облегчение не чувствовать силу животного, жаждущего свободы. По мере того, как ко мне возвращается разум и логика, меня захлестывает сочувствие к милой девушке, которая, очевидно, считает свой дар проклятием. Как она страдала из-за этого умения. Необходимость защищать и заботиться о ней перевешивает опасность, грозящую Седоне, с которой я в данный момент ничего не могу поделать. Я нежно касаюсь подбородка Эмбер и поднимаю ее лицо. — Ты видела много такого, чего хотела бы не видеть, — стараюсь говорить мягко и сочувственно.