о физической связи, о связи экзистенциальной
и о тайной мистической метафизической связи –
время есть обсудить то да сё, что к чему, милый ангел:
если связь есть, то нету обычно ни жизни, ни денег,
сил и времени, выбора, выхода нет, мы в цугцванге,
в голове ничего кроме звонкой пустой дребедени –
а сегодня тепло и светло, ветер юго-восточный
слабо-сильный, и я по опавшим растоптанным листьям
и по лужам вчерашним, и грязи отправлюсь на почту,
узнавать, нет ли там для меня затерявшихся писем;
а на почте висит возле входа плакат грандиозный:
"Мы на связи с тобой!" – гордо реет печатное слово –
а под ним на столе одинокий стоит гладиолус
из пластмассы в бутылке обрезанной от кока-колы –
из окошка глядит на меня белоглазая тётя,
долго вертит мой паспорт, сверяя прописку и фото:
"Пишут вам" – говорит, и сочувствует, мол, недотёпа,
ждёт как дура, что может, напишет ей что-нибудь кто-то –
"Так что смело идите домой и, возможно, что скоро –
через день или два, или год, не скажу, через сколько –
вам напишут", – и смотрит с такой невозможной тоскою,
даже, можно сказать, со вселенской всей болью и скорбью;
по дороге домой покупаю себе шоколадку
за пятнадцать рублей в магазинчике старом на горке –
пусть хоть сладко мне будет, раз всё так выходит нескладно,
пусть хоть сладко мне будет, раз всё так мучительно горько…
Путешествие 2
Еду утром в субботу по Малой Лубянке
мимо спящих домов, магазинов и банков,
через мост над рекой, на восходе янтарной,
разрезаю Москвы концентрический тартар,
и, минуя бессонные шумные кольца,
выезжаю за МКАД где-то возле Подольска,
а потом на шоссе с гулким именем «Дон»
пробираюсь с трудом;
путь сегодня нацелен на поиски рая:
знаю твёрдо, что если сейчас постараюсь,
то найду его здесь, потому что есть метка
в яндекс-картах, и я доберусь непременно –
по оврагам, лугам, может, по бездорожью,
c навигатором верным и с помощью Божьей
отыщу средь лесов и полей, и просёлков,
пустырей и болот – в общем, мест невесёлых –
рай земной, сад эдемский, блаженные кущи…
Только в этих ландшафтах, невзрачных и скучных,
где я, следуя чьим-то инструкциям тайным,
целый день провела в одиноких метаньях –
не нашла я обители обетованной,
ни олив и ни пальм – борщевик, одуванчик,
вместо мирта и роз – лопухи и крапива,
да осот вдоль дорог, припорошенный пылью –
всё не то, и надежда во мне умирает:
в этих скудных пространствах не может быть рая –
открываю окно: то ли вой, то ли лай –
нет, здесь точно не рай.
Рая нет ни в Рудинах, ни в Ситне, ни в Видном –
может, рай жалким грешникам просто не виден?
Может быть. Но, скорей, просчиталась я в чём-то,
хоть мой план изначально простым был и чётким:
если есть на вселенских просторах Зарайск –
значит, там же и рай.
Не пойму почему, но короткий топоним
моё сердце неясной надеждой наполнил,
что не где-то в долине Евфрата и Тигра,
а в родном захолустье, бесцветном и тихом,
не в Персидском заливе, не возле Тебриза,
а среди подмосковных осин серебристых,
словом – рядом, поблизости, в этой же жизни –
и покой, и любовь, и мечты достижимы;
захотелось увидеть своими глазами,
заглянуть хоть на миг в райский сад этот самый…
Я изъездила местность от края до края –
ни намёка на нечто, подобное раю –
лишь туманные дали, тоска и безлюдье –
непригодно для счастья здесь всё абсолютно,
и зловеще пылает лиловый закат –
разве это не ад?..
Всё обман. Рая нет. Мне пора возвращаться.
Ночь накроет вот-вот землю тьмой беспощадной,
солнце скрылось за тучей, спускаясь на запад,
и последним лучом осветило внезапно
панораму дороги, прямой и пустынной:
в полумгле придорожные ели застыли,
впереди перекрёсток мигает мигалкой,
с двух сторон – терриконы заброшенной свалки,
бесконечные склады, ангары, заборы,
в перспективе – растаявший в сумерках город;
вспыхнул золотом, будто огнём загораясь,
крест далёкий над куполом церкви зарайской –
луч скользнул по дороге, блеснул, уползая,
и в последний момент осветил указатель –
грязный щит с еле видными буквами "…рай…" –
лужу, трактор, сарай…
