Уже позднее, когда он ознакомился с делом Лёд (которое ему показали в кабинете ректора), комсорг понял что дело плохо, девица была не простая.

— Я слышала Петенька, что вы героя Соцтруда собрались исключать из комсомола, неужели правда? — с ехидной улыбкой спросила Мария Кузьминична.

Ответить на это было нечего, комсорг со стоном обхватил руками свою пустую голову, успешная карьера летела под откос, дорога в городской комитет была закрыта. После такого провала его никуда не возьмут, повезет если сможет устроится простым учителем.

— Не знаю поможет или нет, но могу предложить один способ урегулировать ваш конфликт, интересует? — ухмыльнулась Мария Кузьминична.

Утро предсказуемо началось с входного звонка, пришлось надевать халат и идти открывать двери. Не знаю почему, но эта обязанность постоянно выпадает на мои хрупкие плечи, Анастасия никогда не торопится, нежится в кровати до последнего. Странно всё это, прослужить столько лет в уголовном розыске, но так и не научиться быстро вставать, чем она там интересно по утрам занимается?

Открыла двери, а дальше стояла открыв рот, не иначе восточный караван перепутал дорогу. В прихожую заходили и складывали в одну кучу ковры, в другую кувшины, корзины и наши оставленные с Катей чемоданы. Под конец мне протянули дипломат, я медленно его открыла. Сверху лежали несколько красных папок, под ними бумажный пакет, резная шкатулка и фирменная косметика.

— Извините Ольга Викторовна, пришлось задержаться с возвращением вашего багажа, из него пропало несколько личных вещей, половину так и не смогли обнаружить. Верхняя одежда нашлась почти вся, а вот что касается остального…. Сами понимаете, такое никто не отдаст, будет хранить до последнего. Стыдно сказать, вашу юбочку продавали за двадцать пять тысяч, и это не предел. Например ваши э… беленькие, шли гораздо дороже. Мы постарались компенсировать эти потери, плюс небольшие подарки, остальное в письме, надеюсь до скорой встречи, — мужчина в белом, киргизском колпаке, изящно поцеловал мне руку.

Закрыла за ним дверь, после чего пошла разбираться с дипломатом. Из своей спальни показалась сестра, а из ванны выскочила подруга.

— Оль, ты настоящая садистка, опять синяк будет, — она потерла ладошкой свою попу.

— Да ты меня ещё благодарит должна, героиня Соцтруда поставила знак качества. Думаю Степан оценит, иметь задницу высшего сорта почетно. Настя, тебе для Максима поставить? — спросила сестру.

Пока они думали над моими словами, прошмыгнула в ванную. Как и предполагала, до девчонок быстро дошел смысл «иметь», минут пять они бесновались у двери. Могли бы наверное и дольше, но я напомнила им об утреннем госте, о караване подарков, что томятся в прихожей. Женское любопытство взяло верх, уже через пару минут мы рассматривали ковры, осторожно трогали шкуру снежного барса. В искусно сплетенной корзине оказалась серебряная посуда, во второй фрукты: виноград, инжир, айва и конечно арбуз с желтыми дынями. Рядом с ними приткнулся тубус, а в нем плакаты, те самые, где я с Катей на коне, с мечом и луком, ну и конечно укрюком. Фотограф сделала классные снимки: кольчуги приподнятые на груди блестели на солнце, открытые ноги притягивали взгляд, а алые губы манили страстным поцелуем.

— Оль, смотри, здесь и наша подпевка засветилась, — подруга показала на плакат, где мы трое стоим с мечами.

С дочкой директора Дворца культуры мы никогда не снимались, значит это сделано позже, а потом качественно смонтировано.

— Народная артистка Советского союза, Народная артистка Киргизской ССР, Заслуженная артистка Узбекской и Казахской ССР, — прочитала Катя под моим плакатом.

— Заслуженная артистка РСФСР, Заслуженная артистка Киргизской ССР, — показала я на надпись под её плакатом.

— Ничего себе, это когда же вы всё успели? — пораженно спросила Анастасия.

— Черт его знает, давайте посмотрим в дипломате, там лежат какие-то папки, — предложила я.

На столе в кабинете, под любопытные взгляды я открыла кожаный кейс. Сверху лежали шесть папок, четыре из которых относились ко мне, две принадлежали подруге.

— Оль, а почему я не Заслуженная артистка СССР, ты же у нас Народная? — спросила Катюша, пристально рассматривая грамоту Президиума Верховного Совета РСФСР.

— Тут всё просто, такого звания в природе не существует. Вначале идет Заслуженный, затем Народный какой-нибудь республики, и только в конце Народный Советского союза. Мало того, между званиями должен быть срок, по моему лет десять, но как видишь случаются и исключения. В нашем случае сыграла республиканская политика, ну и конечно одобрение на самом высоком уровне. Не знаю какие от этих званий бывают плюшки, но раз все артисты мечтают их получить, значит что-то будет, — рассказала девчонкам всё что знала про Народных и Заслуженных.

Кроме папок с грамотами, к званиям прилагались нагрудные знаки и удостоверения (с подписями и печатями), всё выглядело довольно солидно. Под папками лежал конверт, а в нём отпечатанное на машинке послание Кондучаловой (письмом это назвать язык не поворачивался), которое я быстро прочитала.

— Перед нами извиняются, особенно за пропавшие вещи, просят принять компенсацию. Через неделю придется лететь к ним в республику, выступать на фестивале, я обещала, да и люди ждут и надеются, — протянула конверт Кате.

Та пробежала глазами, затем передала Насте, чтобы была в курсе, не говорила что мы всё придумали.

— Оль, я лечу с тобой, отказываться даже не думай, — подруга пристально посмотрела мне в глаза.

Вместо слов обняла, такое самопожертвование достойно восхищения, вспомнить только какого страха мы натерпелись в машине, когда толпа несла её на руках. Надеюсь на этот раз обойдется, власти нормально и организованно подготовятся к проведению фестиваля, может им намекнуть о бронетранспортере?

Дальше я развернула бумажный пакет, там предсказуемо оказались деньги, целых двадцать пять тысяч. Половину сунула Кате, могла бы отдать и всё, но тогда бы она заартачилась. Объяснила за что нам выделили такие большие деньги.

— Утренний гость рассказал за сколько продают наши вещи, например моя юбочка шла за двадцать пять тысяч, про нижнее и говорить нечего, оно по его словам шло гораздо дороже. Представить тошно, наши слипы тайно продают, а потом… фу, даже думать противно. Черт с этими фетишистами, давайте посмотрим что находится в резной шкатулке, — предложила девчонкам.

Понятно они меня поддержали, женское любопытство сила подсознательная. она двигает почти всеми поступками и принятыми решениями, конечно за редким исключением. Бывает дамы сами частенько страдают от неё, но не любопытная женщина, это не женщина, а всего лишь нечто похожее.

Ожидания нас не обманули, на бархате лежали серьги с сапфирами, браслет с рубином и кольцо с приличным изумрудом, конечно же всё в золоте. Драгоценности разделили по братски, вернее сестрински: Насте достался браслет, мне серьги, а перстень с зеленым минералом забрала себе Катюша, она фанатеет от изумрудов. Вначале я не понимала почему именно от них, а не от бриллиантов, рубинов или сапфиров. Спросить как-то забывала, пока подруга сама не призналась: это оказывается были её первые камни, которые ей подарили (помните тот немного бракованный изумруд, плюс к нему серьги и подвеска от Моисеевича).

К лежащему парфюму девчонки не притронулись, Катюша нахваталась на годы вперед, да и у нас с сестрой этого добра хватает, я же им практически не пользуюсь.

— Кать, давай звони Степану, пусть организует машину, вазы и ковры отправляем на дачу, в выходные там немного отдохнем и порепетируем. Себе не забудь отложить парочку, после фестиваля появятся новые, так что не жадничай. Настя, ты чего молчишь, кто у нас дома старший по званию? — спросила у задумавшейся сестры.

— Согласна, нечего квартиру захламлять, у нас здесь не склад, а жилплощадь. Поэтому приказываю: капитану Ольге Лёд встретить такелажную бригаду, проследить за погрузкой ценного имущества, а после отправить на место хранения. Задача ясна? Выполнять! — отдала приказ Анастасия.