***

Их было девять – рослые худощавые фигуры, закутанные с ног до головы в белоснежные струящиеся одеяния. По текстуре ткань напоминала шёлк – и едва различимым блеском, и тем, как она колыхалась на ветру.

Камера приблизила картинку, сфокусировалась на лицах, но и лица оказались закрыты – только и видно, что удивительно похожие на человеческие, но, действительно, неподвижно-мёртвые глаза и немного тёмно-бордовой, с отливом в чёрный, кожи. Бровей не было – голые, довольно сильно выступающие вперёд надбровные дуги. И при этом – невероятно длинные чёрные ресницы.

Анне вспомнились наряды, которые были приняты у отдельных народностей в докосмическую эпоху. На истории этнографии студенты рассматривали эти костюмы. В те времена и в тех культурах считалось, что женская красота может соблазнить мужчин, поэтому её необходимо прятать.

Айнна’й закутывались в балахоны вне зависимости от пола – и Анна, пожалуй, не взялась бы определить, кто из прибывших мужчины, а кто женщины.

Если задуматься, их одеяния напоминали традиционную одежду пустынных народов оригинальной Земли – тех же бедуинов. И первых поселенцев Вулкана, шестьдесят процентов суши которого составляли пустыни и степи. С этнографической точки зрения это было очень занятно. Но Анна про себя решила, что погружаться в тему не будет.

Айнна’й шли быстро, но плавно и мягко, словно скользили по льду. Остановились – изображение переключилось на встречающих. Первые лица человечества, всё руководство Клевера в полном составе. Все – в бледно-голубой лётной форме, но без шлемов.

– Обратите внимание на выбор одежды с человеческой стороны, – напомнила Анна, и дети зашуршали и зашептались. – И посмотрите на то, как ведут себя представители шукхакх.

Оркестр смолк.

Дэниэл Ривз, президент Клевера, сделал шаг вперёд, прижал руки к бокам и заговорил на классическом английском (внизу экрана побежал перевод на юнис, чейнглиш и хшасс):

– От имени человечества я рад приветствовать посольство народа айнна’й на оригинальной Земле, в нашей метрополии, колыбели нашей цивилизации.

Переводчик начал повторять его обращение на юнисе, но в этот момент первый из посольства поднял вверх обе руки. Длинные рукава соскользнули до локтей, обнажая бордовую кожу. Камера сфокусировалась на кистях рук – почти привычных, пятипалых, но слишком длинных, и оттого неприятных.

– Что он… – шёпотом спросил один из мальчишек.

– Показывает, – тихо отозвалась Анна, – что его руки на виду, и он не намерен никого касаться. Тш-ш!

Ей об этом вчера Шуша рассказала.

– Я благодарю народ людей, – на почти безупречном чейнглише ровным низким голосом произнёс айнна’й, плавно опуская руки и пряча их в рукавах, – за доверие и открытость. От имени Совета айнна’й, – он сделал долгую паузу. – Я, – снова пауза. – Лааа’м Майй’ан Чи Ри. Как глава посольства и голос нашего народа в метрополии и колониях людей. Выражаю надежду на то. Что наше сотрудничество будет благополучным.

***

У айнна’й вообще не было интонационных перепадов. Он произносил слово за словом, делая между ними одинаковые паузы, не меняя тона. В этом было что-то неприятно-механическое.

***

Дэниэл Ривз ослепительно улыбнулся и продолжил на чейнглише, будто отбрасывая лишние церемонии:

– Я надеюсь на то же самое. И должен отметить, посол, что ваш выговор превосходен!

– Нет, – так же ровно отозвался посол, – в нём имеются изъяны. Выражаю благодарность за ваш комплимент. Осознаю лучшие побуждения.

Анна выключила трансляцию. Вспыхнул свет, и дети, до сих пор притихшие, тут же завозились.

– Тихо-тихо! – она оборвала начавшиеся обсуждения. – По группам. Давайте начнём с людей. Первая группа, прошу вперёд.

Их было трое – двое шукхакх и человек. Они вышли, стесняясь, переглянулись, а потом человеческий мальчишка заговорил звонким, подрагивающим голосом.

– Люди говорили сначала на английском, а потом перешли на нормальный язык, – объявил он.

Анна постаралась не улыбнуться.

– То есть, – мальчишка сбился, но быстро освоился, перестал подглядывать в планшет, – на чейнглиш. Потому что английский – официальный язык. Поэтому президент его использовал.

– Но раз посол показал, что говорит на вашем языке, – с заметным свистящим акцентом заметила одна из шукхакх, – нужно было его поддержать.

– Хорошо, – согласилась Анна. – Посла мы позднее обсудим. Что ещё о людях?

– Они специально так оделись, – произнесла шукхакх, – однотонно. Но это смешно.

– Почему?

– Это только кажется, что айнна’й не любят яркие цвета, на самом деле, им просто всё равно. Моя бабушка так говорит.

И покачала шеей, довольная тем, что смогла выступить.

Они провели всё время до конца урока, разбирая встречу до мельчайших деталей. Отметили и членов посольства шукхакх, которые стояли в стороне, но выступали как бы связующим звеном между двумя народами. Конечно, поговорили о поведении всего посольства айнна’й – даже тем, кто вырос на планетах Альянса, непривычно было видеть их такой большой группой, идущих в ногу.

Когда урок закончился, Анна отпустила детей, а сама включила запись ещё раз, на планшете, и увеличила изображение. Ей хотелось убедить себя в том, что, когда представители народа айнна’й появятся в школе, она сдержит любые негативные реакции.

***

Эффект зловещей долины люди открыли в те времена, когда и не мечтали о дальних путешествиях по космосу. Суть его в том, что людям приятно видеть нечто человекоподобное – говорящие игрушки, милых кукол. Но если сходство с человеком увеличивается, на смену умилению и приязни приходит безотчётный ужас.

Люди не любят, когда кто-то маскируется под них.

Айнна’й внешне очень сильно походили на людей. Но в них не было, кажется, ничего человеческого.

***

А.З. – Х.Л.К.: «Сенсей, вы видели айнна’й? Я имею в виду – не в записи, а вблизи? Я смотрела сегодня трансляцию прибытия посольства и думала о том, что та теория сходства непохожего очень верна. Шукхакх, при всей своей внешней непохожести на нас, кажутся значительно ближе. Как минимум, у них есть мимика, жестикуляция, мы с ними используем плюс-минус одни способы коммуникации. А айнна’й внешне на нас похожи, но воспринимаются по-настоящему чужими».

Х.К.Л. – А.З.: «И вы решительно правы, коллега!

Я видел айнна’й, да, уже три раза. Один раз даже поговорил. Обрати внимание на то, как они формулируют мысли. Ты едва ли услышишь хоть одно слово, касающееся эмоциональной сферы. Айнна’й иногда их используют, чтобы доносить мысли до шукхакх, но между собой вербально обмениваются только фактами, а эмоции передают прикосновениями.

Вопрос, который меня интересует, это их отношение к другим расам. Те айнна’й, с которыми я сталкивался, демонстрируют уверенность в том, что отлично понимают и шукхакх, и людей. Хотя, подозреваю, это скорее заблуждение. Любопытно, свойственно ли это всем представителям народа или только некоторым?».

***

Они зашли в класс целой делегацией во главе с Шушей. Её пропустили вперёд и подождали, пока затянется длинный изумрудный шлейф, а потом скользнули сами. Двое высоких взрослых и двое детей – один худой, другой полный, коренастый. Все закутаны в белое, только глаза блестят.

Взрослые держали детей за руки, и между складками ткани, приглядевшись, можно было увидеть тонкие полоски бордовой кожи.

Класс замер – даже шукхакх, теоретически привычные к виду своих «звёздных братьев», смотрели во все глаза. Люди и вовсе забыли, как дышать.

– Мы обойдёмся без лишних церемоний, – произнесла Шуша, скрещивая костлявые кисти рук на животе, – из уважения к нашим звёздным братьям, которые проделали долгий пусть и только приспосабливаются к жизни на Земле, так любезно распахнувшей нам свои объятия.