‒ Что произошло? ‒ Она все-таки прислушалась к словам Регины и перестала рваться вперед. ‒ У него упадок сил?

‒ Понятия не имею. Только что порхал как бабочка. ‒ Женщина подергала себя за нижнюю губу.

«Ух, черт!» ‒ Даня ощутила себя абсолютно бесполезной.

‒ Левицкий! Порядок? ‒ сложив руки рупором, крикнула она. ‒ Передохнешь?

Яков встрепенулся и поднял голову.

‒ Нет. ‒ Он медленно поднялся. ‒ Продолжаю.

‒ Только не начинай опять разгоняться, ты же не… ‒ Регина умолкла и вытаращила глаза. ‒ Обалдеть! Удержался!

Через полминуты еще попытка, и вновь успех.

‒ Ой, стрессняк сплошной. ‒ Регина что-то вбила в планшет и вытерла лоб тыльной стороной ладони. ‒ Сейчас почти идеально исполняет, а пару минут назад прям мрак и безысходность. Вот бы узнать причину… ‒ Она остановила взгляд на Дане.

‒ Что?

‒ Да так… А кофеечек ты мне не принесла?

‒ Ой. Забыла. ‒ Даня вскочила. ‒ Прости, что-то о своем задумалась. Сейчас.

‒ Ладушки. ‒ Регина надула щеки и задумчиво постучала по ним пальцами. Туф-туф-туф ‒ таким вышел звук. ‒ Не спеши.

Девушка кивнула и только повернулась, чтобы двинуться к выходу, как Регина завопила во весь голос:

‒ Ой, спасибо, Данечка, что ты согласилась сходить за кофе!! Вот ты уже идешь за кофе, как я вижу!! И вот Данечка уходит за кофе!! Уже ушла!!

«Зачем так орать? ‒ недоумевала Даня. ‒ Так сильно хочет кофе, что ли?»

Между тем она выполнила все в точности так, как попросила ее Регина. Шла не спеша, постояла пару минут у автомата и вернулась обратно ‒ на сей раз с кофе.

Регина висела на ограждении, как мартышка, не рассчитавшая траекторию прыжка и смачно впечатавшаяся в появившийся на пути ствол дерева. Заметив Даню, она оживилась и выдала еще один душераздирающий ор:

‒ Даняша вернулась с кофе!! Как же я благодарна за кофе!!!

«Да чего она опять вопит? ‒ Даня впала в ступор. ‒ Зачем комментировать все мои действия?»

‒ Держи. ‒ Стаканчик с кофе завис в воздухе вблизи лица Регины, но та даже не взглянула на него.

Ее внимание было полностью отдано происходящему на катке.

‒ Вот оно! ‒ Регина сползла с ограждения. ‒ Приземлил!

‒ Это хорошо? ‒ Даня убрала кофе подальше, чтобы перевозбудившаяся женщина случайно не саданула по стаканчику рукой.

‒ Еще бы! Однако… ‒ Регина соорудила на лице серьезную мину. ‒ Не знаю, большая это проблемка или нет, и проблема ли вообще?..

‒ Говори уже.

‒ В общем, Дань, Солнышко не допускает ошибок и откатывает идеально только тогда, когдаты рядом.

Глава 35. Цена вины

«Вот не было печали!»

Даня, стоя перед зеркалом, с остервенением терла щеки. Ей казалось, что ее кожа слишком бледная ‒ как у трупа. Хотя и внутреннее состояние не очень-то походило на состояние здорового жизнелюбивого человека.

Девушка оправила блузку и, укрывшись длинными полами пиджака, аккуратно подтянула сползшие брюки. Похоже, она изрядно схуднула. Ведь еще месяц назад костюм на ней идеально сидел.

«Волосы? Пригладила. Лицо попроще? Сделала».

Она уже довольно давно оккупировала местечко у большого зеркала при входе в основной зал ресторана. И девушка в аккуратной блузке и юбке, встречающая посетителей у резных дверей, начала заметно нервничать. Наверное, улыбка, приоткрывающая зубы ровно на миллиметр, была обязательным условием при обслуживании, и, скорее всего, убирать ее запрещалось до тех пор, пока гость не пройдет дальше. Сотрудница ресторана в ожидании Дани ответственно удерживала эту протокольную улыбку, но лицо бедняжки настойчиво требовало оставить его в покое и больше не мучить: ее челюсть потряхивало, а брови дергались.

‒ Извините. ‒ Даня бегом проскочила через гостеприимно распахнутые двери и ринулась в глубины зала. И только потом сообразила, что не уточнила у сотрудницы, куда именно ей следует держать путь.

Решив не обращаться за помощью, Даня поискала глазами указатели на комнаты для ВИП-персон. Глеб Левин предпочитал приватную обстановку и вряд ли изменил своим принципам и сегодня. Тем более что разговор им предстоял особый ‒ не для любопытных ушей.

Выбрав конечный пункт, девушка вернулась мыслями к утренним событиям. Последнее умозаключение Регины поразило ее до глубины души. Буквально из колеи выбило.

«Только когда я рядом? Что за глупости? ‒ вспылила Даня в ответ на вывод Горской. ‒ У него ведь все получалось и до меня. Были ошибки, да, но мы ведь помним, что дело в травме, так?»

«Не знаю, как правильно это истолковать, Дань. Честно. ‒ Регина прижалась спиной к ограждению. ‒ Неважно, что там было раньше. Сейчас все по-другому. Ты рядом ‒ он летит. Тебя нет рядом ‒ он теряет себя. Как-то так. Видимо, серьезно прикипел к тебе, Данюш».

«Прикипел? О, да ладно! Это просто часть какого-то сложного самовнушения. Может, я мешаю тренировкам? Может, на самом деле мое присутствие только отвлекает? Я, конечно, обещала Левину, что присмотрю за Яковом, когда он будет на льду, но раз от меня никакой пользы, то лучше…»

«Не так. ‒ Регина покачала головой. ‒ Когда ты далеко, он вдруг начинает терять равновесие и силы. Возможно, это и правда самовнушение, но с другой стороны, ты ‒ и источник его силы».

«Что ты имеешь в виду?»

«Он улучшил технику. Намного. И держится увереннее. Раньше в его движениях чувствовался страх. Малюсенький, едва заметный. Не ищущий, да не найдет. Он будто ждал, что боль вот-вот даст о себе знать, и опасался, что потеряет контроль над телом. И эта боязнь ограничивала его свободу. Сейчас страх пропал. Похоже, Яшенька нашел свою музу».

«Музу, ‒ медленно повторила Даня. ‒ Смеешься? Разве я похожа на источник вдохновения?»

«Любовь делает нас сильнее…»

«И слабее тоже», ‒ процедила Даня, надеясь, что Регина не ударится в долгие рассуждения о романтике и чувствах.

«Но и вдохновляет. ‒ Регина шагнула к девушке и погладила ее по голове. ‒ Ты делаешь его сильнее, Дань. И вдохновляешь его. А что насчет тебя? И твоей первой влюбленности?»

«Разве можно серьезно относиться к первой влюбленности? ‒ Она постаралась как можно правдивее изобразить пренебрежение. ‒ Это как сладкий туман, который рассеется от нового порыва ветра. Фьють, и чувства исчезли. Ведь так?»

«Ути-тю, ребенок. ‒ Регина, ухмыльнувшись, ухватилась за ее щеки и слегка пощипала их. ‒ Ты кое о чем забываешь. Первая любовь может стать и единственной…»

Даня остановилась посреди коридора и коснулась щек. Регина не особо ограничивала себя в манерах.

«Назвала меня ребенком. ‒ Девушка покосилась на рукава своего строгого делового костюма. ‒ Мне что, солидности не хватает? Столько вкалывала, а в итоге я ‒ ребенок. Или дело в другом? Может, несмышленыш господствует в моем разуме? Нет… Ребенок чист и искренен. Мои же поступки наполнены холодной решимостью и готовы заставить страдать. Сильно страдать…»

Первая любовь может стать и единственной…

«Не для нас. Можно я просто не буду к себе прислушиваться? Сердце не объективно. Тело не объективно. Разум полон сомнений, и это самое ужасное, что могло бы произойти».

Так нельзя.

Слишком короткий срок. Яков не мог впасть в зависимость от нее. Он же сильная личность, сам по себе. Это невозможно. Неправильно. Критично.

«А что насчет меня? Я тоже?.. Зависима?»

Интуиция ее не подвела. Выбранное направление оказалось верным.

‒ Пунктуальность выше всяких похвал. ‒ Глеб не стал утруждать себя приветствиями. Встал со своего места и отодвинул для нее стул.

‒ Стараюсь. ‒ Даня присела. На секунду показалось даже, что состыковалась прямо с ковриком из острейших иголок. Странно. И когда только она успела разнервничаться аж до судорог?

Глеб выглядел расслабленным. Избавился от пиджака, оставшись в идеально белой рубашке. И расстегнул верхние пуговицы.