‒ Аромат «Ледяной мираж». Рекламный ролик с настоящим прокатом. Придется, ясное дело, показать свою харизму, чтобы потягаться с профессиональными фигу…

‒ И Глеб согласился? ‒ Взгляд Якова прямо примагнитился к яркой страничке на экране.

‒ Нет. Он против. Однако препятствовать не станет. Переговоры я беру на себя. Уж убалтывать серьезных дяденек умею. Но остальное за тобой. Но если ты не согласен, то просто забудем…

Данины уши накрыли теплые ладони. Холодный бок мобильного, который все еще сжимал Яков, уперся в ее шею. Поцелуй стал для Дани полной неожиданностью. Как и абсолютное отсутствие стыдливости у Левицкого. Воспользовавшись тем, что девичий рот был слегка приоткрыт, он успел не только прихватить своими губами ее нижнюю губу, но и пройтись кое-где языком, ‒ отчего поцелуй получился намного более глубоким, чем можно было себе позволить на публике. А еще малость… влажным.

Даня отпрянула и прижала к губам ладонь. Судя по всему, теперь следовало сто раз подумать прежде, чем сокращать между ними расстояние.

‒ Я согласен.

‒ На что? ‒ Даня сдвинула руку чуть выше ‒ ближе к глазам, потому что почувствовала, как заалели щеки.

‒ Выбить нам этот проект.

‒ А…

Одна выходка, и она уже забыла о работе. Недопустимая беспечность.

‒ Не делай больше так. ‒ Даня посмотрела по сторонам.

‒ Как? ‒ Яков сделал большие глаза.

‒ Так!

‒ Как? ‒ Он наклонил голову к плечу. И быстро облизнулся. ‒ Покажи. Как делать не надо.

«Хочу показать!» ‒ тихо пискнул внутренний голосок.

‒ Пойду выпью кофе, ‒ ровным голосом сказала Даня, отнимая руку от лица. ‒ А ты катайся. Я буду там, за столиком.

Ответа или протеста она ждать не собиралась. Развернулась и решительно направилась прочь.

Пришлось побродить между столиками в поисках незанятого. День хотя и был будним, народ вокруг вполне мог заполонить целый океан. Преимущественно семьи с маленькими детьми. Удерживая чашку с кофе, девушка аккуратно протискивалась между стульями и время от времени посматривала на каток.

Внезапно в ее локоть кто-то вцепился. Напиток в чашке от рывка булькнул.

‒ Присаживайтесь, Даниэла Шацкая.

Равновесие было потеряно, поэтому Дане ничего не оставалось, как неловко плюхнуться на предложенное место. Уместив чашку на стол, девушка подняла голову и уставилась на навязчивую собеседницу.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Она уже успела узнать ее по голосу. Но лучше уж закрепить убежденность, увидев степень угрозы своими собственными глазами.

Амалия Левина. Мать Яна Левина. Бабушка Якова.

‒ Полагаю, вы в курсе, кто я. ‒ Амалия приподняла к губам свою чашку, но не сделала глоток. Цепкий взгляд поверх белоснежных краев емкости явно не сулил миру добра.

‒ Вы ‒ нетипичная бабуля с пирожками. ‒ Свой напиток Даня отхлебнула по-настоящему. ‒ И вязаных шерстяных носочков вам тоже, пожалуй, не закажешь.

‒ Язык хорошо подвешен.

Высказывание не было вопросом, поэтому Даня промолчала.

‒ Но руки при себе вам, вероятно, трудно сдержать.

‒ Если у вашего сына претензии, то готова выслушать. Но только его.Лично.

Молчание.

Амалия придерживала у лица чашку и рассматривала девушку. Даня, в свою очередь, старательно сохраняла на лице нейтральное выражение. Она абсолютно не представляла, что вообще происходит и с какой целью женщина, что сидела напротив, устроила их встречу.

«Только бы избежать скандала. ‒ Даня скосила глаза в одну сторону, в другую. Слишком много людей. И все сидят достаточно близко, чтобы расслышать лишнее ‒ даже случайно. ‒ Надеюсь, она тоже догадается говорить вполголоса. Хотя о чем я? Мне совершенно не хочется болтать с этой дамой. Но, судя по ее настрою, вряд ли она стерпит, если я вдруг вскочу и дам от нее деру».

‒ Следите за нами? ‒ Даня нацепила любезную улыбку. ‒ Преследование ‒ не то, чем обычно занимаются те, кто находятся на светлой стороне силы.

«Так, мне срочно нужно уменьшить общение с братиками. С нервяка специфическая терминология поперла».

Однако Амалия на манеру общения Дани не обратила никакого внимания.

‒ Не заобоими. ‒ Женщина бросила быстрый взгляд на каток. ‒ И нет, я не опускаюсь до слежки. Но с вами, Даниэла Шацкая, я действительно планировала побеседовать. Правда в одиночестве застать вас оказалось достаточно сложно. ‒ Она снова покосилась на каток. ‒ Так, вы с нимпостоянновместе? ‒ На слове, которое нужно было выделить особо, ее голос чуть понижался и насыщался свистящим шипением.

‒ Я ‒ его менеджер. Мне по должности полагается рядом находиться, ‒ уклончиво ответила Даня.

‒ Должность также обязывает вас лезть в брюки к вашему подопечному?

А бабуся-то кусачая. Даня откинулась на спинку стула и до боли выпрямила спину, чтобы полностью сосредоточиться.

‒ Простите? ‒ выдала она дежурный вопрос, не вложив в него ни капли эмоций.

Тяжкий вздох. Видимо, как раз этот вопрос и послужил сигналом перехода к главному.

‒ Начнем сначала, Даниэла Шацкая. ‒ Амалия тоже села максимально прямо. ‒ Двадцать три года. Не замужем. В собственности двухкомнатная квартира. Иная недвижимость отсутствует. Опекун двух малолетних и попечитель шестнадцатилетнего подростка. Подопечные ‒ родные братья. Отец умер, мать лишена родительских прав.

Даня с силой сжала губы. А дамочка-то была из лиги Владимира. Тоже умела за три секунды выуживать всю подноготную из ниоткуда.

‒ Информацию подтверждаю. ‒ Девушка наигранно беспечно пожала плечами. ‒ И не вижу в этом ничего страшного.

Амалия аккуратно поставила чашку на стол. Та все еще была полной.

«Может, предложить ей глотнуть, а не только занюхивать?» ‒ В Дане не к месту проснулась шкодливость. Присутствие родственницы Якова не очень благодатно действовала на ее настрой. К тому же знание подробностей о родственных взаимоотношениях в семье Левиных осложняло построение конструктивного и объективно вежливого диалога.

‒ Яков ‒ мой единственный внук. ‒ Амалия с отвращением отодвинула чашку с нетронутым кофе подальше. ‒ Честно признаться, не думала, что придется так скоро озаботиться его личной жизнью. Ему совсем недавно исполнилось восемнадцать… И он всегда был сосредоточен лишь на своих основных занятиях. Ничего другого его не волновало.

‒ Может, вы просто не интересовались, что именно его волнует?

‒ Не учи меня жизни, девочка. ‒ Впервые за время их беседы на лице Амалии, будто слепленном из воска, проявилась эмоция. Нечто, крайне напоминающее гнев.

«И то верно. Зачем я ввязываюсь?»

Тело охватил озноб. Даня совершенно не ожидала, что после глупой выходки с признанием ей снова придется столкнуться с кем-то из родственников Якова. Возможно, именно по этой причине заключительный акт ее выступления в совещательной был настолько убедителен. Но теперь она не могла просто так отказаться от собственной импровизации. Если спектакль был сыгран специально для Яна и Амалии, то он должен быть убедительным до самого конца.

Она просто не могла позволить им и дальше цепляться к Якову.

Похоже, Амалия ждала от Дани больше эмоциональности. Криков? Отчаянных уверений? Истерики? Левина явно прощупывала почву и желала яркой отдачи.

Но наткнулась на настоящую скупердяйку.

эмоциональном плане.

Пожалуй, легче было камень расшевелить.

‒ Хорошо. Думаю, вы не совсем понимаете сути проблемы, Даниэла Шацкая.

‒ Похоже на то, ‒ вежливо отозвалась Даня.

‒ У вас с ним серьезно?

Сердце бумкнуло так громко, что ушам стало больно. Даня едва не утеряла хладнокровие. По ходу дела, неожиданно нарисовавшаяся на горизонте «девушка» Якова взволновала родственничков намного сильнее, чем казалось изначально.

‒ По-моему, я уже на эту тему сегодня высказывалась. И вполне ясно.

‒ У вас уже была интимная близость?

Допрос начал приобретать размах. Даня, стараясь ничем не выдать истинных эмоций, чинно глотнула кофе.