– Ой-ой-ой, Яшенька такой хитрющий. – Шушу почему-то смущенно заалела. Возможно, вспомнила, что тоже приложила руку к многообещающему образу Якова. – Забрал у девчушки ее будущие лавры.

– Так и есть. Наверное, это единственная сфера деятельности, где выиграть у девушки на ее же поле не зазорно.

– О-о… – Шушу подкинули материал для долгого размышления. Она ушла в себя.

А Даня вернулась к наблюдению. Холодная и собранная леди посреди мирской суеты. Но именно сегодня это внешнее состояние – не более чем иллюзия.

– Да, украшения тоже поменяем. – Каждое распоряжение Виктор подкреплял дерганным взмахом руки. И каждый раз планшет почти срывался с его пальцев, чтобы влететь в чей-нибудь неудачливый лоб в толпе. – Левицкий!

Яков величественно повернул голову и посмотрел на мужчину. Дане почудилось, что снисходительно. А еще она была по-настоящему рада, что часть студии, не занимаемая «скалами» и аппаратурой, была погружена в полутьму. Можно было сколько угодно разглядывать Якова, а он о ее присутствии даже не знал.

– Начнем с нижнего яруса. Пробные снимки. – Виктор пару раз куснул губы, наблюдая, как Яков неторопливо спускается с вершины. Или, вернее, плывет по воздуху. В помещении не было никакого ветра, но легкая ткань на Якове то опускалась, то приподнималась, гуляла волнами по всему телу, на мгновение плотно облепляла кожу и вновь взлетала. Может, у Принцессы в подчинении был собственный маленький ветерок? Игривый и своевольный. – Да, сюда, пожалуйста. Дианочка, подправь свет справа.

Ассистентка Безбожикова – девушка с мулине-руками – промчалась мимо и, едва не зацепив ногой провода, поднырнула под плотную преграду из осветительных приборов. Яркий свет замелькал и переместился, прорезав темное пространство, в котором Даня ощущала себя в безопасности.

Разволновавшись без особой причины, Даня отступила подальше, словно свет был кусачим зверем.

– Левицкий, мне нужны чувства. – Виктор побарабанил пальцами по экрану планшета. – Страсть. Соблазн. Не буду вдаваться в детали пока, потому что совершенно не представляю твой стиль работы. Если найдем единую волну, добьемся успеха. Будешь тормозить меня и мое вдохновение – распрощаемся. У меня туго с терпением. – Он хрустнул шеей. – Соблазн. Ты – соблазн. Тот, кто смотрит на тебя, должен поверить, что ты его хочешь. И захотеть тебя в ответ. Тебя и то, что ты можешь дать. Справишься – буду умолять твое агентство на совместные съемки рекламного видеоролика. Чудно? Чудно. А сейчас дай мне посыл «Я тебя хочу…»

– У меня условие.

– Что? Уже? – Виктор скривился. – Ладно. Говори.

Переговоры прошли очень тихо. Вряд ли кто-то из присутствующих, даже самых любопытствующих, услышал хоть слово.

«Взял и решил условие какое-то поставить, – пылая от возмущения, думала Даня. – А со мной посоветоваться? За тебя отвечаю я, Принцесса! Считайся со мной!»

Внимательно выслушав мальчишку, Виктор кивнул.

«Согласился на условие?»

– Менеджер!

«Ух, какой же у него все-таки мерзкий голос».

– Менеджер! – усилил громкость Безбожиков, решительно ввинчиваясь в снующий людской поток. – Менеджер Левицкого.

«Так, так, не спать, Шацкая».

Но прежде чем Даня успела обозначить свое местонахождение, Виктор уже сам сменил направление и рванул прямо к ней.

– Это вы, да? – Он без особого интереса оглядел ее, словно увидел в первый раз, но в восторг так и не пришел.

«А ведь мы официально были представлены друг другу. Мог бы и запомнить меня для приличия. Нам ведь еще работать и работать».

– Проблемы? – благожелательно уточнила Даня. Эмоциональных вспышек со своей стороны она решила не допускать. Тем более что в будущем этих самых проблем и так прибавится. Например, вероятно, скоро придется выяснять отношения с менеджером забракованной Милы.

– За мной. – Виктор без объяснений махнул рукой, требуя следовать за ним.

– Прошу прощения?

– Дианочка, организуй мне доставку. – Виктор тряхнул головой и указал планшетом в сторону декораций. – Мигом.

За спиной Дани появилась Дианочка. В лопатки уперлись настойчивые ладошки. У мулине-ручек, оказывается, все же имелось костяное основание.

– Что случилось? – Даня не препятствовала буксировке, хотя ей очень хотелось повернуться и щелкнуть усердной Дианочке по ее выпуклому лбу.

– Левицкому требуется ваше присутствие, – бросил Виктор. Он водил пальцем по экрану планшета.

– Но я и так здесь.

– В непосредственной близи. Сказал, что он должен вас видеть. А вы смотреть на него. Должны оценить, как он работает. Короче, менеджер Левицкого, стойте рядом, чтобы он мог вас видеть. Только, ради бога, не мешайте мне в процессе…

Глава 17. Босиком по стеклам

Надо было прихватить с собой две бутылки. Даня вытерла губы тыльной стороной ладони и с сожалением глянула на опустевшую емкость. За последние часы она выпила неимоверное количество воды и, судя по тому, что жажда до конца так и не была утолена, в ближайшее время вполне могла оставить живность какого-нибудь мелкого водоема без родного дома. Выхлебать всю воду – да раз плюнуть.

Во что же она вляпалась?

Это было испытание выдержки. Или характера?

Нет, все-таки выдержки.

Несколько невыносимо долгих часов она простояла в студии, раз за разом обливаясь холодным потом. Безбожиков, как одержимый, скакал у основания декораций, отдавая указания фотографам, ассистентам, старательной Дианочке («Бог мой, Дианочка, ты бестолочь!»). И сам же прикладывался к фотоаппарату. Шушу, прижимая к груди кисточки и палетки, нервно следила за его прыжками.

И только Якову все было нипочем. Он был в своей тарелке. В тонусе. В ударе. К его состоянию можно было подобрать еще сотню синонимичных конструкций, но ни одна не сумела бы правдиво описать то, что действительно творилось на скальной конструкции – сцене, которой он в тот момент единолично владел.

Ветер, который пускали вспомогательным прибором. Свет и тень. Фальшивая твердость скал посреди несуществующего морского простора. Яков играл каждой деталью. Декорации оставались красивым антуражем, главным же героем, без сомнения, был он. Блистал, сиял и выделялся.

Приводил в замешательство.

Тревожил чувства.

Обескураживал.

Соблазнял.

Даню вытащили на свет по его прихоти. И там она и вынуждена была оставаться – открытая и уязвимая.

Он сделал это нарочно.

Вокруг были люди – завороженные и очарованные. Смехотворно, что в реальности может существовать нечто такое, что лишает тебя рассудка. Нет,некто. Нелепо, что какое-то живое существо способно овладевать чужими эмоциями – стремительно и точно. За миг ввергнуть в пучину бессознательного обожания.

Наверное, это дар. Редкий до такой степени, что осознание его существования повергает в страх.

Даня не ощущала присутствия толпы. Не чувствовала прежней безопасности. Она стояла, как солдат на охранной позиции, – выпрямив спину, вытянув руки по бокам и вжав ладони в ноги. Старалась лишний раз не шевелиться, будто боясь, что невидимая глазу отрава, витающая в воздухе, заприметит ее присутствие и проникнет в тело. Лакомая и сладкая, словно исчезающий аромат. Флер, проскальзывающий по коже. Дымка, погружающая в тревожный сон.

Трепет.

Она смотрела на него. А он на нее.

Закрывать глаза было поздно. Память вырисовывала образ до мельчайшей детали.

Великолепная ловушка. Ее поймали.

Ее, Даниэлу Шацкую, злобную и расчетливую.

Не думающую ни о ком. Чудовище, дремлющее в высокой башне.

Уродливого монстра, заново собравшего себя из кривых мясных лоскутков, скрепленных равнодушием и амбициями.

«Меня всегда все устраивало. Не надо…»

Чудовище подняло голову. Кто-то настойчиво стучал в наглухо закрытые ставни высокой башни. Снаружи. Кто-то желал пробраться в обитель чудовища. А ведь оно само заперло себя там. Чтобы никому не навредить. И вот кто-то поднялся до вершины… Возможно, этот «кто-то» вскоре оставит чудовище одного. Еще чуть-чуть… И позволит вновь заснуть.