Глава первая

Москва уже осенняя ночная переливалась многочисленными огнями. И те манили красиво за собой. В тёмном небе с редкими звёздами сияла полная яркая луна. И с виду походила на фару автомобиля. Возможно, сияла одна фара потому, что водитель побывал в небольшой аварии. Он ехал всю ночь напролёт, набрался кофе, но его не хватило на пару километров. Он врезался в телеграфный столб. Тот крепко покосился, но не упал. Могло быть и так, что какой-то пьяный буйный бродяга ударил тачку ногой. И так вышло, что он разбил фару этой тачки. Тут же сработала автосигнализация. Но пока хозяин надевал штаны, отливая в кустах, буйный бездомный уже скрылся. И теперь иди, сыщи, его, как ветра в поле. Ещё вариант, что сонный водитель в ночи не заметил на дороге какого-то вепря, который решил прогуляться. Автомобиль после удара круто занесло на обочину. Одна фара разлетелась вдребезги. И сильно был помят передний бампер. Вепрь же невредимым скрылся в лесу, откуда вышел. Водитель отделался испугом. И просто решил ехать дальше своей дорогой. А луна всё также красиво завораживала. Она по виду улыбалась и кому-то подмигивала. По московским проспектам и улицам неслись крутые тачки. Их мощные моторы рождали лёгкий гул. И тот порой перекликался с громкой автомагнитолой, примитивными клаксонами и шальным матом. И те некрасивые слова глухо доносились до просторной площадки возле торгового центра Белка, который открылся здесь недавно. В большом ярком здании уже мало где сиял свет. На парковке стояли лишь брошенные автомобили. Их хозяева либо были в бегах, либо пьянствовали, либо им просто надоело быть автолюбителем, либо и то и другое и всё вместе. Одна тачка уже так сильно проржавела, что, казалось, скоро распадётся сама по себе на запчасти. Её хозяин пенсионер Куня Прохарав спятил. Он попал в психушку. И оттуда уже пытался бежать три раза. Но был дико помешан. Он не выдержал, когда утратил свою ненаглядную пышногрудую жену Гулю. Та трудилась на грядке. И с ней случился сильный припадок. Изо рта пошла пена. И бедняжка окончила свои дни на грядке с молодой морковкой. В тот же день его сын Окуджав с внуками не вышли из лесной чащи, куда ушли с утра пораньше. Через несколько часов выяснилось, что грибники случайно вышли на логово медведя. И они заиграли с медвежатами. И те вели себя весело. Много смешно урчали и прыгали. Но убежали в сторону, когда появилась медведица. Та разбушевалась не на шутку. Она тут же показала свой лютый нрав. Она широко раскрыла пасть. И так громко и сильно зарычала, что испугала всех пернатых на деревьях. Грибники ужаснулись. Но поздно спохватились. Медведица разбежалась быстро. И атаковала Окуджаву. Она махнула пару раз с ходу своими когтистыми широкими лапами. И мигом оторвала голову рослому неказистому грибнику. Его детишки побежали, куда глаза глядят. Они побросали корзинки. И бежали долго. Медведица не стала их преследовать. И так вышло, что юная статная Катя нырнула в болотину. Её быстро затянуло в трясину. Она наглоталась мутной воды и сгинула. Её младший братик Серёжа напоролся на острую деревину, когда бежал от страха. Его молодое тело пробило насквозь. И он перестал дышать, свесив руки. И лик побелел сильно. Глаза окаменели. Глава семейства Куня теперь в психушке. Он всё время думает, что ещё может спасти кого-нибудь. Его шизофрения обострилась. И тачку уже много раз облюбовали бездомные, панки и всякие алкаши. Пару раз даже в салоне справляли нужду. И пахнет там просто отвратительно.

Повеял тонкий ветерок. На площадке замаячила небольшая тень. И живо в озарении фонарей появился дворовой породы, небольшой, рыжеватого окраса шерсти пёс Бобик. Он по своей натуре игривый, но очень скромный. У него простая мордочка. Глаза как горошина круглые тёмные. Хозяин пса пенсионер Рябов, напившись, крепко своей жуткой рожей напугал пса. Он, стоя на четвереньках ещё и дурно гавкал. И теперь брат меньший больше не хочет возвращаться домой. Бобик весело семенил. У него на шее висела картонка на верёвочке. На картонке написано «мать дай пожрать…». Её надели псу на шею юные школьники ради забавы. И теперь пёс носиться с неё около пяти дней. И он не понимает, почему многие горожане так добры к нему и его угощают всякой всячиной. Бобик живо облюбовал несколько автомобилей своей мочевой меткой. И был таков. Он исчез в темноте. Но перед тем, как окончательно смыться, он чутко глянул на модный большой белый автомобиль марки Черри. Его насторожили небольшие трения колёс и пылкие звуки, которые исходили из салона автомобиля. Он дурно гавкнул. И тут же быстро убежал. Он был таков. И вновь на площадке не стало ни одной живой души. Лишь пьяные матерные крики бездомных где-то рядом сокрушали несильно воздух. Ещё автомобильный гул долетал с Кутузовского проспекта, где всё никак не утихала быстрая езда.

Веял тонкий ветерок. Фонари на площадке сияли неярко. И в них порой появлялись тонкие косые струйки осенней мороси. Белый кроссовер Черри немного иногда вздрагивал и покачивался. В слегка тонированных мокрых стёклах отражались мутно блики фонарей и местный колорит. В идеальном кузове Черри вырисовывались черты «пятнашки» цвета космоса. Она стояла по соседству с мощным модным кроссовером Черри, в котором уже давно играла романтическая мелодия в исполнении Уитни Хьюстон. И красиво задавала тон. В просторном салоне веяло клубничным ароматом от брелока. Стёкла немного запотели. На разобранных кожаных сидениях, украшенных плюшевыми медведями, лежала разная одежда. И здесь находились большие поклонники ночной автомобильной романтики и драйва. Алекс и Анна уже около нескольких часов напролёт, не могли друг от друга отстать. И никак не могли насладиться горячими плотскими утехами. Они, натерпевшись страха на безумной дороге, теперь отжигали не на шутку. Они хотели разойтись, как в море корабли. Но дикая страсть, граничащая совсем рядом со зверской страстью, сказала своё слово. Искра вспыхнула резко и быстро. Молодые сердца поддались страсти. И живо, себя не помня, оказались в просторном приятном салоне Черри. Они оголились незаметно. И тут же плотски вкусили друг друга. Анна машинально опустила сидения. Она поддалась большой страсти. И сама не понимала моментам, что она творит. Она просто и легко отдалась деревенскому мачо. И сейчас лежала на спине, в чём мама родила. Лицо милое краснело, но не от стыда. Аня горела нормальным естественным жаром. Её кровь бурлила. Глаза горели. В них имелось много вожделения. Она порой крепко так поглощала парня своими глазами. И губы иногда играли тонкой улыбкой. Аня дышала неровно. Она вся пламенела. Волосы короткие чуть взмокли. Ещё недавно она обладала косой. Теперь у неё короткая причёска благодаря тому верзиле, который отсёк её волосы стальной железякой. Аня ещё не привыкла к такому странному для неё имиджу. Но Алекса не стеснялась. В глазах поселился лёгкий приятный туман. Голова кружилась от большого оргазма. Аня закинула невольно руки за голову. И чуть прогнула спину, отдаваясь целиком и полностью деревенскому мачо. Она чуть повела ногами, которые держала весьма широко. Носки потянула. И блеснули розоватые ноготки. Казалось, на них изображены иероглифы. Педикюр у неё просто на миллион и просто бомба. Её сочные «лимончики» забавно дрожали. Соски кофейного цвета острые, как стрелки. И те уже много раз облюбовал жаркими поцелуями пылкий любовник. Он был полностью оголён. Он неистовствовал, хотя уже отдал немало сил, чтобы удовлетворить жгучую красотку. Алекс дышал неровно. Тело мускулистое облюбовал дикий жар. Торс рельефный просто пламенел. Пресс из кубиков выглядел красиво. Алекс возбудился крепко. Его «жезл» в очередной раз вытянулся на двадцать пять сантиметров. И сейчас сладостно скользил внутри жгучей милашки. И, казалось, моментами полностью пропадал из виду. Алекс неистовствовал. Он крепко натужил свои мощные мускулистые руки. Бицепсы твердели. Алекс двигался то ритмично, то плавно. И моментами просто себя не помнил. Он дышал неровно. И его увлекали эротичные постанывания Ани. Он изнемогал. Но двигался охотно. Голова кружилась от большого оргазма. В глазах уже рябило. И во рту пересохло. Хотя он выпил немало шампанского на пару с Аней. Так они решили отметить своё второе рождение. И они продолжали невероятное веселье. Они вошли во вкус. Алекс держал спину прямо. Его рельефный торс блестел. Он облюбовал руками гладкие ноги девушки. И вновь напряг свои икристые ягодицы. Он плотно прижался к оголённой милашке. И на миг застыл. Он изнемогал. На коже виднелся тонкий влажный блеск. В глазах рябило. Алекс выпустил уже много семени. И вновь влага дала о себе знать. Аня вздрогнула. Она резко напрягла спину и руки. Глаза прищурила. Она кайфовала сильно. И чуть замотала головой. И прорезался её приятный голос.