Пляж простирался вдаль и огромное небо сияло над головой. Некоторое время Софи наслаждалась остротой восприятия, чувствуя себя рожденной заново. Но кто протянул ей руку помощи? Она заметила Бодхи, который сидел на песке на небольшом расстоянии от нее и весело улыбался. Как это бывает только во сне, Софи сразу увидела себя безупречно одетой, красивой и спокойной.

– Привет, Бодхи, это и было испытанием?

– Привет, Софи. Добро пожаловать обратно в трехмерный мир. Но если бы ты захотела остаться там на дне, то я бы ждал тебя хоть миллион лет, – ответил Бодхи.

– Часто ли ты принимаешь гостей таким вот образом? Или кто-то еще до сих пор – на дне морском и не выбрался на сушу? – спросила Софи, смеясь.

– Нет, Софи, ты единственный мой гость. Прости, это и для меня тоже впервые. Понимаешь, Инфинити – это не просто бездушная матрица, но она обладает собственной волей, сказать честно, она чуточку своенравна.

– Чуточку? И что это значит? Софи, почувствовала себя неуютно.

– Инфинити стремится к балансу и гармонии, но она ведет себя иногда немного непредсказуемо. Но, поверь, у этой вселенной исключительно добрая воля, она всего лишь направляет тебя от простого ко все более сложному, Инфинити никогда не причинит тебе или мне вреда, – ответил Бодхи.

– Не знаю, не знаю, – сказала Софи. Ей как-то сразу стало очень не по себе. Как будто бы она, Софи – лабораторная мышь или морская свинка, которая участвует в эксперименте исключительно по доброй воле, но результат непредсказуем и испытатели чуточку своенравны.

Однако, когда Софи взглянула повнимательнее на Бодхи, ее сомнения мгновенно улетучились, он улыбался, и этой искренней улыбке и его спокойствию хотелось полностью довериться.

Она встала с намерением подойти к Бодхи поближе, но какая-то сила вдруг оттолкнула ее. «Что за черт?!» – разозлилась она.

– Инфинити, не разрешает тебе подойди ко мне ближе, потому что она считает, что, между нашими мирами еще нет равновесия. Комментировал Бодхи.

“Чудесно, Я и Бодхи недостаточно равны между собой. В этом можно было бы и не сомневаться”, – подумала Софи, ощущая как внутри нее поднимается волна негодования.

– Не обижайся на нее, понимаешь, она же видит нас как уравнения, – продолжал Бодхи.

Она не знала почему, но все сегодняшние события и переживания заставляли ее теперь ощущать себя ранимой как ребенок. И ей хотелось плакать уже от того, что они (она и Бодхи) находятся к друг другу не так близко как ей того хотелось бы, они не могут прикоснуться к друг другу: "Что это за свидание? И почему это так сложно и почти жестоко?"

– Софи, пожалуйста, не плачь, иначе, мы сейчас оба промокнем.

“Он еще и шутит”, – думала разочарованно Софи. Но то была вовсе не шутка и хлынул тропический дождь.

– Бежим, Софи, под деревья.

– Но Софи не хотелось бежать. Воздух наполнился удивительным ароматом, теплые капли как в замедленной реальности, одна за другой падали ей на голову, на плечи, как будто солнечный душ, тяжелые капли струились и растворяли ее печали и все сомнения. Она подняла свое лицо навстречу ласковому ливню, наслаждаясь и удивляясь ему, как колючий кактус, не знавший ничего кроме засухи, впервые испытавший опыт дождя. Ливень закончился быстро, так же, как и нахлынул, оставив после себя только чувство чистоты и освобождения от ненужных ожиданий, мечтаний, прихотей. Ее душа открылась навстречу новым чувствам, и любому новому опыту, который ей предстояло испытать.

Через минуту они уже опять были совершенно сухими, расположившись под большими деревьями, со свисающими корнями.

Внезапно огромная тень проскользнула по песку. Бодхи удивленно смотрел наверх, а Софи смотрела на Бодхи.

Софи заметила, как где-то далеко на высоком утесе гнездятся чудовищных размеров птеродактили. Софи зачарованно рассматривала этих удивительных созданий. Один из них стоял на крутом обрыве, жалкий, тяжелый и неповоротливый, как будто бы готовый прыгнуть в бездну; его крики казались воплями отчаяния. И Софи была настолько поглощена происходящим, что это зрелище вдруг примагнитило все ее внимание, и Софи в одно мгновение уже сама оказалась на вершине, и это она сама отчаянно кричала, подталкиваемая к краю невыносимой смесью инстинктов голода, ужаса и удовольствия.

Она прислушивалась всем существом к запаху, ловила ртом воздушные струи, и в какой-то момент, не чувствуя веса, она расправила перепончатые руки-крылья, прыгая в бездну, вытягивая все тело как воздушный змей, ощущая страх и ликование.

В следующее мгновение она уже парила высоко, то поднимаясь, то опускаясь кругами, ловя теплые течения, не было ни мыслей, ни прошлого, ни будущего, и никакого смыслы, но только высота и воздух. Ее изумительное крылатое тело позволяло легко парить над бездной, издавая свободные крики. И Бодхи, кажется, тоже был там с ней, он тоже был другой древней первоптицей, парящей рядом. Она могла видеть все более четко, охватывая взором все это невероятное сферическое пространство и одновременно каждую мельчайшую деталь на земле. Она замечала, как где-то далеко солнце движется к закату, озаряя мир ярким сиянием, и оттенки красного, оранжевого, розового и фиолетового отражались в океане как в огромном зеркале.

Секунды или минуты или миллионы лет, промелькнули для нее. И она уже свободно кружила в небе как большая белая птица с серебристыми крыльями. И то же происходило с Бодхи. Чудесная сила подхватила их обоих, и они оказались среди огромных белых цветов, среди густых ароматов маленькими яркими птичками. Они беззаботно наслаждались этими мгновениями абсолютного счастья, ловко маневрируя и зависая в воздухе, выписывая крыльями в воздухе восьмерки. Как будто бы они оба и были рождены для такого вот райского существования, две яркие колибри, танцующие среди тропических цветов. Софи, которая, была в этот момент уже совсем не Софи, но удивительным крошечным созданием, погрузила длинный клюв в большой желтый цветок, наслаждаясь сладчайшим нектаром, она окуналась клювом внутрь нежного бутона все глубже и глубже, и знак бесконечности, который вырисовывали ее крылья, превращался во все более отчетливую вибрацию, в особый код для перехода в на новый уровень, и центр цветка вдруг стал для нее непостижимой червоточиной для новой трансформации.

Софи затаила дыхание, и вдруг подумала: “Как бы мне хотелось остаться здесь навсегда, пусть этот момент длится вечно”.

В то же мгновение Софи очнулась дома, в своем физическом теле, ошеломленно восстанавливая в памяти все события. Хотя встречу с Бодхи было трудно назвать обычным свиданием, но эмоции переполняли Софи.

Вдогонку к ее внезапному возвращению прилетела записка от Бодхи:

“Милая Софи, спасибо тебе, что посетила Инфинити и провела время со мной. С тобой эта вселенная наполнилась совершенно новым смыслом. За пару часов пребывания здесь ты уже изменила мою вселенную до неузнаваемости, я никогда еще не испытывал здесь такого удивительного опыта полетов и не встречал такую чудесную красивую птичку.

Приходи в Инфинити, когда только захочешь. Я же остаюсь здесь, чтобы продолжать свои исследования. Надеюсь на скорую встречу. Пока”

Софи осенило, что Бодхи проводит невероятно долгое время во сне, пусть даже этот сон прекрасный и более яркий, и насыщенный, чем любая реальность. Ей стало грустно от мысли, что где-то этот красивый парень просто спит, ей захотелось погладить его по щеке, обнять и немедленно разбудить.

Но нет, нет она конечно же не права, спит только его тело. И они же только что провели невероятное время вдвоем. Не нужно не о чем жалеть, этот опыт она никогда не забудет, даже если больше никогда не встретится с Бодхи.

“Да, в наше время мы все больше времени проводим в наших совершенных матрицах”, – думалось Софи. "Даже улицы любимого Монпелье выглядят пустынными в этом веке, все меньше людей хотят встречаться друг с другом в нашем реальном мире; наши искусственные вселенные стали лучше и интереснее, чем простая жизнь и встреча за чашкой кофе с хрустящей булочкой, но что-то здесь не так”, – размышляла Софи засыпая в своей постели, и вновь в ее сновидениях она видела улыбку Бодхи, и снова окуналась в нектар удивительных райских цветов.