Андрей прервал Зинченко:

– Хватит лгать, полковник. В 10.00 на набережной ты встречался с одним из руководителей «Халифата» Азимом Хаджимурадовым.

Оборотень побледнел. Перейдя на шепот, произнес:

– Так вы из контрразведки?

Сургин усмехнулся:

– Хуже, Валентин Валентинович, для тебя хуже! Мы не из контрразведки, а из антитеррористической спецслужбы ФСБ!

– Вот оно что! Но почему на вас маски?

– А это для того, чтобы ты не видел лица тех, кто, возможно, казнит тебя за измену Родине!

Казалось, Зинченко сейчас потеряет сознание.

– Казнить? Но за что? За то, что этот Хаджимурадов вышел на меня и просил оказать содействие в передаче информации вышестоящему командованию о готовящемся покушении на министра обороны России? Я не был связан с боевиками. Никогда не был связан, Азим случайно вышел на меня, о чем я доложил по команде…

И вновь Сургин не дал предателю закончить речь:

– За что он заплатил тебе пятнадцать тысяч долларов?

Зинченко, загнанный в угол, вскричал:

– Какие еще доллары? Он вызвал меня для встречи в Ростов, чтобы обсудить возможность установления контакта между ним и руководством ФСБ, в чем мне отводилась роль посредника.

– Кем отводилась? Контрразведкой ОГВ?

– Нет!

– Так кем же?

– Самим Хаджимурадовым. Я решил сначала все прощупать сам и лишь потом проинформировать о встрече с Азимом особистов. И сегодня я намеревался обратиться в контрразведку Северо-Кавказского военного округа!

– Значит, никаких денег от Хаджимурадова ты не получал?

– Нет, нет и еще раз нет!

Сургин обернулся к Павлову:

– Капитан, поставь-ка в видак кассету, давай еще раз посмотрим ее вместе с господином Зинченко!

С первых же кадров полковник понял, что он полностью разоблачен. Не просмотрев и половины, полковник опустил голову, проговорил:

– Достаточно! Выключите аппаратуру, я отвечу на любые ваши вопросы. Хотелось бы только одного – убедиться в том, что вы на самом деле сотрудники спецслужбы ФСБ.

Андрей достал аппарат специальной связи, вызвал Потапова:

– Кедр! Я – Москит! Прошу ответить!

И тут же голос генерала:

– Слушаю тебя, Андрюша!

– Во-первых, доброе утро!

– Вам с Павловым того же. Что во-вторых?

– Во-вторых, мы беседуем с Зинченко. Он готов к конструктивному диалогу, но желает получить подтверждение, что перед ним не самозванцы, а сотрудники ФСБ.

– Я понял. Передай свой аппарат этому ублюдку!

Сургин протянул сотовый телефон Зинченко:

– Убеждайся, полковник!

Тот взял в руки мобильник, представился:

– Полковник Зинченко, Валентин Валентинович! Что?.. Извините! Кого?.. Узнаю, конечно! Даже по связи… Понял… Да, да, конечно, поверю…

И чуть позже:

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор! Полковник Зинченко. Что?.. Есть!.. Есть… Так точно!

Завершив короткий разговор с неизвестным генерал-майором, протянул трубку Сургину:

– Вас!

Говорил Потапов:

– Зинченко получил подтверждение ваших полномочий. С ним только что разговаривал начальник Управления военной контрразведки округа. Я не стал вводить его в курс дела, представив нашего полковника как лицо, втянутое службой в собственную игру! Так что от неприятностей в ОГВ он пока застрахован. Но это «пока» будет длиться ровно столько, сколько Зинченко будет сотрудничать с нами. И насколько данное сотрудничество явится эффективным. Скажи ему об этом сам.

Генерал отключился, а Сургин обратился к полковнику:

– Ну что, связист, будут еще вопросы по нашему статусу?

– Никак нет.

– Тогда так. Слушай сюда внимательно.

И Андрей довел до предателя то, что сказал генерал Потапов. От себя добавил:

– Надеюсь, ты понял, что живешь, пока сотрудничаешь с нами? Эффективно сотрудничаешь. В обратном случае… но я об этом даже говорить не хочу!

Сургин начал допрос. Но, как и ожидалось, Зинченко ничего существенного сообщить о замыслах Гулаева не мог. Да, его купили через подчиненного прапорщика-чеченца. Купили, организовав встречу с Гулаевым в поселке Урус-Керт. И использовали в получении информации, касающейся деятельности командования ОГВ. А в настоящее время в сбросе информации по планируемому теракту против министра обороны. И Андрей уже хотел прекратить разговор, передав право Потапову распорядиться судьбой Зинченко, как тот неожиданно произнес:

– Если вам интересно, то я всегда отслеживал, откуда со мной связывался Гулаев или кто из его заместителей, либо Хаджимурадов, либо Вахид Мулдашев.

Сургин встрепенулся. Ожил и Павлов. Спецы почувствовали, что сейчас узнают нечто важное, чему сам Зинченко придавал в лучшем случае второстепенное значение.

– Ну-ка, ну-ка, подробнее, полковник! И для начала, каким образом ты отслеживал места выхода на связь с тобой бандитов и в каких целях делал это?

Зинченко пожал плечами:

– Целей я не преследовал никаких, просто интересно было знать, где обитает Гулаев. А отслеживал с помощью специальной аппаратуры, к которой имею непосредственный доступ. Это не составляло труда, ведь переговоры велись на известной мне частоте и через аппараты, один из которых мне передал сам Гулаев при первой встрече в Урус-Керте.

– Ясно. Дальше.

Полковник вздохнул:

– А дальше оформилась такая картина. На меня сам Гулаев выходил шесть раз, четыре раза из южной оконечности ущелья Падающих Камней, что совсем рядом с грузинской границей, и дважды из того же Урус-Керта.

Сургин переспросил:

– Из Урус-Керта?

– Да! Скажу точнее, из дома или усадьбы, где мы с ним встретились впервые.

Андрей произнес:

– Так, к этому мы сейчас вернемся, кто еще и откуда выходил на тебя по связи?

Зинченко ответил:

– Один раз Мулдашев из Грозного. Из центра Грозного. И последний сеанс с Хаджимурадовым, когда он сбросил мне информацию, прошел из района за пределами Чечни, между станицами Егорьевской и Качалинской Ростовской области. Последние два сеанса, скорее всего, велись из движущихся объектов, из машин.

– Ясно. Вернемся к Гулаеву. Значит, четыре раза он связывался с тобой из ущелья и дважды из Урус-Керта?

Полковник подтвердил:

– Именно так!

– И что собой представляет усадьба в Урус-Керте?

– Большой кирпичный дом на окраине, у речушки, обнесенный высокой каменной стеной с железными воротами. За ними двор с топчаном под деревом, у колодца. Вода в нем чистая и холодная!

Андрей высказал свое мнение насчет колодца:

– Мне плевать, какая вода в этой усадьбе! Кто в ней обитает? Родственники Гулаева?

Зинченко покачал головой:

– Точно не скажу, но в день моего приезда в усадьбе находилась семья Нурпаши.

Сургин с Павловым переглянулись:

– С чего ты это взял? Видел женщин с детьми?

Полковник пояснил:

– Мы разместились на топчане. Разговаривали. А тут выбегает пацаненок лет пяти и к Гулаеву с криком: «Папа! Папа!» А Нурпаша вместо того, чтобы взять ребенка на руки, приласкать, как рявкнет: «Рада, Лиля, быстро сюда!» Из дома появляются закутанные во все черное женщины, а за ними еще три ребенка, девочки постарше. Гулаев приказал им: «Уберите немедленно Али, и чтобы я вас на улице не видел!» Те безропотно подчинились. Мальчик заплакал, когда его силком потащили в дом.

Сургин произнес:

– Интересно! И как после этого инцидента повел себя Гулаев? Как-то попытался объяснить его?

– Нет. Просто еще раз выругался по-чеченски и продолжил разговор.

Андрей постучал пальцами по столику:

– Так, так, так. Значит, дом в Урус-Керте. Слушай, полковник, а Нурпаша не может знать, что ты пеленгуешь его?

– Откуда? Об этом знаю я один!

– Угу! Ну вот, а то заладил, что никакой особенной информацией не обладаешь! Оказывается, если покопаться в памяти, интересные вещи обнаружить можно. А посему давай копайся в памяти дальше. А мы пока с напарником покурим. Кури и ты, если хочешь.

– Не откажусь, хотя месяц как бросил!