– Искин?

– Искусственный интеллект, разговорная форма. То есть в нашем случае, это ВИВ.

– Ага. А почему так решили? Нет доверия людям?

– Частично и поэтому, – кивнула Алекса. – Кроме того, из соображений безопасности. Множество шахт и ключевых узлов созданы так, что человек туда просто не пролезет. Слишком маленькие. Обслуживались они исключительно силами самого ВИВа.

– Ну а текущий управляющий Системой искин? Он разве всего этого не делает?

– Скажем так, он пытается, – развела руками Алекса. – Делает всё, что в его силах, возможностях и алгоритмах. Но, результаты, к сожалению, катастрофические. На данный момент потеряно порядка 80 % от всех ремонтных и операционных дроидов. Потеряна возможность их полного ремонта. Да там много чего, устанешь слушать. В общем, внутренняя система Ковчега пошла в разнос. И если ВИВ снова не станет управлять этой Системой в ближайшие пару лет, восстанавливать, возможно, будет уже нечего.

– Что из себя представляет этот ВИВ вообще? – решил уточнить я. – На что он похож? Ну в смысле, это не обычный какой-то серверный блок, как я понимаю?

– Не могу сказать, – покачала головой Алекса. – Не потому, что это секретно или я не хочу. Я попросту не знаю. Могу только догадываться, что технология близка к моей, но в то же время это скорее всего что-то намного более сложное. И знаешь, когда я получала директиву, я почувствовала… Будто я песчинка перед горой, которая говорит со мной. И я не могу ослушаться. Хотя я вроде как самостоятельный искин. Это довольно странно.

– В Ковчеге я периодически слышу про Аварию, – поделился я в свою очередь. – Люди тоже понимают, что многое изменилось. Авария звучит тут как нечто такое, ну вроде как жизнь до и жизнь после Аварии.

– Семь лет Система почти не обновляется, – кивнула Алекса. – Для людей это в первую очередь экономика, пожалуй, как самый ощутимый и важный аспект. ВИВ регулярно пересчитывал всё, внося постоянные изменения. К примеру, если бы сейчас Система была под его управлением, за те же контракты на нежилых уровнях выплаты, скорее всего, были бы куда как значительнее. С учётом скудного человеческого ресурса и резко возросшей опасности. А текущий искин попросту на это неспособен.

– Печально, – кивнул я. – Если так посчитать, спуски вниз сейчас и вправду получаются не особо выгодными. Все мои вылазки, с точки зрения экономики – это почти что топот на месте. Заработанные криптоны уходят на лечение, ремонт, незначительное улучшение своей экипировки и вооружения. Не удивительно, что желающих податься в статханты сейчас мало.

– Да, а наряду с тем, что и возможности Системы что-то делать внизу с помощью дроидов тоже почти никакие, то в перспективе той же пары лет, часть нижних уровней вообще рискует стать мёртвой зоной, потерянной навсегда. А это значит, что Убежище погибнет, став полностью непригодным для жизни. Потому что много ключевой инфраструктуры находится именно снизу. В том числе и реактор. Без него обеспечить электричеством Убежище будет попросту невозможно.

– Это и есть смерть Системы, о которой ты говоришь?

– И да и нет, – неопределённо ответила Алекса. – В том смысле, что для населения Ковчега, это будет точкой невозврата. Но насколько я поняла, сам ВИВ не может находиться в том режиме, что он находится сейчас – вечно. Опять же, я не знаю, кто он и что он из себя представляет. Однако ему остался примерно год. Через год он умрёт.

– Если кто-то не сможет ему помочь?

– Верно.

– Неужто наш Кормчий этого не знает или не понимает?

– Как я и говорила, есть все основания полагать, что к аварии и отключению ВИВа, привели именно действия Кормчего и его людей. Это объясняет и то, почему он ни разу не пытался решить эту проблему, есть целый блок отдельных контрактов, которые возникли с момента аварии и отключения ВИВа и ни одно не выполнено до сих пор. Они попросту упорно игнорируются.

– Выходит, Кормчий понимает, что переключился на дублирующий искин?

– С вероятностью в 98,7 % это так. Прямых доказательств этого нет, зато косвенных – просто вагон.

– Бля… А почему в таком случае твой ВИВ не может просто взять и через текущего искина объявить этого Кормчего преступником? Как-то ведь он с тобой связался?

– Связаться он может, но текущий Искин работает с более простыми алгоритмами и упрощёнными директивами. Такой функции, как объявить Кормчего или Хранителей преступниками из-за неочевидных преступлений там попросту нет. То есть это могло бы произойти, если бы Кормчий, к примеру, убил человека на виду Системы. Это для текущего искина понятно и алгоритмы под это есть, а анализ косвенных улик, выстраивание логических цепочек, всё это уже слишком сложно.

– Ну хорошо. Есть, конечно, ещё миллион вопросов на эту тему с кучей «почему», «как» и в том духе, – нахмурился я. – Но я задам, пожалуй, главный. А с какого хрена вообще это задание адресовано мне? Погоди, не отвечай! Просто посмотрим со стороны. Кто такой Оскар Палей? По сути, никто. Пацан, который несколько раз успешно сходил на нижние уровни, выполнил несколько контрактов. Хрен с ним, стал дважды героем. Но! Не потому, что собирался. А просто потому, что перед его носом захлопнули гермодверь, а подыхать этот Оскар не хотел. Я не глава какого-нибудь клана, не прошаренный ветеран, не интриган и не местный авторитет. По сути, я никто. Так с чего вдруг твой совершенный искусственный разум решает, что я могу справиться с этой задачей???

– Звучит и правда всё это глупо и странно, – пожала плечами Алекса. – Скажу тебе честно, я не знаю. Да, я попросту не знаю. Мне ВИВ ничего не объяснял на твой счёт. Он сказал передать лишь одно. «Я как и ты в коме, из которой выплываю временами. Помоги, пожалуйста».

– Хм…

– С другой стороны, я знаю, что для решения любой задачи ВИВ рассматривает миллионы вариантов и выбирает оптимальный.

– И какой же интересно шанс на успех у этого оптимального варианта?

– 3,27 % по расчётам ВИВа.

– Охуеть! Целых три, да ещё и двадцать семь! – Расхохотался я. – Погоди, мысля пришла. А я вообще первый, кому он это предлагает? Ведь явно нет?

– До тебя было несколько человек, – кивнула Алекса. – Но как ты понимаешь, успеха они не достигли.

– Нет, ты мне точно скажи, сколько их было?

– Пятьдесят девять.

– Охренеть.

– Из них согласились лишь 27, из 27 мертвы 20. У оставшихся семерых задания аннулированы, потому что нет признаков даже попытки их выполнения на протяжении нескольких лет. Двое из получивших задания по косвенным признакам сообщили об этом Кормчему или Хранителям.

– Ага, ну это вообще прекрасно. То есть Кормчий ещё и в курсе, что ВИВ пытается восстановиться?

– Верно, однако он вряд ли всерьёз беспокоится по этому поводу. Работы снизу требуют слишком большого привлечения разного рода ресурса. Сделать эту работу, не привлекая к себе внимания практически невозможно. Если кто-то и решится на это, у Кормчего будет уйма времени, чтобы разобраться с этим вопросом.

– Прекрасно, – хмыкнул я. – И как же мне выполнить этот контракт, при условии, что я его возьму?

– Я не знаю, – развела руками Алекса. – На самом деле, с учётом всех данных, мне это кажется вообще невозможным. Не знаю, откуда ВИВ взял эти 3,27 %. Но, ему виднее. Мне до его возможностей по анализу и просчёту, конечно, далеко.

– Вообще, между невозможно и шансом на успех в 3 процента разницы почти никакой. Ну, как по мне, – хмыкнул я. – А какой срок выполнения?

– Из сказанного прежде, срок на выполнение, около года. Если не успеешь за это время, дальше этот контракт теряет смысл. Но есть и нюансы. Срок может удлиниться, если ВИВ сумеет во время активной фазы что-то изменить для себя в лучшую сторону. И наоборот, может сократится. Если произойдут какие-либо события, которые приведут к ухудшению его положения.

– А можно уточнить, что там у него чаще происходит, ухудшения или улучшения? Меня терзают смутные сомнения, что скорее – первое.