Этот рассчитанный на публику рефлекс Уайта был удачным. Выбранные им слова не были лишь успокаивающей болтовней, предназначенной отвлечь внимание слушателей. Скорее, они служили своеобразной просьбой к прессе: «Будьте с нами», - как бы говорили они, - «Давайте, работать вместе. Мы слышали то же, что и вы. Мы будем рады поговорить с вами об этом. Дайте нам шанс обсудить это вместе, прежде чем выносить это на публику».

Вняла ли пресса словам Уайта, было неясно. И оставалось неясным, пока Ланни со своей командой усаживался перед собравшимися журналистами. Сейчас, однако, мысли Ланни были далеко от этого. С момента завершения предрассветного запуска для выхода на траекторию свободного возврата люди в зале Центра управления направили всю свою энергию для решения одной задачи: запуска «ПК+2», предстоявшего через семнадцать часов. Совместно с Ланни, работавшим за терминалом, Кранцем, совещавшимся со своей командой «Тигр», руководитель полета Золотой команды Джеральд Гриффин и руководитель Бордовой команды Милт Уиндлер объединили усилия, чтобы всеми правдами и неправдами сделать максимально много за неимоверно короткое время.

Последние четыре часа оба руководителя, не находящиеся на дежурстве, ходили по залу Центра управления, останавливаясь у каждого терминала, опрашивая людей и собирая любые идеи насчет предстоящего запуска двигателя лунного модуля: продолжительного и сложного запуска с тягой в 29 тонн и пристыкованным командным модулем. Дежуривших за большинством терминалов операторов Черной команды сопровождали сотрудники Золотой и Бордовой команд, которые подключались к аналогичным терминалам на протяжении всей ночи. Когда появились Гриффин и Уиндлер, они двинулись в разных направлениях: Гриффин - к операторам Золотой команды, чьи мысли и таланты он понимал больше всего, а Уиндлер - к операторам Бордовой. Иногда сотрудник Черной команды, ушей которого случайно достигал фрагмент беседы, прикрывал микрофон рукой, поворачивался и поправлял собеседников или делал им свои собственные технические предложения. Такое импровизированное совещание проходило с трех до семи часов, и когда утром во вторник операторы были готовы сменить ночную команду, Гриффин и Уиндлер набросали три различных сценария запуска «ПК+2». Как они понимали, ни один из сценариев, не был совершенным, но все же позволял экипажу вернуться домой быстрее, чем при движении по текущей траектории.

Когда Брайан Дафф планировал утреннюю пресс-конференцию, Глинну Ланни оставался еще час до конца смены, а Фрэд Хэйз встал после мучительного сна, усталые Гриффин и Уиндлер сидели в проходе перед директорским терминалом: локти упирались в колени, а головы придерживались ладонями. Их позы как бы подчеркивали, что они хоть на несколько минут желали отвлечься от окружающего шума. Сзади к ним подошел Крис Крафт и положил руки им на плечи. Мужчины обернулись.

– Ну, что у нас есть? - спросил Крафт.

Мгновение Гриффин и Уиндлер глядели на него непонимающе.

– Какова будет процедура запуска? - прояснил Крафт, - Уже известно, как мы будем его выполнять?

– У нас несколько прекрасных идей, - сказал Гриффин, - Насколько мы можем судить, есть три варианта, каждый из которых должен привести нас к цели.

– Будут ли процедуры готовы через двенадцать часов? - спросил Крафт.

– Да, они будут подготовлены.

– А вы готовы рассказать о них через час?

– Что ты имеешь в виду? - спросил Уиндлер.

– В наблюдательном зале Центра соберутся некоторые люди для обсуждения этих планов. Наша задача им доложить все, как можно подробнее.

– Какие люди, Крис? - спросил Гриффин.

– Гилруф, Лоу, МакДивитт, Пэйн - большинство этого ранга, - сказал Крафт, - Также вы, ребята, Дик, Джин и еще все, кого вы считаете нужным. Возможно, всего пара десятков людей.

Гриффин был весьма удивлен. Гилруф, конечно, это Боб Гилруф, директор Центра пилотируемых полетов. Лоу - это Джордж Лоу, директор космических экспедиций. Пэйн - Томас Пэйн, руководитель «НАСА». Собрать на обсуждение таких людей, как Дик, Крафт, МакДивитт Кранц и остальных руководителей полета, не было сложным делом: во время полета сотрудники этого ранга постоянно находились в зале управления или недалеко, обсуждая различные проблемы. Но Гилруфы, Лоу, Пэйны и прочие руководители высшего звена редко участвовали в конференциях. Это были слишком крупные фигуры, которые доверяли проведение конкретных экспедиций таким людям, как Кранц или Крафт, в то время как сами руководили всей программой целиком. Собрать их вместе на совещание в застекленном, звуконепроницаемом наблюдательном зале - одновременно, самом секретном и самом публичном помещении здания - было беспрецедентным решением. Это был совет старейшин Агентства, аналог объединенной сессии Конгресса. И это должно произойти на виду у всех операторов, которые прежде не видели стольких чинов «НАСА» в одном месте.

– Это состоится через час? - спросил Гриффин.

– Даже раньше, - сказал Крафт, - И прежде, чем оно начнется, я хочу собрать всех руководителей полета, чтобы убедиться, что мы готовы. Тащите Глинна от терминала и давайте найдем место для обсуждения.

– Кранц со своей командой «Тигр» на нижнем этаже, - сказал Уиндлер, - Ты хочешь, чтобы мы и его позвали?

– Да, - сказал Крафт, а потом передумал, - Нет. Не надо. Я не собираюсь его отвлекать без необходимости. Пусть он продолжает работать над уменьшением энергопотребления, пока идет совещание. А потом мы его пригласим наверх.

Гриффин с Уиндлером толкнули Ланни и сказали, что он нужен Крафту. Руководитель полета Черной команды сдал свой терминал помощнику, и они втроем прошли в комнату персонала поддержки. Крафт закрыл за ними дверь, сел и кивком головы указал на своих операторов, приглашая рассказать обо всем. Ланни знал ненамного больше Крафта, поэтому предоставил слово Гриффину, и тот начал рассказывать Крафту о трех вариантах запуска, процедуры которых они отработали. Крафту не надо было объяснять основы управления: он хорошо знал терминологию операторов ДИНИМИКИ и НАВИГАЦИИ, а также стоявших над ними руководителей полета. Но он хотел знать последствия каждого варианта: каковы риски, каковы преимущества и как увеличатся шансы доставить экипаж на Землю живым.