— Паршиво выглядишь, — протянул пленник.

— Всяко лучше, чем ты, — парировала Марта и вошла внутрь. — Решил расстаться со своими дражайшими берушами?

— Решил поговорить.

— Со мной? Да ты что! Какая честь!

Марта положила пачку сухарей ему на кровать рядом с пустой тарелкой из-под яичницы, а сама села в кресло напротив. Краем глаза она заметила альбом, лежащий у него под рукой. Так значит, он всё-таки прочитал её записку.

Марта откинулась на спинку кресла, стараясь выглядеть расслабленно и непринуждённо, хотя внутри всё клокотало. То, с каким недовольством Коул смотрел на пачку сухарей, выводило её из себя: мужчина выглядел, как человек, которому на ужин преподнесли коровью лепёху, назвав стейком.

— Скажи, а вы нормальной едой питаетесь? Или у вас особая ведьминская диета? Яйца, чай и сухари? — он взял пачку и открыл её. — Или вы только меня этим пичкаете?

— Насколько я знаю, ты можешь не есть неделю или около того. Мы могли бы и вовсе тебя не кормить. Так что прекрати строить недовольные мины и ешь, что дают.

Коул демонстративно достал сухарик из пачки и так же демонстративно положил его в рот.

— Божественно, — протянул он, дожевав. — Это что, какое-то волшебство? Почему простые сухари на вкус, как сочный стейк из говядины?

Марта смерила мужчину уничтожающим взглядом.

— Прекрати паясничать!

Коул замер с не донесённым до рта сухариком. На секунду его взгляд остекленел.

— А говорила, что не будешь мне приказывать, если я соглашусь поговорить, — укоризненно и даже немного обиженно произнёс он, когда морок приказа спал.

— Я не специально, — потупилась Марта.

День определённо был тяжёлый. Она устала и даже хотела попросить Коула попридержать свою жажду разговоров до завтра, когда её мозг будет чуть более сообразительным. Но она не могла позволить себе такой роскоши, так что решила поговорить с охотником сейчас — не факт, что к утру он всё ещё останется разговорчивым.

— Хьянга, — начала Марта. — Ты ведь знаешь, что это яд?

Коул неуверенно кивнул.

— Узнал несколько месяцев назад. Его дают некоторым новобранцам. Что-то вроде сильного стероида, чтобы мы были сильнее и выносливее.

— А о том, что если не принимать постоянно, то просто умрёшь, ваши наставники решили, судя по всему, не упоминать, — язвительно вставила Марта.

— Нет. Нам говорили и дали выбор — принимать или нет, — спокойно ответил Коул. — Учитель сказал, что средство ещё до конца не изучено и нужны добровольцы на испытания.

Марта удивлённо вскинула брови, но промолчала.

— Я согласился, чтобы послужить на всеобщее благо. В тот момент это казалось разумным. Я не думал, что…

— Вы взяли эту траву у ведьм! — выпалила Марта, не в силах слушать стенания об «общем благе». — Это зелье! И вы использовали магию для своих целей.

Коул ошарашенно уставился на девушку. Каждый мускул на его лице словно заледенел.

— Судя по тому, как ты на меня смотришь, могу сделать вывод, что ты не знал.

— Не знал, — пленник прочистил горло. — Похоже, я вообще много не знал. Я действительно думал, что Кеторин Чубоски на нашей стороне: учитель сам направил меня к ней, чтобы обзавестись защитными артефактами. Но она оказалась то ли шарлатанкой, то ли умелой ведьмой, сумевшей нас обхитрить.

Марта никак не отреагировала на его слова о Кеторин. Пусть считает и думает, что хочет, но пока ему не стоит знать о том, кто такая Кеторин на самом деле. Вот только и Марта не до конца была уверена, что ей можно верить. Хотя последние события расположили её к ней чуть больше, чем было в начале. Между страдающим и тем, кто избавляет его от страданий, определённо образуется некоторая связь — уж этого Марта отрицать не могла.

Она взглядом показала на альбом.

— Моё предложение в силе. Помоги мне — и я помогу тебе.

— Я не могу предать своих товарищей, — отрезал Коул.

— Товарищей, которые врали тебе?

— Это не имеет значения.

— А, по-моему, имеет. Ты фанатично предоставляешь свою верность людям, которые не посчитали тебя достойным. Они даже не сказали тебе, что используют одних ведьм, чтобы убивать других. Как по мне, дело пахнет лживой идеологией.

— Не пытайся навязать мне свою волю. Ты не заставишь меня усомниться в своей вере!

Марта усмехнулась, устало потянувшись в кресле.

— Даже мысли такой не было. Понимаешь, Коул, мне не нужны эти «военные баталии». Я и ведьмой-то себя не считаю. Знаешь, сколько раз за всю жизнь я использовала магию? Хватит десяти пальцев, чтобы пересчитать, да ещё и останется. Я просто хочу вернуться к своей нормальной жизни, где мне и моей семье не угрожает горстка шизофреников. Поэтому я и прошу тебя помочь мне!

— Помочь с чем?

— Затеряться. Исчезнуть с их радаров. Сделать так, чтобы они считали меня мёртвой.

— Это невозможно! Не я — так на моё место придут другие.

— Да, но если ты вернёшься и убедишь их в том, что они ошиблись… что я обычный человек…

Коул рассмеялся в голос.

— Неужели ты думаешь, что, выйдя за пределы этого дома, я сразу же не попытаюсь вернуться вместе с моими товарищами, чтобы уж точно убить тебя?

— Я не дура. Поэтому и предлагаю тебе сделку: твоя жизнь в обмен на мою. У них нет антидота, только ещё немного яда, который отсрочит твою смерть. А я могу попробовать тебя вылечить.

— Меня слишком долго не было. Даже если я вернусь, они мне не поверят.

— Мы что-нибудь придумаем. Главное — сотрудничать. Так ты… Ты согласен?

Коул коротко кивнул.

— Что ж, тогда я пойду спать. Если честно, сил совсем нет, — сказала Марта, вставая с кресла. — Завтра продолжим.

— Так и будешь держать меня взаперти? — спросил Коул, когда Марта была уже у двери.

— Пока да. Мне так спится спокойнее, — ответила Марта и вышла из комнаты.

***

Попасть в больницу ночью — задача не из лёгких. Хорошо, что полгорода было её благодарными клиентами, которые охотно шли на сотрудничество, когда то было нужно. Уже перевалило далеко за полночь, когда Кеторин открыла дверь 308 палаты, заблаговременно нацепив — хотя скорее даже приморозив — к лицу жеманную улыбочку.

Мужчина на больничной койке спал. Лицо его было обмотано бинтами, оставляя лишь маленькие прорези для рта, носа и глаз. Остальные части его тела скрывались под белой простыней. Не знай Кеторин, кто лежит в этой палате, ни за что не догадалась бы.

Женщина приблизилась к койке; её каблучки звонко цокали по белой плитке, но её это не особо заботило. Она отодвинула стул, и металлические ножки противно проскрежетали по полу.

— Не притворяйся, Малик, — сурово потребовала она, опустившись на стул. — Я знаю, что ты проснулся, как только я вошла.

Актёрскими способностями мужчина, по мнению Кеторин, не обладал. Да и как тут играть, когда ты по рукам и ногам запеленован?

— Кеторин, — прохрипел пациент, открыв глаза. — Какой приятный сюрприз.

Женщина умилительно вздёрнула брови.

— О, поверь мне, я знаю. Мои сюрпризы всегда приятные. Да и у тебя нет выбора, кроме как радоваться. Всё же я согласилась тебе помогать.

Малик лишь слегка повернул к ней голову — ни на что другое сил у него не было.

— Зачем ты пришла? — голос его был слабым, а из-за выбитых зубов звуки получались свистящими.

— Есть парочка вопросов, — по-женски трогательно ответила она, слегка подёргивая плечами. — И советую отвечать мне честно. Кому ещё, кроме этого мальчишки, ты рассказал о Марте?

— Никому, — уж больно быстро ответил мужчина, так что Кеторин ему не поверила.

— А если честно?

— Мне незачем тебе врать.

— Ну, кто ж тебя знает… Я же просила тебя не лезть на мою территорию, а ты всё равно влез. И что в итоге? Ты бедный и покалеченный лежишь здесь.

— Гнусная ведьма! — глаза мужчины пылали ненавистью, которая лишь забавляла Кеторин.

— Ты неисправим, Малик, — грустно протянула она.

Кеторин нагнулась и выдернула из розетки провода приборов, к которым был подключён старый охотник.