Под конец Марта уже изрядно материлась и даже пожелала незадачливому водителю впереди что-то нелицеприятное, за что получила полный осуждения комментарий Джослин:

— Не делай так.

— Как? — непонимающе спросила Марта, смотря по сторонам и пытаясь втиснуть огромный дом на колёсах на общественную стоянку рядом с джипом Кеторин и маленькой чёрной легковушкой.

— Не вкладывай магию в свои желания, — пояснила Джослин.

— Я этого не делала! — возмутилась Марта, резко ударив по тормозам, и повернулась к Джослин.

— Собиралась. Я ощутила исходящие от тебя потоки. — Старушка крутила в руках трость и смотрела — если это слово можно было употребить по отношению к ней — прямо перед собой.

— Я тоже их почувствовала, — донёсся сиплый от слёз голос Джилс из глубины салона.

— Не было такого, — буркнула Марта и заглушила машину. — Пойду спрошу у Кеторин, что нам делать с вашим «принцем». Вряд ли мы сможем перенести его сами.

Марта поспешила покинуть машину, чувствуя себя немного пристыженной. И Джослин, и Джилс были правы — она действительно неосознанно призвала магию. Она уже давно поняла, что ей достаточно чего-то очень сильно захотеть — и магия, как послушный щенок, спешит исполнить любое её желание. Так было с Мегги, так было с Коулом. И чем сильнее обуревавшие её эмоции, тем сильнее магический выброс, и тем больше она может совершить.

Идя по скользким дорожкам, Марта думала о том, что ждало того водителя, если бы Джослин не одёрнула её. Чем больше Марта колдовала — тем охотнее магия отзывалась ей. Неужели она когда-нибудь дойдёт до того, что одно её мимолётное слово будет иметь последствия для сотен людей?

Если такой была её сила, то ей она точно не нужна. Марта ещё больше утвердилась в желании избавиться от своих способностей. Она сделает это, как только вернёт Мегги.

Дорожки перед «Ведьминой обителью» вычистили из рук вон плохо. Дверь бара оказалась открытой, но Марта помедлила, прежде чем войти. Она всё ещё злилась на Кеторин, которая отмахнулась от неё, но уже меньше. Здравый смысл немного возобладал над гневом и немедленным желанием действовать. Кеторин была права, говоря, что нуждается хотя бы в недолгом отдыхе — какая Мегги польза, если они придут спасать её, еле держась на ногах от усталости?

И Марта понимала, что без Кеторин и Джослин сестру ей не найти, поэтому нужно было взять себя в руки: не терять связь с реальностью и не давать эмоциям застилать глаза. Умом она всё прекрасно понимала, но как перебороть себя — не знала.

Сделав несколько глубоких вдохов, Марта вошла в «Ведьмину обитель». В главном зале оказалось темно; светили только настенные плафоны над баром, словно вырывая кусочек жизни у мрака.

Марта ещё никогда не бывала в задней части церкви, прячущейся за барной стойкой. С лёгким трепетом предвкушения она направилась к двери и собиралась уже открыть для себя эту тайну, как дверь распахнулась сама, и перед ней появилась Кеторин со слегка мокрыми волосами и заспанными глазами.

— А-а-а, это ты, — протянула она, устало улыбаясь. Кеторин обогнула Марту и включила кофемашину. — Ты хоть спала? Только не говори, что караулила меня здесь.

— Нет, не спала. И нет, я только что пришла.

— И на том спасибо, — буркнула Кеторин и мрачно зевнула. — Я вот пыталась поспать и в какой-то момент даже, кажется, заснула. Но мои племянники не понимают, что, когда человек спит, он хочет делать это в тишине — уселись на диване и давай делиться всеми новостями. Когда-нибудь я их придушу — и ни один суд меня за это не осудит!

Рассказывая о своих племянниках, Кеторин попутно искала чистые чашки. Не спросив у Марты, она сварила порцию и на неё.

— Молока нет. Как и свежих продуктов. Джуди засела здесь, как в бункере, и даже не думала выходить. Видела бы ты, как занесло «Ведьмину обитель». Если бы мы вовремя не вернулись, пришлось бы ждать до весны, пока снег растает. Или же искать колдуна, способного направить большое количество огня, чтобы растопить снег, но не поджечь мой дом. Вот бы было светопредставление — в Рупи его обсуждали бы ещё десятки лет!

Кеторин словно закидывала Марту словами, и в какой-то момент та перестала улавливать суть.

— Вот и доверяй подросткам. Я в её возрасте была куда исполнительнее… Хотя… Кому я вру?..

— Остановись! — перебила Марта, вскинув руки. — Я здесь не из-за этого.

— Конечно же я знаю, что ты здесь не из-за этого, — пожала плечами Кеторин и отхлебнула горячего кофе из кружки. — То, что я сонная и уставшая, не значит, что я тупая. Сейчас взбодрюсь и поедем искать Джослин. Она, скорее всего, в академии, но, возможно, и в больнице. На всякий случай можно проверить и её дом. Ты знаешь, где она живёт?

— Джослин в машине на парковке. Вместе с её Величеством Королевой Кровавых ведьм, — Марта вложила в титул всё презрение, которое испытывала к ревущей девчонке.

Кеторин вскинула брови и так и замерла с поднесённой чашкой ко рту.

— С Джульеттой Морт?

— Джослин называла её «Джилс».

— Ты почему сразу не сказала?! — вскрикнула Кеторин, отставив чашку. — Где припарковались?

— Рядом с твоей машиной, — ответила Марта.

Как была — в лёгких пижамных штанах, которые походили больше на юбку, и футболке с коротким рукавом — Кеторин выбежала на улицу, нисколько не заботясь о том, что у неё не до конца высохли волосы. Благо, хоть обута была, но не в ту обувь, в которой нормальный человек вышел бы на улицу в такую погоду, а в лёгкие домашние тапочки.

Марта, не успевшая сделать и глотка кофе, поспешила за ней, сильно отставая. Так что, когда она наконец подошла к машине, Кеторин уже была там и раздавала приказы налево и направо. Заметив Марту, она тут же приказала вернуться в «Ведьмину обитель» и привести Роя, а сама принялась будить Элиота.

Возвращаясь в церковь, Марта услышала обрывок разговора:

— … давай же, открывай глазки, верзила. Будешь изображать мертвецки пьяного друга.

— Кеторин, пожалуйста, не трясите его так, — взмолилась Джилс.

Ответа Марта уже не услышала, шагая по отвратительно прочищенной снежной дорожке обратно.

***

Джилс казалось, что это её трясут, а не Элиота. Её спаситель стонал, но просыпаться никак не хотел. А каждый его стон резал Джилс, словно ножом по живому. Будто кричал ей одну и ту же фразу: «Из-за тебя!» Ведьма прикусила щёку, чтобы снова не разрыдаться.

— Кеторин, пожалуйста, не трясите его так. Ему же больно! — на глаза наворачивались слёзы. Джилс чувствовала себя такой маленькой и беспомощной.

— А как иначе? — вскинула голову Кеторин, прервав свою пытку. — Как, по-твоему, я занесу бездыханное тело в бар на глазах у всего города? Да уже завтра на моём пороге появился констебль с требованием пройти с ним на неопределённый срок! Он не так серьёзно ранен — войдёт на своих двоих, да ещё и похабные песенки будет распевать на всю округу.

Кеторин с удвоенной силой принялась хлопать мужчину по щекам.

— Но как же…

Джослин ободряюще похлопала Джилс по руке.

— Она права, девочка. Рупи — городок маленький, и в таких городках слухи множатся так, что и глазом моргнуть не успеешь.

Кеторин залепила Элиоту звонкую пощёчину, от которой даже Джилс поморщилась, и он наконец проснулся. Сонными и затуманенными болью глазами он смотрел на Кеторин, явно пытаясь понять, что происходит и откуда в его «Рольфе» могла появиться столь неземной красоты женщина. Хотя относительно красоты Джилс надумала сама, потому что в её мире не существовало никого, кто был бы красивее Кеторин Чубоски, и Элиот был бы дураком, если бы не признал этого или хотя бы не заметил. То была та самая живая красота, перед которой склонялись империи.

Кеторин всегда была для Джилс кем-то вроде кумира детства, и она восхваляла её в той же степени, как другие люди — солистов музыкальных групп.

— Вы кто такая? — спросил Элиот, буравя женщину взглядом, в котором не было и намёка на фанатское обожание Джилс — лишь негодование и недоверие.