— Это на десерт.

Когда брат не брал меня в свою компанию, мне приходилось искать приключения на стороне. Так я встретил девочку по имени Даша, которая открыла мне глаза на происходящее.

Я шестерил за своим братом.

Сначала мне было непонятно что значит «шестерить», несмотря на это, я принял твердое решение, что больше не буду этого делать. А потом на всякий случай поинтересовался: «А что значит шестерить?»

— Делаешь то, что тебе скажет твой брат и ходишь за ним повсюду, — ответила Регина (подруга Даши).

— Я не шестерю, сегодня же не пошел с братом, — сказал я.

— Это потому что он не захотел тебя брать с собой, — сказала Даша.

— Да, тогда наверное шестерю, — сказал я.

Таким образом, я перестал быть шестеркой брата и стал шестеркой Даши, думая, что иду в правильном направлении. На меня всегда было легко влиять. Стоило меня пальчиком к себе поманить и предложить пойти на какое-нибудь дело — я тут же, не раздумывая, соглашался.

Первым ножом, который я воткнул в спину брата, была перемотка ворот магнитными лентами. У меня на чердаке их было полно. Большие круглые бобины, боковые стороны которых я использовал как бумеранг, а ленту мы решили обмотать вокруг ворот. Когда дело было сделано, мы спрятались в овраг и стали ждать прихода брата или кого-нибудь из его друзей. Мы ждали долго, но никого не было, поэтому решили, что можно спокойно выйти. Но как только мы подошли к воротам, из дома вышел Гена, а со стороны другой улицы — Леха. Мы поняли, что это засада и бежать некуда. Следующие час или два мы отматывали ворота от ленты и наматывали ленту на свою руку.

— Я Терминатор, — сказал я и направил намотанную руку на Дашу. Даша посмеялась. Остальные нет.

Когда я вступал в ряды сопротивления к Даше, то не продумал одну маленькую деталь: она приезжала к бабушке только на время. Через два дня после событий с воротами, она уехала к себе домой, а я остался наедине со своим предательством и братом. Он меня не бил и не ругал, просто сказал, что я баклан и балбес. Он даже разрешил мне смотреть, как играет в игры на компьютере. А потом я сам немного поиграл. Но как только на поле стали собираться пацаны, я выключил комп, надел свои порванные кеды и выбежал на поле играть.

Бывает, сидишь, читаешь книгу или смотришь телевизор, и вдруг в памяти всплывает эпизод из детства, за который тебе очень стыдно. Ты пытаешься выкинуть его из головы, но он как назло обрастает еще большими подробностями. Я решил не сопротивляться и в тот вечер записать все, что помню на бумаге, чтобы потом сжечь это позорное событие. Вот эта история:

«Когда по телевизору заканчивались мультики и друзья не выходили на улицу, а ты оставался в комнате один со своим набором ЛЕГО, то вкрадывались мысли, что не хватает чего-то необычного. Поэтому я забирался на подоконник, открывал форточку и кричал на улицу прохожим «МНЕЕЕ СКУУУЧ-НООО»

Когда мне надоедало орать, я делал штабик из одеял, подушек и стульев. Брал туда чашку чая с лимоном и половину пачки пряников — провиант на пару дней, как я говорил.

Бывало, что и такое интересное занятие, как сидеть в штабике, наскучивало, и я думал, что нужно совершить что-то более масштабное. В голове давно вертелась одна мысль — почему бы не пробраться к соседке в огород. Пока Даши нет, я мог бы подробно изучить ее огород и возможно часть дома. Посмотреть, что там. Да, я был уже там, когда приезжала Даша, но быть там в качестве шпиона это совсем другое чувство. Немедленно я пошел с этой мыслью к другу. Он не хотел выходить на улицу. Я сказал ему:

— У меня есть КОЕ-КАКОЙ ПЛАН.

После этих слов, он попросил подождать минуту, и я услышал грохот и крики родителей в его доме. Ровно через 52 секунды он стоял передо мной и пытался выудить из меня подробности. Я сказал, что место неподходящее, посмотрел по сторонам и сделал подозревающие лицо. Он согласился и пригласил меня домой, налил чашку газировки и вытащил самые вкусные шоколадки, которые он хранил для себя. Я его понимаю. Какой мальчишка в возрасте 9 лет откажется выслушать КОЕ-КАКОЙ ПЛАН? Я подозреваю, что даже возраст тут не имеет значения.

Я стоял возле окна, попивая газировку и внимательно изучал прохожих, пока мой друг искал листок бумаги и карандаш. План должен быть на бумаге, иначе это не план.

— Держи, — сказал Саша и протянул двойной листок и ручку с обгрызенным до голубизны колпачком. Я оценил его щедрость. Если тебе предлагают двойной листок, значит, от тебя ждут нечто грандиозное.

Я нарисовал примерный план своего участка и участка Даши, вспомнил, где стоят яблони, теплица баня и туалет, потом решил, что пора рассказать другу о ПЛАНЕ:

— Короче, план такой, мы дождемся, когда стемнеет, и я перелезу в огород соседки и даже попробую проникнуть в дом, — сказал я.

Глаза Саши заблестели от восторга, как будто я рассказал ему о том, как ограбить Швейцарский банк. Но я рассказал ему кое-что лучше.

Уговаривать его не пришлось, он хотел принять участие в моей вылазке, хотя сам не мог рисковать шкурой и лезть туда. Самую грязную работу пришлось делать самому. Мне нужен был фонарик, маленький блокнот и ручка, чтобы сделать подробный отчет об участке.

Я без особых проблем перелез через забор и осмотрелся. Было тихо. В середине огорода догорал костер. Я дал понять другу, что пошел искать хозяйку. Она не должна обнаружить меня. По плану, мне нужно было дождаться, пока хозяйка потеряет бдительность. Она смотрела телевизор. Обладая некоторыми знаниями из области оптики, я решил, что хозяйка не увидит меня, если я подойду ближе к окну и загляну внутрь, так как на улице темно, а в комнате включен телевизор. Только когда она привстала, как ошпаренная, я понял, что предположения о моих знаниях по физике слегка завышены. Я думал об этом не только в тот момент, а также, когда бежал обратно, когда залезал на забор, когда прыгал с него, когда пытался успокоить свою дрожащую коленку и когда смотрел на искрящиеся глаза моего друга и слышал это нетерпеливое "ну че там было?!".

В моей голове возникали флешбэки: как мы готовились к этому проникновению, как я говорил вдохновляющие речи, которые пытался сделать похожими на те, что говорят в американских фильмах крутые парни. Я вспоминал энтузиазм, который был нашим верным союзником до этого момента. Я чувствовал насколько жалко наше положение. Все стало хуже после того, как пришла соседка, позвала мою маму и начала размахивать руками. Не знаю, каким образом она поняла, что это я. Наверное, меня кто-то заложил. САША? Пока она кричала и говорила что-то, я заметил, как мама смотрит то на меня, то на нее. В моменты паузы она вставляла «я щас поговорю с ним» или «ну я щас ему устрою».

Трудно назвать дальнейшее разговором, потому что ладонь и ягодицы не лучшие собеседники, но я рад, что не пришлось звать на разговор ремень.»

Этот листок я так и не сжег, он затерялся в черновиках. Недавно, делая уборку в комнате, я его нашел и решил, что лучше сохраню его на память.