Пахло…

Чем-то пахло, то ли травами, то ли воском, то ли еще чем, но неприятно.

– Доброго вечера. – Чарли кому-то улыбался, и столь светло, что, если бы я не чувствовала его боль, в жизни не догадалась бы. Он раскланивался.

Раскланивались и с ним.

Надо же, сколько тут народу собралось. И ведь не студенты. Студенты тоже были, но держались у стеночки, а холл заполнили весьма солидные люди.

Господа.

И снова господа. Под их взглядами, равнодушными ли, любопытствующими и жадными даже, ощупывающими с ног до головы, мне стало неспокойно.

Даже замутило.

– Чарльз! – А вот и эта лощеная сволочь Эдвин, виконт он там или кто, но я ему выскажу все, что думаю о его заговорах и прочем. – Давно не виделись. Ты совсем нас забросил. Леди Диксон!

Эдвин поклонился и вручил мне букетик цветов.

Охренеть.

И что я с ним делать буду? Лучше бы конфет принес, их хотя бы в процессе жевать можно.

– Мисс Орвуд и… мисс Орвуд! – Эдвин протянул по букетику и сестрам Орвуд. Обеим. Запасливый, гад. Но ничего, цветочки не спасут. Он, верно, что-то такое понял по моему лицу, если поспешил отступить, заодно этак по-светски прихватив моего супруга под локоток.

Прихватил и уволок.

В уголок.

– Милли! – Эдди тоже обнаружился, причем при сестрах Орвуд. – Нельзя его бить. Не при людях.

Это да. При людях не буду.

– Здесь так неуютно, – первой заговорила Эванора Орвуд. А вот сестра ее, казалось, вовсе не замечала ничего. – Не думала, что будет столько… столько всех.

– Но решили пойти? – уточнила я, подвигаясь чуть ближе.

В компании веселее.

– Мама была против, но отец сказал, что мы, в отличие от остальных, более готовы.

Это она произнесла тихо, словно оправдываясь.

– Мама и сама… Ей случалось помогать отцу. Это, конечно, не очень принято. Но иногда бывало. Да и мы… На самом деле он ничего действительно страшного не покажет.

– А где ваша мама?

– О, она с вашей что-то обсуждает. Платья, кажется… бал ведь скоро. – Эванора произнесла это с такой тоской, что мне захотелось пнуть дорогого братца, который стоял и крутил башкой, будто выглядывал кого-то. Не туда он смотрит. Категорически не туда.

– Это да. А я танцевать не умею, – призналась я.

Вот интересно, все эти люди и дальше будут так бродить туда-сюда, будто собрались специально, чтобы пообщаться?

– Я тоже не очень хорошо танцую.

– И на балах не бывала, если честно…

Ну не считать же тот вечер, Змеенышем устроенный, настоящим балом?

– И я… – Теперь мы с Эвой вздохнули одновременно. Я покосилась на ее сестрицу и спросила: – А что это с ней? Она в себе?

– Вполне. Мы… – Эва перешла на шепот, – были на той стороне… Там столько всего. Я дракона видела!

– Да? Говорил?

– Говорил.

– Не спеши ему верить. Еще те засранцы. – Я икнула и прикрыла рот рукой. – Извини.

– А еще видела того… Эдди полагает, что некроманта. Который все затеял. – Шепот стал тише.

– Это хорошо.

Всегда легче, когда знаешь, кого тебе извести надо.

Содержательный наш разговор был прерван появлением профессора, с которым пришлось здороваться. И потом еще с кем-то, и еще… людей прибавлялось и прибавлялось.

– Откуда их столько? – не выдержала я в какой-то момент. Пожалуй, на вокзале и то народу поменьше будет.

– Орвуды весьма известный род, – высказался профессор. – Но публичных лекций они не читали давно. Да никогда не читали.

– Все-таки лекция?

– Насколько знаю, планировалось кулуарное занятие, но господин ректор весьма убедительно ратовал за открытый доступ.

Ага, а Орвуд – тот человек, которого можно взять и убедить.

– И потому решили, что Орвуд-старший проведет обзорную лекцию для ученого совета и всех желающих. И ответит на вопросы.

Вот зря я дома не осталась. И Чарльза вытянула.

– А вот Бертрам займется уже студентами. И вы, как полагаю…

– Мы – к студентам! – поспешно ответила я.

Профессор хмыкнул и тихо произнес:

– Ничуть не сомневаюсь. Я провожу.

Ага.

Он и еще Эдди…

– Чарльз…

– Думаю, присоединится. Или нет. Я видел его в компании Манфреда. Они что-то весьма горячо обсуждали. И он просил не оставлять вас одну.

А я что?

Я не против…

– Тогда прошу? – Профессор указал куда-то в сторону. – Мест в лаборатории не так и много, стоит поискать те, которые будут удобны.

Ну, про лабораторию он это поспешил. Располагалась та в подвале, но помещение занимала просторное. Сюда сотни две человек поместятся, студентов же хорошо, если пара дюжин будет.

Но рожи знакомые.

Особенно Найджела Сент-Ортона, занявшего место в первом ряду. При нашем появлении он вскочил и поклонился, весьма почтительно. А главное, насмешки за этим поклоном не чувствовалось.

– Леди Диксон? Если вам будет удобно…

И показывает на место рядышком. А вот Эва как-то побледнела, что ли. И губу прикусила. И посмотрела на Сент-Ортона… с жалостью?

Нет, в самом деле, с жалостью?

Эдди этот взгляд заметил и нахмурился. То-то же, будет и дальше клювом щелкать, точно уведут. Вот такой вот, герцог будущий.

– Сидите уж, – ответил профессор. – А где ваши приятели?

– К сожалению, они неважно себя чувствуют. – Найджел чуть нахмурился. – Целители не могут понять, в чем дело, но мы все надеемся на лучшее.

– Надежда – это хорошо, – пробормотала Виктория Орвуд, опускаясь на скамью возле Сент-Ортона. – Но хорошее воспитание – и того лучше. Так моя маменька говорит.

Устроились мы тут же.

Не оставлять же Викторию одну. Ведьма или нет, а все одно своя. А своих не бросают. Правда, лавка оказалась тесноватой, и потому Эдди занял место в следующем ряду, прямо над Сент-Ортоном. Того соседство не обрадовало, он даже сказать что-то собирался, но…

Только спина прямее стала. А то, взгляд у Эдди тяжелый.

Напомнить братцу, что ли, что бить людей не стоит? Прилюдно, во всяком случае.

– Доброго всем вечера! – появился наконец Бертрам Орвуд. И сопровождали его… кто бы вы думали?

Вот спорю, на лекции не так интересно!

А поднятых покойников мне видеть не случалось, ну, таких, чтобы цивильные, чтобы в одежде и еще сундук тащили. Внушительных размеров сундук, и внутри него явно что-то было. Что-то такое, что шебуршало, поскрипывало и порой начинало бормотать.

– Пусть сегодня все пошло немного не по плану, но хочется верить, что наше занятие будет столь же познавательным, как лекция моего отца. Приступим. Итак, что вы знаете о некромантии?

И взглядом всех обвел.

Таким, многообещающим.

Я даже поерзала от нетерпения.

Манфред подхватил Чарльза под руку. Появился словно из ниоткуда и, наклонившись к самому уху, произнес:

– Братья просят передать привет…

– Передавай. – Чарльз раскланялся с седовласым господином, чье лицо показалось знакомым. Правда, кто это такой, вспомнить не получалось.

– Шутишь?

– А что остается?

Голова болела. Чем дальше, тем сильнее. И боль эта порождала только здоровую злость, а с нею желание набить кому-нибудь морду.

Хоть кому-нибудь.

Можно и старому другу Манфреду.

– Как насчет побеседовать в тихом месте? А то здесь людновато… Не волнуйся, за твоей дорогой женой найдется кому присмотреть.

– Погоди.

Это Чарльз уже проходил. А потому высвободил руку и велел:

– Жди. Если и вправду хочешь поговорить.

– Кажется…

Договаривал он уже в спину. Наверное, раньше Чарльз и вправду испугался бы. Все-таки проклятье. Смерть. Кому хочется умирать в его-то годы? Да и в другие тоже.

Но раньше.

А сейчас у него голова болела. И еще он злился.

Отыскать в толпе нужного человека не так-то просто. Но Чарльзу попался сперва Эдвин, игравший светского идиота, причем весьма талантливо, а потом и профессор. Оба выслушали.

Кивнули.

И Эдвин произнес тихо: