– Купи конфет, купи шоколаду, купи мармеладу и пастилы. Купи хоть что-нибудь! – ныла Варя.

Но мама покупала все невкусное: рис, курицу и картошку.

– Да что это такое! – возмутилась Варя и топнула ногой, – мама, я это есть не буду!

– Конечно, – кивнула мама и положила в корзину пакет молока, – тебе сварим каши.

– Сами ешьте свою кашу!

– А что ты хочешь? – Мама остановилась и посмотрела на дочку.

– Шоколаду, мармеладу, пастилы.

Мама усмехнулась.

– Вчера я тебе принесла целый пакет шоколадных конфет. Где он?

– Пакет я выбросила в мусорное ведро.

– А конфеты?

– Закончились.

– Есть много сладкого вредно,– сказала мама.

Глаза Вари поплыли слезами, рот некрасиво изогнулся. Мама подняла бровь.

– Дочка, ты уже во втором классе, не пора ли прекратить свои истерики? Хоть не бери тебя в магазин. Иди к выходу, там меня подождешь.

Варя, оттопырив губу, пошла туда, где рядом с камерами хранения был установлен кофейный автомат. Сейчас около него топталась старуха в темном платке кое-как завязанным под подбородком и старомодных суконных ботах. Зато на старухе была белоснежная с голубой искоркой шубка. Длинная в пол и сразу видно – дорогая.

– Кофейку захотелось, – шамкала старуха – помоги деточка, не знаю, как с этим басурманом сладить.

Глаза старухи были прозрачные и странные: серо-желто-зеленые в крапинку. Нос, как и полагается, – крючком, Варя сразу поняла: перед ней Баба Яга. Самая настоящая.

– Деточка, не хочет, корявый злыдень мне кофейку налить, – пожаловалась старушка.

– Сто рублей стакан стоит.

– Сто рублей! – ахнула та. – В мое время за сто рублей можно было весь магазин скупить: и шоколаду, и мармеладу, и пастилы.

И Баба Яга, прищурившись, посмотрела на девочку.

– А у тебя нет сто рублей? – вдруг жалобно спросила она, – жуть как кофейку хочется. Помню, в мое время…

– Кончилось оно, ваше время, – грубо ответила Варя, – а сто рублей у меня есть, но это МОИ деньги и вы ничего не получите.

Конечно, это была никакая не Баба Яга, а самая настоящая бродяжка. В прошлом году такая несколько дней жила в подъезде на старом порванном матрасе. Рядом были сложены газетки. Жильцы ходили мимо, сморщив носы, потому что запах от бездомной бабушки был не самый приятный. А потом газетки, матрас и сама женщина куда-то делись.

– В мое время, – опять затянула свою песню старуха, – если что-то отказывалось работать, мы ему… – и бабка показала довольно увесистый, как навесной замок кулак. – В телевизоре нет изображения – я его правой, звука нет – я его левой, автомат газировки не налил, я ему так и эдак. – И старуха замахала кулаками.

Варя презрительно сморщилась.

– Дети старшим не грубили, – продолжала старуха и так посмотрела на девочку, что той стало не по себе.

«Когда только мама подойдет», – подумала Варя, – надоела эта бабка.

Баба Яга поставила бумажный стаканчик в окошечко и врезала автомату прямо по блестящей поверхности, на которой были кнопки выбора напитка. Автомат от неожиданности хрюкнул, замигал, и тонкая струйка полилась в стаканчик.

– Хорошо, – сказала старушка, отпивая кофе, – в мое время такого не было. То желудевый намелешь, то цикория накопаешь и насушишь, а потом пьешь. Совсем другой вкус. Спасибо тебе, девочка.

– За что? – хотела спросить Варя, но не успела. Старуха приблизила свое исчерканное морщинами темное лицо к ней и сказала:

– Я сделаю тебе пода-а-а-рок.

Что она могла подарить? Завалявшуюся конфету или сморщенное усохшее яблоко? А может быть, в кармане ее роскошной шубы спряталось что-то по-настоящему ценное?

Глаза Вари блеснули.

– Я дарю тебе три желания!

Баба Яга допила кофе, смяла стаканчик и бросила его на пол, остатки коричневой жидкости выползли ногастой кляксой. Пока Варя смотрела на нее, старуха исчезла, наверное, ушла.

Мама уже подходила к кассе.

«Накупила, – неприязненно подумала Варя,– рису с картохой. Пусть сами его едят».

Варя хотела по привычке оттопырить губу, но вдруг подумала: «А не загадать ли мне желание? Пусть родители покупают только все вкусное, сладкое!»

Когда мама, наконец, подошла к дочке, ее лицо было немного растерянным.

Дома выяснилось, что мама купила рулет с кремом, печенье, конфеты и две шоколадки. И никакого риса с курицей, картошки тоже не было.

– Очень хорошо, – облизнулась Варя.

Скоро пришел с работы папа, принес елку.

– Это ты зря, – сказала мама, – сегодня на работе девочки рассказывали, что уже не модно наряжать елку. А вызывать Деда Мороза со Снегурочкой – вообще моветон. Праздник не в числе, он в нашем сердце.

Мама поставила перед папой кружку с чаем, положила печенье и шоколад.

– Что это? – Удивился папа.

– Ужин, – ответила мама.

– А я это не хочу.

«Ешь что дают», – хотела было крикнуть Варя, но промолчала, потому что ее рот был набит сладостями.

Папа рассердился, и сам побежал в магазин. Через четверть часа он вернулся совершенно обескураженный, принес два шоколадных батончика.

– Хоть бы хлеба купил,– сказала мама.

– Так и купил, – оправдывался папа, – два батон—чика.

Потом мама опять пошла в магазин, но смогла принести только попкорн и пирожные. Сбегал еще раз и папа, но пришел с пряниками и соком.

Родители посмотрели друг на друга.

«Получилось», – мысленно ликовала Варя.

В дверь позвонили. Звонок был долгий и резкий.

– Фрекен Бок приехала, – сказал папа, – будет тебя, Варька, воспитывать.

Да, это действительно была бабушка Варвара Семеновна, в честь которой назвали Варю. Она работала учительницей начальных классов и очень любила воспитывать внучку. Девочка так и называла бабушку «прощай каникулы», потому что для бабушки не существовало выходных, праздников, главное было: учеба. «Еще Ленин завещал: учиться, учиться и еще раз учиться», – любила повторять бабушка. Кто такой Ленин Варя не знала, но его завет не одобряла, потому что учиться она не любила.

Бабушка разделась, стряхнула капли дождя с пуховика, прошла на кухню и принялась разгружать свою объемную сумку. Бабушка жила в деревне и всегда привозила экологически чистые, как она говорила, продукты. На столе к огромной радости папы появились банка молока, сметана, курица, три десятка яиц и прочая снедь.

– Вот это я понимаю! – восклицал папа. – Вот это теща приехала!

Наступил последний день старого года. Утром папа с мамой взяли сумку с вещами и уехали в гости.

– Увидимся в будущем году, – радостно сказал папа, а мама поцеловала Варю и попросила ее слушаться бабушку.

Варя позавтракала кашей, нарядила елку, и смотрела на свое отражение на елочных шарах. Оно было смешное, совсем не Варино. Потом бабушка решила, что Варе пора сесть за уроки.

– У нас каникулы начались. Зимние! – верещала Варя.

– Зимние, – поджала губы бабушка, – да разве это зима? Никакой радости от предстоящего нового года. Потому что новый год – это сугробы, это катание на санках, коньки! Вот в мое время…

Варя подозрительно посмотрела на бабушку.

– Где-то я это слышала.

– Так что садись за уроки, ибо лень мать всех пороков.

– Не буду, – крикнула Варя,– у меня законные выходные! Мне их сам министр образования назначил.

И вдруг бабушка исчезла, а на ее месте появилась строгая училка Варвара Семеновна. Она была холодна как Снежная Королева, даже температура в комнате понизилась. Ее очки безжалостно поблескивали.

– Будешь, – выдохнула бабушка и на окнах появились морозные узоры.

– Не буду, – тихо ответила Варя. – И не пугай меня, снежная баба.

– Что? – бабушкины очки с носа полезли на лоб.

– То-о,– дерзко ответила Варя. – Каникулы для отдыха, а не для всяких там домашних заданий. Совсем ты меня, бабушка, не понимаешь, вот поменялась бы со мной местами, узнала бы.