Я пишу рассказ
О вечном. Поговорим о вечном. Как желание спать. Как грудь Анны Семенович. Как гормональный кризис у сорокапятилетних мужиков. Как спазм, что оргазмом зовётся.
Ниточка, иголочка, узелок. Ниточка, иголочка, узелок. На канве расцветает ядовито-алый мак. На листке расцветают слова. У соседей расцветает скандал. В связи с чем у других соседей расцветают интеллигентно-ядовитые комментарии. На улице расцветает реклама, под чёрным беретом ночи.
«Папочку для меня, надо сказать, выбирали строго, ребёнок должен быть плодом любви и согласия. Разумеется, им не мог не стать самый пьющий мужичонка посёлка. Удивительно то, что кормили меня всё-таки молочными смесями, а не пивом. Кто настоял — не знаю, похоже, бабушка вмешалась.»
Я пишу рассказ. Пока есть только один абзац. Так-то бабушка вмешалась, но её влияния хватило ненадолго. Ибо прототип героини таки подсел на пиво лет примерно с четырнадцати. Не, ну а чё? Если угощают мужчины? Да ещё такие мужчины, которые платят? Имеют право за деньги и не угощать, а угощают. Радоваться надо. А что, уроки учить, что ли? Жесть.
Прислушиваюсь. За стенкой уже рыдания. Из-под пола загрохотала дискотека. Скоро там в двери загрохочет полицейский наряд. Всё, как обычно. Всё по схеме. Неизменно, как Вечность.
Возвращаюсь к героине. Откровенно говоря, задача трудная. Надо ведь, чтобы поступки вытекали из мотивов и объяснялись хоть какой-нибудь логикой, а гармонию оригинала простой алгеброй не разложишь, нелинейной, может быть, да и то — удастся ли? Теорема Ферма достаточно внятна, а в каких муках её доказывали, а? То-то и оно. Так же и тут. Надо убедить читателя, иначе он опять скажет: «Ну, это вы сильно преувеличили, такого не бывает!» Да может, и не бывает, только что делать с этим самым «не бывает», которое каждую неделю сидит напротив меня в кухне и пьёт чай?
Ну вот как внятно и логично объяснить такое? Сын-подросток пошёл погулять с друзьями, вдруг звонит с другого конца города, мы, мол, зашли в одно кафе, в другое, в третье, выпили и там с какими-то двумя наркоманами, пошли к Ваську на квартиру, а эти наркоманы ворвались за нами, отобрали колонку, сунули её в диван, начали нас бить и требовать переписать квартиру на них, а квартира съёмная, мама, сделай что-нибудь! Мама хватает такси, которое в оба конца оплачивает непонятно откуда взявшаяся и непонятно куда исчезнувшая тут же подруга, едет, прыскает дожидающимся её и не сопротивляющимся наркоманам-мордоворотам в глаза из перцового баллончика, достаёт из дивана колонку и увозит сына домой. И снова отпускает его гулять в ночь, а сама принимается за очередную полторашку пива. Фантастика? Но рассказывает она настолько обыденно, как о чём-то рядовом, что сомнения отпадают. Эх, интересная же у некоторых жизнь. Но себе такой я всё-таки не хочу. Я уж как-нибудь так...
О том, каким образом эта семья перебралась в комнатёнку в коммуналке из нескольких больших квартир, сложена просто-таки легенда. Согласно легенде, во время оно сынок был шпаной и однажды возле дома увидел «бэху» (она же БМВ, на тот момент самая «крутая» машина). И раскурочил её вместе с дружками. А на бэхе приехали авторитетные люди, бандиты, другими словами. Когда они увидели, что стало с машиной, то пошли в ментовку, сунули начальнику денег и через три часа уже знали, кто и что. Когда вломились в дом, сынка не было, а беременную мамочку изнасиловали и включили счётчик: завтра, дескать, в семь утра здесь должна стоять новая «бэха», точно такая же. И новая бэха в семь утра стояла, зато у семьи не осталось ни одной квартиры, с трудом наскребли на комнатёнку. Не знаю, чьего авторства эта душераздирающая повесть, но дочка моей «не бывает» долго смеялась. А потом сказала: да было-то всё примитивно — просто не платили ни за одну квартиру, годами, вот и пришлось попродавать все, чтоб долги погасить, приставы замучили. Ну да, в такой житейский вариант верится куда легче, тем более, что и за комнату-то они тоже годами не платят. По привычке, видно. Может, и про наркоманов-мордоворотов я зря поверила?
А тут целая трагедия была. Звонит вечером, слёзы в голосе: у нас беда! Муж ногу сломал, сложный перелом, травматолог-неуч даже не разобрал ничего, говорит, всё нормально, никакой травмы нет, а муж вообще стоять не может, лежит в постели и стонет. Утром иду на остановку, а они с мужем мне навстречу, он шагает бодро, весело, даже пританцовывает. Она без тени смущения приветствует меня: а мы в поликлинику ходили, собака болеет, анализы сдавали. Я не совсем поняла, кто анализы сдавал: они или собака в человечьей поликлинике, но про себя отметила, что сложный перелом за ночь, видимо, сросся без следа. Только зачем он вообще был?
Ну вот и ломай голову, как всё это объяснять понятными читателю мотивами и какой логикой. Задачка-то, а. Монументальная и неподъёмная, как Вечность. Ну так мы же о Вечном и говорим.
...А может, ну его, этот рассказ и эту героиню? Обойдётся без увековечивания?
31.10.2022
