— А еще этот ваш Райнгольд — контра недобитая! — нервно воскликнул Игнатий Савельевич. — Мало того, что он из потомственных аристократов, аж целый князь, так его еще и арестовать нет никакой возможности!
— Зря вы так, Игнатий Савельевич, — обиженно надулся Лазарь Елизарович. — Он уже давно безобидный и больной старик! От которого не будет никаких проблем. Сидит себе тихонечко на своей загородной даче и никого не трогает. Оставьте вы уже его в покое!
— Вы думаете, Лазарь Елизарович, я не знаю, что вы регулярно пользуете этого царского недобитка? Лечите его…
— Как, впрочем, и вас, милейший Игнатий Савельевич! — Ледяным тоном произнес Целитель. — Вас я тоже регулярно пользую! И заметьте, не имея с этого никакого профита! По доброте душевной! Расходуя, между прочим, бесценную Энергию, которую я собираю буквально по крупицам! И которой, как вам известно, в нынешнем Эфире кот наплакал! Без моих лечебных сеансов вы бы уже давно стали либо инвалидом, либо лежали бы в могиле! — Спустил на чекиста «всех собак» Рыжов. — А меня, между прочим, приглашал в свою клинику сам академик Виноградов — личный Целитель самого Иосифа Виссарионовича! Так что не смейте мне указывать, как, где и кого пользовать! Это я и без вас в состоянии решить! А теперь, товарищи, прошу меня простить — работа-с! Людей лечить надо! — И врач раздраженно опять уткнулся в бумаги.
— Простите, Лазарь Елизарович! — произнес Потехин, но Целитель на него даже не взглянул, а лишь нервно дернул щекой. — Погорячился, — добавил чекист, покидая кабинет главного врача госпиталя.
Следом за ним, попрощавшись с Рыжовым, вышел и Заварзин.
— Ну, ты даешь, Савельич! — Осуждающе покачал он головой, когда дверь за ним закрылась. — Зря ты — нельзя так с Целителями! Их и без того мало…
— Тля! — негромко выругался Потехин, скрипнув зубами. — Думаешь, я не понимаю, что перегнул? Обидел доктора… Нервишки совсем ни к черту стали!
— Ладно, не переживай, — попытался приободрить «коллегу» капитан. — Лазарь Елизарович душевный человек. Долго сердиться не умеет. Денек-другой подуется и отойдет.
— Да знаю я… — Направился к выходу из госпиталя чекист. — Самому от себя тошно! Он ко мне, как к человеку, а я…
Выйдя на улицу офицеры молча покурили возле машины, а после залезли в салон.
— Слава, крути баранку в частный сектор, — распорядился Потехин. — Где находится дом Райнгольда знаешь?
— А то! — произнес водитель. — Мы же с вами перед самой войной этого князька-Мозголома брать приезжали. Забыли, разве?
— Забудешь тут! — злобно прошипел майор госбезопасности. — Стыд и позор!
— А и нечего стыдиться, товарищ майор госбезопасности, — не отрывая взгляда от дороги, произнес Слава. — Остальные тоже ничего с этим стариканом сделать не смогли. Могучим, падла, Сенькой оказался этот Райнгольд.
— Могучий, этого не отнять, — согласился со старшиной Потехин. — Даром, что почти сто лет деду.
— Что это за Мозголом такой на моем участке проживает, что я о нем ничего не знаю? — удивленно спросил Заварзин. — Да еще, и князь?
— Потому и не знаешь ты о нем ничего, Трофим Павлович, что Мозголом он — Внеранговый! Он был одним из сильнейших в Царской Москве, а то и во всей Империи! Да и сейчас многих наших Силовиков легко за пояс заткнет! А не знаешь ты о нем ничего, потому что мозги он таким, как ты ловко подчищает! Даже не выходя из дома…
— Это как оно так? — произнес капитан. — Хочешь сказать, что и у меня в голове он покопаться успел? И у парней моих?
— А ты как думаешь? — усмехнулся Игнатий Савельевич. — Если не помнишь ничего об этом контрике, значит, и у тебя он в голове покопаться успел!
— А ты тогда почему помнишь? И, вон, Славка тоже? — спросил Заварзин.
— Забываешь, Палыч, в каком мы ведомстве служим, — ответил чекист. — У нас каждому сотруднику Мозголом Магическую Защиту ставит против Ментальных атак. Хотя дедку этому такую Защиту вскрыть, как два пальца… Но есть и у наших спецов свои хитрости… Поэтому и памяти не лишился.
— Вот дела-а-а! — протянул капитан, уставившись в окно, за которым пролетали кособокие и серые избы частного сектора. — И как же мы этого аристократишку к ногтю прижмем? — спросил он.
— А нам его на этот раз и не надо прижимать, — ответил Потехин. — Нам бы с ним просто пообщаться. Может, был у него наш Быстров…
— Не получится пообщаться, товарищ майор госбезопасности, — произнес водитель, остановив машину на обочине проселочной дороги. — Нету опять его избы — пропала!
— Как пропала? — вскинулся Трофим Павлович, внимательно оглядывая окрестности. — Опять наш Потрясатель Тверди её в «бездну» низверг?
— Да, нет, — покачал головой чекист, — здесь его особняк. Только мы с тобой его не видим, — пояснил он МУРовцу. — Это Морок, Трофим Павлович! Хоть убейся — но жилища нашего Мозголома не найдешь. Когда в семнадцатом местные революционеры загородную дачу этого недобитого князька экспроприировать пришли, тоже ушли ни с чем. Вроде и был особнячок, сам не маленький, да и территория под двором и садом существенная, только вот нету его — как в воду канул!
Глава 25
Поговорили мы со стариком Райнгольдом (пусть в этом Ментальном пространстве он и выглядел крепким мужчиной в самом расцвете сил, но на деле-то он оставался все тем же немощным стариканом) основательно. И я, как бы ни была фантастична его версия об Аватаре погибшего генерала Абдурахманова — она имела веские основания для существования, её принял.
— Вячеслав Вячеславович, — обратился я к Мозголому, — вы действительно считаете, что Абдурахманов стал Богом?
— Действительно, — подтвердил князь. — Понимаете, юноша, управление настолько глобальными Энергиями не может пройти бесследно для самого Оператора. Не знаю, насколько он был Силен до этой эпической битвы, но после нее он однозначно должен был скакнуть на следующую ступеньку развития Осененного…
— Вы все-таки настаиваете, что он стал именно Богом? — вновь уточнил я.
— Мы ведь уже определились с понятиями, молодой человек. Его можно называть Богом, Высшей Сущностью, следующей ступенью в развитии Мага — как угодно! Он не Бог в том понятии, каким его наделяет христианская церковь. Не Всемогущий Создатель всего Сущего. Он чем-то сродни могучим языческим Богам прошлого… Но, повторюсь, Мамонт, что все это лишь мои предположения и домыслы.
— Но как такое может быть, ведь Абдурахманов погиб? — Я вспомнил прочитанную в госпитале статью. — В газетах писали — награжден посмертно.
— Жизнедеятельность Высших Сущностей — дело темное, — не смутившись, ответил Мозголом. — Я уверен, что никто не видел его мертвого тела после той разрушительной схватки. А ведь тело Гитлера наши ребятки все-таки обнаружили и опознали…
— Его нашли?
— Да, об этом тоже писали в газетах. Если будет желание, почитаешь. У меня в библиотеке хранится подшивка за прошлый год. А вот что произошло с Абдурахмановым, и где он сейчас, мы можем только гадать. Может быть, его сожгло в том океане Энергий… Тогда почему тело фюрера уцелело? А ведь он тоже сражался, пропуская через себя весь тот поток Силы? И ответов на эти вопросы, скорее всего, мы не узнаем никогда. Разве что, — немного подумав, произнес с ехидной улыбкой Вячеслав Вячеславович, — с твоей помощью…
— Это как же, а? — Удивленно взглянул я на старого Мага.
— С помощью ваших «видений» конечно же, мой друг! — воскликнул Райнгольд. — У меня нет ни малейших сомнений, что они идут от лица Гасана Хоттабыча. И часть ваших ощущений — тоже принадлежат ему! Меня смущает только одно: почему ваша личность, как Мамонта Быстрова, не оказалась окончательно подавлена, и вы не превратились в «полноценного» Аватара Абдурахманова?
— Вы сейчас серьезно, Вячеслав Вячеславович? Я могу перестать быть собой и превратиться в этого, пусть и героического, но чужого старика?
— Так в этом и суть Аватара, — согласно кивнул Мозголом. — Аватар либо «создается» самим Божеством, так сказать «с ноля», либо часть Высшей Сущности занимает готовое человеческое тело, подходящее ему по параметрам. Да еще и, желательно, безмозглое.
