— За твое здоровье пить глупо, — усмехнулся Глазьев, блеснув золотом вставленных зубов. — Оно ведь тебе больше не понадобится, здоровье хорошее. Ты ведь, волчара позорный, пятерых наших корешей за два дня неглухо шваркнул! И если четверо из них так — шушера, шваль[1] позорная, то за Шуберта ответить придется, дурилка картонная! В авторитете был Композитор!

Однако, оперативно бандюганы на меня вышли. Так-то, конечно, ничего удивительного, но откуда они еще о двух трупах узнали? Ведь кроме меня и башмачника никто… Хотя, нет, беспризорники из шайки Малька видели, как отморозки в будку зашли, а после и не вышли. Видимо, кто-то все-таки сумел связать меня с их пропажей.

— Тогда давай за твое здоровье выпьем, — не дрогнув ни единым мускулом, произнес я в ответку. — Ты, видать, себе два века намерил…

— Никак грозишься? — Сверкнул глазами пахан.

— Да чем же я тебе пригрожу? Когда вокруг тебя кодла с пушками, да перьями в придачу. От меня тут за одну минуту ремешок останется… — Я поднял стакан, и залпом всадил его содержимое. После чего, без всяких обиняков, накинулся на еду.

— Ой, не прибедняйся, ширмушик[2]! — Оприходовав и свою дозу спиртного, выдохнул Глазьев. — Сенька ты, да еще и в Ранге немалом… Я ж Силу твою, сырую, еще у калитки почуял, когда ты этого бажбана[3] Холеру едва в сопли прямо там не размазал. Даже я какие-никакие крохи успел перехватить…

Услышав, что я Одаренный, Валерик стремительно побледнел и отодвинулся от меня подальше.

— А чего остановился-то? — продолжил пахан. — Ведь ты явно нас всех вальнуть хотел.

— Ты меня за идиота-то не держи, папаша! — не переставая закидываться хавчиком, прошамкал я набитым ртом. — Сестренка моя у вас! Иначе бы я от вашей крысиной норы сразу мокрого места не оставил! — Раз пошла такая пьянка, хрена бы нам скрывать свои намерения — все карты на стол!

— Ну, не один ты у нас весь из себя такой Владеющий, да Богом Осененный, — ощерился пахан. — И мы тут не пальцем деланные.

— Да понял я уже… — Я с хрустом оторвал нежную ножку запечённого в печи цыпленка и, едва не урча от удовольствия, принялся её обгладывать. Как же давно я хотел нажраться от пуза. И вот моя мечта сбылась! Не пропадать же добру! — И в какой же области Магического Искусства специализируетесь, коллега? — не переставая перемалывать зубами нежнейшее мясо и мягкие хрящики, поинтересовался я у Глазьева.

Можно было, конечно, пошарить и по мозгам его подельников, они не были защищены. Но я решил не рисковать — Мозголом, поставивший защиту пахану еще никак себя не проявил. А ведь он точно принадлежит этой банде. И у меня даже было предположение, кто это мог быть — младший из Шнифтов, не иначе.

Судя по сведениям, полученным от беспризорника, Осененными были оба брата. Других Сенек в банде не имелось. И если на мозгах старшего имелась Ментальная Пелена, то поставить её мог только братишка. Ведь специалисты-Мозголомы — очень редкая и очень опасная специализация Силовиков. И я это откуда-то знал… Не иначе, оттуда же, откуда и все остальное. Только вот откуда именно? Хрен его знает!

Пахан вальяжно откинулся на спинку кресла, а из моего деревянного венского стула неожиданно выстрелил зеленый росток, который тут же попытался обвиться вокруг моей руки, в которой я держал обглоданную куриную косточку.

Ага, вот оно какого свойства у него Талант — Силовик-Дендролог! — подсказала мне вновь проснувшаяся «чужая» память. Ну, никак я не мог свыкнуться, чтобы полноценно считать её своей. — Или по буржуински — Маг-Друид. А если вообще по-простому, по-деревенски — Хозяин Леса, или Сенька-Лесовик.

Однако потеха, которую, видимо, собирался устроить мне Шнифт-Старший, не задалась. Едва зеленый росток прикоснулся к моей руке, как он тут же превратился в хрупкую «стеклянную» плеть, мгновенно поросшую инеем, которую я легко разбил одним щелчком. Звонко тренькнув, замороженная растительность осыпалась на пол зеленоватыми ледяными осколками.

Только вот хоть убейте, я даже и сам не заметил, когда сумел окружить руку «Рукавицей Деда Мороза»! Да-да, в этот раз понижение температуры (которое, кстати, на меня совсем никак не повлияло), с помощью которого я проморозил зеленый побег, было обусловлено применением несложного в исполнении Магического Конструкта, а не банальным истечением сырой Силы.

Пахан несколько секунд недоумевающе пялился на ледяное крошево, а его подельники и вовсе пораскрывали рты.

— А что я говорил? — Неожиданно донесся веселый голос из смежной комнаты. — В натуре Дед Мороз!

В дверном проеме появился этакий лощеный франт лет тридцати, одетый в модный двубортный костюм темного синего цвета с бежевой полоской и «искрой», под которым виднелась светлая батистовая рубашка. В глаза мне бросился небрежно повязанный на его шее галстук, расцветки «вырви-глаз» и кипенно-белые бурки, отделанные по швам голенища и верхней его части декоративной кожаной отделкой ярко красного оттенка.

Сходство со старшим Шнифтом было налицо, и я понял, что это и есть младший из братьев Глазьевых. Но этот расфуфыренный щёголь ни шел ни в какое сравнение с остальными бандитами, сплошь серыми, как тюремные крысы. Он «сиял» не только «искрой» в спинжаке и золотой фиксой во рту, он весь излучал некий мягкий «свет», словно спустившийся с небес ангел. Мне даже на мгновение почудилось, что у него даже нимб над головой нарисовался!

Его улыбающееся лицо излучало такое радушие и доброжелательность, что вот, ей-ей, я подумал, что встретил лучшего на свете друга. Который мне куда родней и ближе, чем единокровный брат, которого у меня, кстати, никогда и не было. Но это же все такая ерунда, не правда ли?

Нахлынувшую внезапно эйфорию снесло промозглым холодным ветром, стремительно пролетевшим по моим одурманенным мозгам, возвращая им ясность мышления. Это что же за бодяга сейчас такая была? Меня что, как пацана сейчас Ментальным Талантом пытались давануть?

Выходит, местный криминальный Мозголом нарисовался? Ну, да, кто бы еще сумел меня так ловко окучить? Ментальное воздействие средней Силы, в очередной раз пришло понимание из каких-то глубин моего разума, до которых я до сих пор так и не смог докопаться. Ни сам, ни с помощью Райнгольда, который тоже так и не смог приоткрыть мне завесу этой тайны.

А вот после этого осознания мое сознание словно танковой броней накрыло, заодно и отрубая Ментальные щупальца, запущенные мне в голову гребаным утырком. То, что покалеченные Энергетические Нити причиняют незадачливому Мозголому чудовищную боль, я успел понять, неожиданно легко скользнув по проторенной им же дорожке собственным Магическим щупом в его отмороженную башку.

Знали бы вы, какое удовлетворение доставила мне его скривившаяся от боли физиономия! Головная боль теперь будет его еще долго преследовать… Хотя, не будет, — подумав, решил я, — эта падла и так скоро сдохнет! И я рад, что это произойдет еще и с больной головой!

— Да кто ты, сука, такой⁈ — воскликнул расфуфыренный гондон, схватившись руками за голову. — Сука-мля! — продолжил он материться, массируя пальцами виски. — Какой бес ему такую защиту поставил⁈

— Не понравился прием, дядя? — Я, игнорируя кривляющуюся рожу Мозголома и весьма напряженную харю его старшего братца, скользнул глазами по столу, выискивая, чего бы еще сожрать. Хотя, в принципе, в основном голод я уже задавил.

Но мне сейчас кровь из носу нужно было вести себя независимо и вызывающе, чтобы еще больше накалить и без того взрывоопасную обстановку.

На крики Глазьева-младшего из смежных комнат вывалилось еще несколько отморозков, опухших от беспробудной пьянки и не понимающих спросонья в чем, собственно, дело. Итого, суммарно на хазе обреталось чуть больше десятка уголовников. Похоже, что основной костяк банды в сборе. Можно было начинать давить это змеиное гнездо.

— А нахер было без спроса мне под кумпол залезать? — Подвинув к себе поближе большую миску с холодцом, я вооружился ложкой, которую тщательно протер краем свисавшей со стола скатерти. — Слышь, Холерик, — презрительно окликнул я шестерку Шнифта, молча сидевшего с отвисшей челюстью, — банку с горчицей подай!