Литмир - Электронная Библиотека

Они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. И теперь Сергей не боялся уроков физики. Он с нетерпением ждал нового дня, впитывал каждое слово, которое говорила странная учительница, и чувствовал, что каждое из них находит живой отклик в его душе. Если не было какого-нибудь урока, он не уходил вместе со всеми, а шёл в физкабинет и садился за заднюю парту. Светлана Ивановна, войдя в кабинет и обнаружив его среди учеников другого класса, молча улыбалась и начинала урок. А он чувствовал, что она рада его видеть, и эта радость передавалась ему. После этих уроков у него оставалось ощущение, что все сорок пять минут она проговорила с ним и только с ним, хотя он собственными глазами видел, что класс при этом работал с таким напряжением, что детям даже некогда было перекинуться словом с соседом по парте. Это было так удивительно и неправдоподобно, что он никому не мог об этом рассказать. Он почти физически чувствовал, что рядом с ней он быстро мудреет и взрослеет, что в нём рождаются силы для каких-то великих, но ещё неведомых дел.

И всё-таки неясная тревога не покидала его. Наконец, он решился. Физика была последним уроком. Он подошёл к Светлане Ивановне после звонка.

– Светлана Ивановна, я хочу с вами поговорить.

– Давай поговорим.

Они сели за парту. Он думал, что сейчас расскажет ей всё, что пережил за эти несколько месяцев. Но слов не было. Он разглядывал свои руки, которые почему-то положил на парту как прилежный школьник. А в голове не было ни одного слова, словно он вообще никогда не умел говорить, только всего его заполняло ощущение, что он знает ее всю жизнь, а жизнь эта была гораздо длиннее, чем его шестнадцать лет.

– Что с тобой, Сергей?

Он не ответил.

– И давно это началось?

Он молчал.

– Тебе плохо?

Он отрицательно покачал головой.

– Ты боишься? А чего ты боишься?

– Я не знаю. Нет, знаю. Я боюсь не того, что есть, а того, что ничего не будет. Ведь всё это ничем не кончится. Я не уверен в себе. Я могу предать.

– Что предать?

– Не знаю.

– Там нет предательства, где нет признаний.

– Но ведь это страшно, когда нет будущего?!

– О чём ты говоришь! Ты можешь быть абсолютно уверен – я всегда буду рядом с тобой. Ты же это чувствуешь, ты же это знаешь. И так будет всегда. Только пусть тебя это не пугает – тебя это ни к чему не обязывает. Может быть, мне ничего не придётся тебе объяснять. А если этого не случится (она сделала небольшую паузу, чтобы не дрогнул голос), прими это как дар судьбы. Всех остальных друзей тебе придется добыть с большим трудом.

– Но ведь это беспредельно много. На это не способен ни один человек.

– А я и не человек, – засмеялась она.

Он воспринял эту фразу как шутку и тоже рассмеялся. За ним пришли друзья, и Светлана Ивановна осталась одна. Никто не видел, как на её глаза навернулись слезы отчаяния. Она взяла себя в руки. Нет! Ещё не все потеряно. Она ещё попробует разбудить уснувшую навсегда память.

Шли дни, недели, проходили месяцы. Светлана Ивановна и Сергей подолгу разговаривали. Она очень осторожно показывала ему свои удивительные возможности и просила его повторить то же самое, уверяя, что у него получится. А он делал вид, что не верит ей, и отказывался повторять. А она знала, что у него просто не получается, но он не хочет в этом признаться, полагая и в самом деле, что это дано каждому человеку.

Но способности у этого мальчика были незаурядные. Он прекрасно разбирался в людях, чувствовал ситуацию до невидимых мелочей, интуитивно находил решения сложнейших задач, знал достоверно о своей необыкновенности, но он был сыном Земли и не больше.

Однажды на уроке, глядя в его широко открытые синие глаза, устремленные на неё, Светлана Ивановна спросила:

– Сергей, ты почему меня не слушаешь?

– У меня болит голова.

– Сейчас проверим, – она подошла к его парте.

«Сейчас или никогда!» – подумала она и двумя ладонями обхватила его голову, прижимая к ней кольцо с сердоликом. Мальчик вздрогнул, а у неё потемнело в глазах. Сколько раз она прижимала к себе эту прекрасную голову! Она готова была умереть тут же, лишь бы память вернулась к нему. Но нет! Ответом была только волна нежности растревоженного сердца готового к любви юноши. Трудно было скрыть своё горе под перекрёстным огнем глаз затаившего дыхание класса.

– Да, – печально сказала Светлана Ивановна. – У тебя, действительно, болит голова. Более того, ты вообще болен.

Он усмехнулся, а все захихикали. На следующий день Сергей не пришел в школу. Он болел.

– Светлана Ивановна, а как вы вчера узнали, что Серёжка заболел? – спросил кто-то из учеников на следующий день.

– Это очень просто для того, кто прожил пару тысяч лет, – ответила она.

Класс засмеялся, и урок пошёл своим чередом.

Весна была на исходе. Заканчивался учебный год. Уже все привыкли к странной дружбе, связывающей учительницу физики Светлану Ивановну и ученика десятого класса Глебова Сергея. Одни думали, что учительница влюблена в мальчишку, другие считали, что он влюблен в учительницу – и все были неправы. Только они вдвоём и знали, что это не так, и даже они знали это по-разному.

Придя на предпоследний экзамен, Сергей с горечью отметил, что Светланы Ивановны, которая переживала за него на всех таких испытаниях, нет в школе. Тревога и смятение охватили его душу. Он готов был броситься, сам не зная куда, чтобы найти или узнать, что случилось. Он бы так и сделал, но к нему подошла девочка-девятиклассница.

– Сережа, Светлана Ивановна просила, чтобы ты сдал экзамен в числе первых. А когда сдашь, я передам тебе её записку.

– Давай сейчас! – сказал он нетерпеливо.

Он вдруг вспомнил, как нервничала Светлана Ивановна вчера, когда вдруг этот экзамен, назначенный на тот день, по какой-то причине перенесли на сегодня. Они стояли у окна, когда до них дошла эта новость. Они – это он, его одноклассники, пришедшие на экзамен, и Светлана Ивановна. В их классе давно уже бытовало мнение, что Светлана Ивановна приносит удачу. Подошёл кто-то из учителей и сказал, что экзамен переносят на завтра. Они даже обрадовались – можно ещё немного подучить. Но тут Сергей с удивлением увидел, что Светлана Ивановна словно окаменела и так закусила от досады губу, что выступила даже капелька крови. Сергей не мог понять, почему это известие так её огорчило, но его сердце сжалось от боли за неё, и ему во что бы то ни стало захотелось отвлечь её от тяжелых мыслей. Он показал на сороку, устроившуюся на ветке дерева в полуметре от окна. На секунду её лицо просветлело, но тут же стало снова серьёзным. И она сказала ему:

– Мне очень жаль, Сергей, но теперь уже ничего изменить нельзя. У нас с тобой завтра будет очень трудный день. Но постарайся сегодня хорошо выспаться. А завтра… Но прежде скажи мне. Ты мне веришь?

– Конечно! О чём вы спрашиваете, Светлана Ивановна!

– Ну, тогда сделай завтра всё так, как я тебя об этом попрошу.

– Будет сделано! – сказал он беспечно.

А она с сомнением и печалью посмотрела на него, но ничего не сказала.

И вот сегодня её нет, а эта девочка говорит о какой-то записке.

– Давай записку! – потребовал он снова.

– Нет. Она сказала, что я должна это сделать только после того, как ты сдашь экзамен. Но знать о записке ты должен до экзамена. Она мне так велела, и я обещала, что сделаю всё как надо. Я буду здесь. Я подожду.

– А ты не знаешь, где она сама?

– Нет. Не знаю. Записку для тебя она мне дала ещё вчера и сказала, что ей срочно нужно куда-то уехать.

Он почему-то успокоился. Экзамен он сдал на «отлично». И, вылетев пулей из класса, бросился разыскивать девушку с запиской. Он почти вырвал конверт у неё из рук и быстро разорвал.

«Серёжа, мне нужна твоя помощь. Ни один человек на Земле, кроме тебя, не сможет мне сейчас помочь. Ничему не удивляйся. Если нужно будет, или ты этого захочешь, я потом тебе всё объясню. Но с того момента, как ты получишь эту записку, то есть с одиннадцати часов и до восемнадцати ты должен сосредоточить своё внимание на мне, не отвлекаясь ни на одну секунду. Если не выдержишь или заболит голова, постарайся сразу заснуть. Я тебе верю. И заранее тебя благодарю. Не бойся, с тобой ничего не случится. Но… Но если при встрече я сама не подойду и не протяну тебе руку, не подходи и ничего не спрашивай – это будет другой (!) человек. Всё. Больше ничего сказать не могу. И времени нет ни секунды».

6
{"b":"871591","o":1}