– Хочу всё совместить.

– Что ж! Добро пожаловать в родительский дом.

И возник дом, если это можно было назвать домом. Нечто прекрасное и грандиозное одновременно. Сооружение переливалось всеми оттенками зелёного цвета от самого светлого, почти голубого, до самого тёмного, почти чёрного. Изысканный дворец и мощный форпост Вселенной.

– Как давно я здесь не была! Детством запахло. Как будто ничего и не изменилось. Хотя нет! Всё вооружение новое. Я вижу, ты следишь за достижениями Виги.

– Ты опасный гость, дочка! Если бы не обняла с дочерней любовью, сейчас бы содрогнулся.

Они всё ещё стояли перед изумрудной дверью на площадке у входа в дом. Изумруд – камень честности. Дверь сияла радостным ровным светом. Мать с лёгким сердцем положила ладонь на камень, ощутила тепло родного дома и ещё какое-то странное щемящее чувство невозвратимости начала.

Отец смотрел на неё с грустной нежностью. Даже он не рискнул бы пожалеть это мощное существо, но он её понимал. Она почувствовала его состояние и оглянулась.

– Теперь я считаю своим домом дом Ивана, правда, бываю там очень редко. У меня есть, конечно, и свой дом на Земле. Ра хорошо за ним смотрит. Но там я бываю ещё реже.

– Входи, входи! Дом узнал тебя. И нечего прибедняться! В этот дом ты всегда можешь войти и жить здесь сколько угодно.

Она отошла от двери и хотела что-то сказать, но он её перебил:

– Да всё я знаю. Не ко мне в гости пришла. Долго бы я тебя ещё не увидел, если бы не твоё дело.

– А раз знаешь, давай обойдёмся без лишней траты времени на тонкие дипломатические переговоры. У тех, у кого в запасе вечность, тоже бывает цейтнот. Я пришла, чтобы попросить тебя устроить мне встречу с твоей женой.

Он тяжело вздохнул.

– Ох, и трудно мне, простому, с вами, хитрыми. Ты прекрасно знаешь, что Кали нельзя ни о чём просить. Она сама делает то, что считает нужным. Не заметила ты её присутствия только потому, что появилась она в тот миг, когда ты коснулась двери рукой. Или всё-таки заметила? – он лукаво глянул на неё из-под лохматых бровей. – Ты проявила достойную деликатность, когда без ведома хозяйки не вошла в дверь, ведущую в общие покои. Надеюсь, на сегодня ваши взаимные испытания закончены, и ты, наконец, войдёшь в дом. Кали ждёт тебя.

При этих словах дверь открылась, и они оба вошли в огромный зал. Мерцающие малахитовые стены уходили, казалось, в небо, усыпанное звёздами. А в самом центре зала, словно в лунном сиянии, стояла Кали в образе Зелёной Тары, тихо позванивая браслетами и другими украшениями.

– Приветствую тебя, Василиса! Добро пожаловать в отчий дом.

Мать низко поклонилась, остановившись на расстоянии десяти шагов.

– Спасибо, что откликнулась на мой зов. Я пришла не с пустыми руками.

Кали усмехнулась.

– Я давно удочерила тебя и всё равно иногда жалею, что не я твоя мать. Только тогда бы я могла гордиться тобой больше, чем могу это делать сейчас.

– Эти слова – сами по себе высокая награда. Быть вашей гостьей большая честь.

– Ты очень устала. Отдохни. Я потанцую для тебя.

Мать и в самом деле нуждалась в отдыхе. Через секунду она лежала на широком ложе, окружённая мягкими подушками и подушечками, источающими тонкий аромат. Рядом стоял столик с едой и напитками. Чуть слышно звучала музыка, звенели браслеты и колокольчики танцующей Тары. Она танцевала древний храмовый танец апсары. Ритуал заключался в том, что танцовщица входила в транс и вводила в него своего зрителя. Когда она входила в информационное поле своего зрителя, то языком жестов могла передать всю информацию знающему наблюдателю. Когда это произошло, Мать облегчённо вздохнула. Теперь не нужно будет самой всё рассказывать. Она просто расслабилась и освободила блокировку памяти.

– Молодец, – похвалила её Кали. – Когда я закончу, тебе станет легче.

Это была тяжёлая работа.

Когда она встретила Бэра в узле времени, у неё на раздумье был только миг. И в душе не было сомнений. Не было сомнений, спасать или не спасать Арию. Хотя та, как истинная принцесса, ни о чём её не просила. Но было понятно, что без Сигла и Бэра, в полном одиночестве, она долго не протянет. Но уже на корабле стало ясно, что дни Арии сочтены. Было больно смотреть на это прекрасное существо, которое очень долго бескорыстно служило людям, а теперь погибает. Мать никогда и никого не бросала в беде. В данной ситуации можно было устраниться. Это не входило ни в круг её обязанностей, ни в круг её интересов, и было даже за пределами её знаний. Но душа болела. Она знала: если Ария погибнет, она себе этого никогда не простит. А Странник с пятном на совести – не функционер. И жизнь Арии стала делом чести для Матери. Когда она выводила Арию из безвременья, она собиралась ей помочь, но думала, что у неё будет для этого достаточно времени. Теперь было видно, что дорога каждая секунда, а не день. А о нескольких годах, на которые она рассчитывала, можно было забыть. Тогда она решила поговорить с Бэром.

Она знала, что Бэр – сын Кали. Они встречались с ним и раньше. Как такое мощное существо, как Бэр, оказалось в западне? Это казалось маловероятным. Скорее всего, он пришёл туда сам. Зачем? Он ведь не Сигла охранял. Он охранял Арию, а Сигла за компанию.

Нужно было, чтобы разговор оказался откровенным. Но захочет ли этого Бэр? Необходимо, чтобы захотел. И тут пришла на выручку отличная мысль. Они ищут пути для сотрудничества двух Вселенных. Высокая дипломатия решает это на уровне долгосрочных прогнозов. А почему бы совместно не сделать одно маленькое общее дело: побороться совместными усилиями за жизнь всего одного существа. Эта мысль принесла ей надежду. Но тогда она ещё не знала, какой ценой они все заплатят за эту надежду.

– Бэр, вы сможете меня сейчас принять? – вежливо обратилась она к своему гостю через систему коммуникаций корабля, хотя могла бы обойтись и без этого. – Мне необходимо срочно поговорить с вами.

– Я готов встретиться с вами, – в его голосе чувствовалась тревога.

– Хорошо. Я сейчас приду.

Перед дверью в секцию Бэра она остановилась, решая в каком виде к нему войти. Но уже через секунду вошла в своём обычном облике Василисы. И была приятно удивлена. Бэр встретил её тоже в облике человека. Это был высокий сильный мужчина с волевым лицом и мудрыми тёмно-серыми глазами. Волосы стального оттенка коротко подстрижены. На левой щеке чёрный прямоугольник – метка Кали.

Мать облегчённо вздохнула. Разговор состоится. Такого благоприятного поворота событий она не ожидала. Но тут же поняла, в чём дело. Ария умирала. Она лежала на подушечке в окаменелом состоянии в виде жезла фараона, и жизнь едва теплилась в её теле. Её мощный мозг был здоров и жил, но гордо молчал. Ария по-прежнему не просила о помощи.

– Бэр, – она начала свой разговор без предисловий. – Не знаю, почему, но я считаю своим долгом вернуть к жизни Арию. Когда я выводила вас из узла времени, у меня не было ощущения, что это как-то связано с моей работой. Просто я могла кому-то помочь по ходу дела, и я помогла. У меня был план помочь ей потом. Мне казалось, что у меня много времени, ведь она ещё так молода. Я надеялась, что успею собрать нужную для этого информацию. Но Ария умирает.

– Да. Ария умирает. Она умирает давно. Безвременье – был единственный способ остановить этот процесс. Поэтому я и оказался там, рядом с ней. Я нашел её в одном из склепов и сам втащил её в Портал.

– Выходит, я не спасла её, а погубила.

– Не вини себя. Там можно было ещё долго поддерживать её жизнь, но лечить её можно только здесь. И если бы не ты, она бы всё равно погибла. Там хоть и редко, но бывают промежутки реальности. И процессы, идущие в эти короткие моменты, тоже реальны.

– Бэр, почему ты сразу мне этого не сказал? Я бы действовала иначе. Я бы не стала идти окольным путём и поговорила бы с Ра. Хотя и предпочитаю не спрашивать его о том, что происходит на его планетах. Он очень ревниво относится к таким вопросам, даже если они исходят от меня.