© Кускильдина А.Р., перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

По воскресеньям мы вместе с Оливером часто гуляли по Сьерра-де-Трамонтана на Майорке. Как-то мы вернулись домой, нагруженные апельсинами, хотя на самом деле собирались посмотреть на оливковые деревья. В Сьерре, как здесь говорят, растут вековые оливковые деревья. Скручивание их причудливых стволов-хоботов является проявлением стойкости, а также способности к адаптации. Богатство их плодов украшает средиземноморские столы. Легенда гласит, что бог Посейдон и богиня Афина решили дать имя только что основанному городу Афины, и каждый предлагал свое. Чтобы разрешить их спор, Зевс постановил, что победит тот, кто наделит город самым драгоценным даром. Посейдон воткнул свой трезубец в скалу, из которой вышла дикая лошадь. Афина ударила своим копьем о скалу, в результате чего выросло оливковое дерево. Богиня была провозглашена покровительницей Афин, а оливковое дерево – деревом мира. Оливер, что на латыни означает оливковое дерево, – тот, кто приносит мир.

Иногда, если позволял ветер, Оливер практиковал цигун на склонах горы, а мы с дочерью наслаждались апельсинами, которые он украл за несколько минут до этого. Цигун – это боди-арт, основанный на китайской медицине, который представляет собой слияние тела и ментальной позы. Наблюдая за движениями Оливера, а затем смакуя то влияние, которое эти движения оказывали на его состояние, я как нейробиолог еще раз посетовала на цереброцентризм[1], преобладающий в исследованиях, и на забвение, на которое мы обрекли наше тело. В течение последних столетий мало кто изучал человеческую суть с точки зрения абстрактных идей, и его биологический аспект был сосредоточен исключительно на функции мозга. Остальные части тела были лишь его опорой. Организм и поза тела не играли ни малейшей роли в сценарии человеческого сознания.

Телесный остракизм, как я его называла, вызывал во мне чувство неприятия классической западной науки. Я потратила годы на поиск источников вдохновения в медицине далеких культур: тех, для которых тело и разум являются двумя сторонами одной медали, и тех, которые признали, что позы и движения тела влияют на психологию человека. Это видение расходилось с тем, что приходилось защищать в лабораториях. К счастью, это длилось недолго, и сегодня мне повезло, что я могу пережить научную революцию, которая начинает примирять мозг с остальным телом.

Эта книга представляет собой «дорожную карту» для этого примирения, в которой я обобщила выводы научных статей, направляющих текущую революцию. Мы начинаем путешествие по мозгу, конечно, чтобы узнать о функционировании нейронов и наиболее выдающихся областях мозга, особенно тех, которые будут иметь преимущественное значение во взаимоотношениях с организмом. Мы начинаем осознавать свое тело извне – из ощущений, которые дает нам кожа, из жестов, из позы тела. Именно отсюда начинается наш опыт, с ощутимой и видимой стороны организма, эмоциональной составляющей и позы, из которой формируется взаимодействие.

И, теперь да, мы ныряем внутрь. Но снизу-вверх, чтобы узнать, как тело «лепит» мозг. Если вы отправитесь со мной в это путешествие, мы откроем океан микроорганизмов, населяющих наш кишечник и формирующих факторы роста нейронов, без которых не возник бы процесс их изучения. Мы назовем механизмы вмешательства кишечника психологическими, чтобы еще раз подчеркнуть важность образа жизни для нашего благополучия. Мы продолжим подниматься выше и достигнем легких. Там мы увидим, как влияние дыхания на нейронную деятельность накладывает отпечаток на внимание, память, а также на выражение эмоций. Мы с научной точки зрения поймем, что дыхание, когда оно произвольное и сознательное, делает нейроны пластичными, чтобы формировать или реорганизовывать архитектуру мозга. Далее мы приблизимся к трону сердца, вечного соперника мозга. Из анатомии мы увидим, что сердцебиение влияет на активность нейронов в областях мозга, наиболее вовлеченных в восприятие: субъективное восприятие, то, что каждый из нас конструирует из реального мира. Наконец, мы сложим все эти знания воедино. Невозможно то, что было задумано связанным.

Как я уже говорила, в течение многих лет я отвергала западную культуру за ее фрагментарность. Я, конечно, признавала ее преимущества и, когда я чувствовала себя плохо, я покорно ходила в традиционные больницы. Но я не хотела признавать, что различные части тела действуют независимо друг от друга и что мое сознание использует только то, что находится в моей голове. Наконец мне надоело проклинать знания старой Европы, и во время прогулки среди оливковых деревьев средиземноморского леса я решила изучить историю западной медицины. Так я пришла к медицине Древнего Египта и классической Греции, колыбели медицины, которая сегодня обитает в коридорах больниц по всему миру. От Имхотепа до Гиппократа, Аристотеля и Аверроэса – все они защищали интегральную биологию. Фрагментация, или разделение частей тела стали известны нам относительно недавно, понадобилось всего три столетия, чтобы разработать лучший метод исследования, изучения и познания. Благодаря этим поискам я примирилась с истоками своей культуры и хочу поделиться кратким изложением этой истории, чтобы донести до врачей и широкой общественности необходимость восстановления человеческого взгляда на медицину и самого существа человека.

Джордж Оруэлл говорил, что главное не остаться в живых, а остаться человеком.

Назарет Кастелланос,

Майорка, март 2022

«Для созерцания природы необходима тишина», – предупредил смотритель леса Пьедра-Кантеада. «Пожалуйста, отключите телефоны, наберитесь терпения, не прячьтесь в мыслях, избегайте соблазна выразить свое удивление и постарайтесь молча наблюдать. Прежде всего, наблюдайте молча», – настаивала инженер Диана Моралес. В июле и августе, в половине девятого вечера, заповедник светлячков в мексиканском штате Тласкала выключает свет, и благодаря биолюминесценции светлячков лес озаряется светом. Тем летом, в середине работы над докторской диссертацией, я путешествовала по Мексике из ее столицы в Чьяпас. В тишине, наблюдая за хореографией светлячков, я чувствовала себя крохотным существом, пробравшимся в мой мозг.

Ритмичная вспышка этой популяции насекомых напомнила мне о том, что я измеряла за несколько недель до этого в нейробиологической лаборатории: нейроны разряжаются электричеством, формируя настроенный оркестр, управляемый восприятием. Светлячки – это маленькие насекомые, которые излучают свет благодаря химической реакции фермента люциферазы, происходящей в их брюшке. Светлячки обязаны своим научным названием латинскому слову «Люцифер», то есть тот, кто несет свет. Демонстрируя сложное устройство своего организма, светлячки становятся маяками в темноте леса. Они чередуют моменты темноты с прерывистыми и периодическими вспышками. Их танец света, спрятанный среди густой листвы леса, напоминает северное сияние в скандинавских странах зимой. Когда приходит время, светлячки излучают световые импульсы и создают этот танец света в темноте. Таким образом они предупреждают самок о своем присутствии до тех пор, пока не произойдет спаривание. Эти бесконечные танцы лежат в основе размножения насекомых, без них реакция самок упала бы более чем на 90 %. Красота шоу заключается не в ритмичной вспышке одного светлячка, а в хореографии огней, созданных тысячами особей. Их красота и сила заключены в группе. Общество важнее взаимодействия. То, что молчаливо наблюдает турист, представляет собой не набор огней, испускаемых светлячками независимым или хаотичным образом, а синхронизацию группы светлячков, которые в сочетании с разными ритмами рисуют своим светом сложные узоры, похожие на танцы стай птиц, парящих в воздухе, или косяков рыб в море. Светлячки, рыбы или птицы управляют друг другом, взаимодействуют. В таких случаях говорят, что они синхронизируются.