Обратился он к нам обоим, и мы только переглянулись. Но тут меня посетила одна мысль:
— А кому принадлежит этот… это место? — осторожно спросил я.
— Хм… — задумался на мгновение король и тотчас довольно улыбнулся и хлопнул себя по колену, — сейчас никому, но если посудить, то именно ты, как никто иной, имеешь на него все права. Пожалуй, мне стоит написать соответствующий указ… — и он поднялся с места, принявшись озираться, видно, в поисках чернильницы и бумаги.
Леди Галадриэль только раздраженно отвернулась, а лорд Келеборн вздохнул, смирившись с данностью. Я взглянул на Келебриан, успокаивающе сжал ее руку и тоже поднялся с места.
— Ваше Величество, позвольте, а что это все-таки за место?
Король, уже принявшийся рыться в бюро в поисках чистого листа, поднял голову и с удивлением усмехнулся:
— Как, ты разве не догадался?
========== -2- ==========
Конечно же, на словах все это звучало куда проще, чем оказалось на деле.
В путь мы отправились пусть и не сразу, но все же довольно быстро. Мне было отрадно видеть, что Келебриан откровенно загорелась этой, на мой взгляд неоднозначной идеей, оживилась и повеселела. Поэтому я смирился и не стал искать никаких доводов против, посчитав, что авантюра не будет вредной, а вовсе наоборот, и никакой угрозы в Благословенном Краю, даже в самом глухом его уголке ждать не приходится.
Король, как и обещал, выделил нам и транспорт, и многочисленных помощников с инструментом, и через полторы недели мы покинули Тирион. А еще через полторы — вернулись обратно. Дело в том, что замечание, будто отданное нам место «нуждается в ремонте, реставрации и вообще наведении порядка и уюта» оказалось чересчур деликатным или же чересчур оптимистичным. И обещанные услуги краснодеревщиков и прочих мастеров были сильно преждевременными… Но обо всем по порядку.
Возвратившись ненадолго в вечер того знакового чаепития, я должен дополнить свой рассказ. Тогда на мой вопрос король так и не ответил прямо, а лишь улыбнулся и, найдя, наконец, искомую бумагу, расположился за столом и принялся писать. Леди Галадриэль в ответ на вопросительный взгляд только дернула плечами и поднялась распорядиться, чтобы согрели еще чаю. Нам с Келебриан пришлось лишь терпеливо ждать еще какое-то время, пока король не закончил, не промокнул лист, осушая чернила, и не капнул на него сургуча, чтобы затем приложить перстень с гербом.
— Держи. Завтра я распоряжусь, и указ зарегистрируют, как полагается, а пока же предлагаю выпить за твой новый титул. Мастер Элерондо, лорд Форменоссэ. Неплохо звучит…
И мы, конечно, выпили. Хотя леди Галадриэль по-прежнему не выказывала ни малейшего восторга, лорд Келеборн лишь развел руками, а сам я пребывал в серьезном замешательстве, поскольку никак не думал вновь становиться лордом да еще и столь знаменитого и овеянного не только доброй славой места… Но Келебриан никакой тревоги не обнаруживала, а сам король был весел и откровенно доволен, посему я не посмел сказать что-то против его решения, а наоборот — сердечно поблагодарил за великую честь.
И вот на следующий день начались наши сборы. Весть о них, равно как о королевском указе вмиг облетела весь Тирион и выплеснулась за его пределы, и вскоре в наш дом потянулись визитеры. Каждый считал своим долгом ахать и всплескивать руками, в равной мере удивляясь и превознося нашу с Келебриан отвагу, а также мудрость короля. Порой в этих речах наших гостей мне виделось стремление убедиться в том, что мы с супругой не потеряли рассудок. Поэтому вскоре я действительно потерял, но не рассудок, а терпение, и был вынужден распорядиться, чтобы на воротах нашего дома было повешено объявление о том, что нынче мы изрядно заняты, но в назначенный день состоится прием в честь и прочее, прочее…
Прием состоялся и почти ничем не отличался от обычных тирионских светских мероприятий. Разве что меня не отпускало ощущение, что нас провожают, будто бы не слишком надеясь увидеть вновь. Но я не стал делиться этими мыслями с Келебриан, опасаясь расстроить ее. Все эти прошедшие дни она провела в приятных хлопотах, разбирая вещи, рассматривая образцы тканей и дерева и зарисовывая в альбоме возможные варианты планировки комнат. А мне было приятно видеть ее обремененной столь радостными заботами. На мою же долю выпали мастера, погонщики и разнорабочие, которые должны были отправиться с нами через день после приема. Договоренность была достигнута, инструменты, материалы на первое время собраны, припасы подготовлены, и я тоже горел нетерпением поскорее увидеть наши новые владения. Скрепленный королевской печатью указ был заботливо помещен в кожаный футляр, и иногда я украдкой доставал его, чтобы полюбоваться и убедиться, что все это происходит на самом деле…
Но торжество наше было недолгим. Путь к Форменоссэ действительно занял пару дней, и только обоз еще волочился на полдороги, а мы уже оказались перед воротами древнего замка. И сразу убедились, что состояние его куда более плачевно, чем мы изначально полагали.
Первый беглый осмотр показал, что для начала замку требуется отряд дровосеков. Дело в том, что настоящий лес, выросший за минувшие века на склонах холма, вдоль частично порушенных стен и прямо во дворе, сумел проникнуть даже внутрь жилых и хозяйственных помещений. Мы пробирались по переходам через густые кустарники и причудливые древесные корни, пугая гнездящихся в них птиц и мелких животных, и не успевали считать бреши в стенах и крыше. Пыль и сор собрались в целые кучи, а местами в комнаты было не войти из-за нападавших из кладки камней. Все это порядком умерило мой пыл, равно как повлияло на настроение прибывших с нами мастеров. И лишь одна Келебриан к всеобщему удивлению не унывала и находила искреннее удовольствие в том, чтобы исследовать эти сомнительные темные закоулки и груды полусгнившего мусора. Эта ее беззаботность не могла постепенно не заразить нас, а я и вовсе мысленно вернулся в дни нашей молодости, когда мы впервые встретились в Лориэне.
Таким образом, опомнившись после первого потрясения и проведя в Форменоссэ пять дней, мы немного смирились, осмотрелись и выработали план. Поскольку я решительно настоял на невозможности жить в таких условиях, мы с Келебриан возвращались в Тирион до той поры, пока в замке не будет наведен минимальный порядок. Мастера и рабочие получили распоряжения вырубить лишнюю растительность, расчистить завалы, поправить полы, стены и крыши и обустроить всякие удобства вроде стеллажей в кладовых, забитого доверху колодца и минимального набора мебели в тех помещениях, которые мы выбрали себе для жизни на первое время. Мы с Келебриан посвятили эти дни тщательному изучению замка, зарисовали множество комнат и уже строили планы по тому, какие заказы будем делать тирионским мастерам, когда возвратимся в город. После всего этого вновь погрузили на подводу большую часть впустую привезенного багажа и отправились в обратный путь.
Работы заняли три месяца. Должен признаться, я рассчитывал на меньший срок, к тому же ощущал некоторую неловкость перед нашими знакомыми и друзьями в Тирионе: мне казалось, будто такое скорое возвращение было чем-то вроде постыдного фиаско, отступлением перед лицом небольших трудностей… Но постепенно я смирился и только в частой переписке исправно осведомлялся у старшего мастера Эрвэ, как идут порученные работы. Работы, как значилось в письмах, шли своим чередом, хотя я быстро заподозрил, что мастер умалчивает о каких-то затруднениях, мешающих более скорому продвижению. Признаки этого я видел в том, что в конце каждого письма Эрвэ ненавязчиво предлагал мне либо еще раз поразмыслить о принятом решении, либо ненароком рассуждал о том, что толку жить в таком глухом, отдаленном месте. Я порывался даже сам съездить и посмотреть на происходящее своими глазами, но прежде во время очередного визита имел неосторожность поделиться вестями с королем Арафинвэ.
— А, Эрвэ! — воскликнул король. — Добрый малый, хотя порой излишне впечатлителен. Он писал и мне тоже, но я запретил морочить тебе голову всякими глупостями. Брось, Элерондо. Скоро работы будут завершены, и ты вступишь в свои владения.
