— Вот и хорошо. Не стесняйтесь, проходите. А я должен опять спуститься. По правде, — тут Финвэ снова понизил голос, — это все устраивала Индис, и приглашения рассылала тоже она. Поэтому я не знал, что она вкладывала в понятие «скромный обед в семейном кругу». Боюсь, это еще не все.
И сделав страшные глаза, он поспешно удалился, а затем его голос снова зазвучал со стороны лестницы.
Нет, отведенный под предобеденные разговоры Голубой зал не был так уж набит под завязку. Гости расположились здесь и там с бокалами в руках, кто-то заинтересовался сервированными закусками, кто-то беседовал возле окон, кто-то появлялся и исчезал в проеме дверей, где удалялась вглубь дворца анфилада залов. Но подавляющее большинство собралось плотной группой вокруг чего-то, невидимого за спинами.
— Мастер Махтано Урундил с супругой и дочерью! — перекрыв шум, гаркнул на весь зал взявшийся откуда-то распорядитель. Нэрданель от неожиданности чуть не присела.
— Создатель Всеблагой!.. Мне кажется, это не совсем обед, — ахнула точно также испуганная Нинквэтиль.
— Совсем не обед, — растеряно согласился Махтано. — Я…
Он хотел добавить что-то еще, но привлеченные возгласом гости дружно обернулись и одарили прибывшее семейство пристальным вниманием полусотни глаз. Нэрданель немедленно почувствовала себя не в своей тарелке.
— Очень вовремя, мастер, — в неловкой тишине раздался смутно знакомый голос. Будто воспользовавшись заминкой, высокий темноволосый юноша в наглухо застегнутом темном костюме выскользнул из плотного кольца слушателей и на мгновение остановился перед Махтано. — Добрый вечер, леди Нинквэтиль, ниссэ Нэрданель, как поживаете, спасибо… прошу меня извинить, срочное дело, думаю, нам будет удобнее в кабинете, идемте, мастер…
Произнесено было почти без пауз и интонаций, на одном дыхании. Куруфинвэ, Нэрданель сразу узнала его, затянутой в перчатку рукой приобнял открывшего рот мастера и увлек к одной из боковых дверей. Одновременно с этим распорядитель выкрикнул новое имя. Отвлекшиеся гости вернулись к своим разговорам, оставленный без оратора кружок слушателей стал стремительно распадаться.
— Очень мило, — взглянув на мать, заметила Нэрданель. Ее собственное заготовленное еще в экипаже приветствие-поздравление осталось невостребованным. Да и вообще Куруфинвэ на нее едва взглянул, странно, что вспомнил имя. Впрочем, не очень-то и хотелось. Об этом Нэрданель тоже немедленно сообщила, а Нинквэтиль лишь с легкой улыбкой пожала плечами.
— Ох уж эти мужчины, все-то у них дела! — не дав развить тему, раздался позади радостный голос королевы. — Что ж, пускай. А мы пока можем поговорить на более приятные темы. Идемте, идемте! Дамы, вы знакомы с женой и дочерью мастера Махтано?..
Приятные разговоры заняли по меньшей мере час. За это время Нэрданель лишь единожды пожелала провалиться под землю. Причем к собственной радости не тогда, когда младшая племянница королевы похвалила ее платье и заметила, что когда-то давным-давно у нее было нечто подобное такого же цвета. И даже не тогда, когда сестра королевиного же двоюродного зятя посетовала, что летом в Валимаре так много света, что у нее тоже появляются веснушки. Не такие яркие, конечно, но все равно это кошмарно… Тут и возникла неловкая пауза, во время которой у Нэрданель роковым образом заурчало в животе. Впрочем, это побудило хозяйку приема опомниться и, наконец, пригласить гостей к столу.
— Мы с королевой очень рады вновь видеть тебя дома. И очень рады разделить счастье от этой встречи со всеми вами, — сообщил Финвэ, когда все расселись, слуги подали первую перемену блюд, и настала пора произнести подходящий случаю тост.
Махтано, наконец, вернулся к жене и дочери, и их троих посадили на приличествующем месте. Здесь же, по правую руку от короля, сидели другие мастера со своими семьями. Напротив, отделенные двойным столом, разместились гости королевы. Теперь Нэрданель могла разглядеть большую часть приглашенных, а заодно убедиться, что семь улыбчивых валимарских девиц были действительно семью разными улыбчивыми девицами, очень похожими между собой, а не одной очень болтливой. Она не так уж часто видела дочерей, внучек и правнучек Его Величества Ингвэ, поэтому их состав и количество оставались для нее полной загадкой. Королевская чета вместе с самим виновником переполоха и своими общими детьми сидела во главе стола. Нэрданель только теперь смогла разглядеть Куруфинвэ — тот встал следом за королем, начавшим произносить речь. Разглядела и мысленно пожала плечами: было бы из-за чего поднимать такой шум.
Тем временем за словами короля последовали слова королевы, глав цехов, почтенных мастеров Университета, включая отца, Его Величества Ингвэ и Ее Величества Ингвис, мастера-председателя Тирмо и других гостей. Принцу все это время приходилось садиться и снова подниматься, выслушивать и благодарить, так что Нэрданель в какой-то момент даже ему посочувствовала. Еще она подумала, что ему как будто не очень приятно всеобщее внимание, и косые взгляды, которые он периодически бросает на мачеху, объясняются не только их сомнительными взаимоотношениями. Впрочем, когда дело дошло до подарков, от ее сочувствия не осталось и следа.
Отец предсказуемо приготовил для любимого ученика какой-то новый труд по химии, а к нему — миниатюрный настольный шкафчик с выдвижными ящиками для образцов. Ничего сверхъестественного, зато практично. Другие мастера тоже дарили книги, альбомы, наборы увеличительных стекол, дорогих пинцетов, щеток… Его Величество Ингвэ преподнес свой поясной портрет и коллекцию бабочек из региона Валимара, принц Ингвион — настольные часы. Принцесса Финдис с загадочным видом вручила что-то, плотно завернутое в подарочную бумагу, валимарские принцессы — какие-то драгоценные памятные безделушки, альбомы, картины, скульптурки… Последними одаривали сами Финвэ и Индис.
— Мой дорогой мальчик! — начала королева с придыханием и с очевидным волнением в голосе, а Финвэ молчал и только улыбался, предоставив слово жене. — Мы так счастливы, что ты возвратился и надеемся, что теперь, набравшись впечатлений, знаний и опыта, ты больше не покинешь родительский дом и наш прекрасный город на столь долгий срок! — гости одобрительно закивали, кивнул и Финвэ. — А еще мы надеемся, что теперь ты придумаешь более подходящее возрасту и статусу занятие и больше не будешь в одиночестве скитаться по континенту и копаться в грязи в поисках своих ужасных булыжников! Ха-ха-ха, не обижайся, я шучу! — гости снова закивали и дружно заулыбались. — Мы с твоим отцом, когда получили твое письмо и оправились от радости, долго думали, какой подарок тебе преподнести и, наконец, решили. Ты наверняка собираешься перенести впечатления о своем путешествии на бумагу, а для этого потребуются подходящие принадлежности. Их мы тебе и дарим!
Тут Индис подала знак ждущему слуге, и он в полной тишине вытолкнул вперед сервировочный столик. На нем, на подносе поднималось нечто, для пущей интриги скрытое картонным колпаком в треть ранга высотой.
— Я присоединяюсь ко всему, что сказала Индис, и тоже надеюсь, что нам больше не придется расставаться на такой долгий срок. И думаю, наш подарок тебе исключительно понравится, — король с принцем к всеобщему умилению обнялись, после чего Финвэ обернулся к слуге и поднял колпак.
Нэрданель, равно как и остальные гости, невольно вытянула шею, но ничего разглядеть не получилось. На помощь всем пришла королева.
— Позвольте! Я так хочу, чтобы все-все это увидели! Это же прелесть что! Ну же, давайте немного раздвинем здесь… — тотчас подоспели слуги и мгновенно освободили на столе место, а затем водрузили подарок на всеобщее обозрение.
Это был письменный прибор. Роскошный письменный прибор из какого-то белого поделочного камня с золотыми инкрустациями, вставками и даже с вкраплениями драгоценных камней. Он с изумительной тщательностью и даже каким-то остроумием изображал Тирион, и расположившиеся ярусами здания служили сосудами для чернил, туши, подставками под пресс-папье, ящичками для письменных принадлежностей, стаканчиками для перьев, небольшим светильником и прочее, прочее… Гости восторженно заахали и заохали, хотя Нэрданель, залюбовавшись, не сразу это заметила.
