– А это не я, это нашему кровопийце по наследству досталось, а он мне его проиграл, – соврал я; вряд ли девушке будет приятно, если ей сказать, что ожерелье ворованное, поэтому я тактично исказил правду.

– И вообще, когда будем есть?! – вмешался вампир, явно придя к тому же выводу, что и я.

– Сейчас, сейчас, – торопливо произнесла Вира. – Уже почти все готово.

– А где остальные? Спят? – спросил я.

– Кронд вряд ли еще пришел. Близнецы уже должны заканчивать тренировку, а бабы еще, наверное, спят, – послушно отозвался Канд.

Из всего сказанного я нормально отнесся только к высказыванию о купленных рабынях, но вот все остальное. Близнецы сами тренируются? Вот это номер… хотя последнюю неделю я стал им показывать различные приемы, и это самым благоприятным образом сказалось на их желании учиться, но тогда где Кронд? Этот же самый вопрос я задал вампиру.

– С Француазой, наверное, – пожал плечами Канд, но, заметив, что такой ответ меня явно не устроил, со вздохом разжевал: – Мы вчера решили малость развеяться, поэтому пошли к друзьям Кронда. Развеялись знатно, но я под утро смог приползти домой, а Кронда еще ночью утащили в спальню, после чего больше я его не видел.

– Ясно.

В этот момент в кухню буквально влетели близнецы и сразу же потребовали есть. К счастью для Виры (иначе бы достали!), все уже было готово, и стол начал заполняться разнообразной едой, правда, убывала она едва ли не быстрее, чем прибывала. Я, порядком оголодавший, ссадил Солину на стоявший рядом стул и со смаком набросился на еду. Сам даже не заметил, насколько голодный.

Под конец трапезы буквально ввалился Кронд, и я понял, что, по сравнению с нашим химерой, в начале обеда я испытывал лишь чувство легкого голода. Казалось, стоявшая рядом с ним еда пропадала сама собой, лишь хруст перемалываемых во рту костей выдавал виновника таинственного исчезновения пищи. Дождавшись, когда Кронд перестанет толкать в рот первое попадавшееся под руку блюдо, я бодро поинтересовался:

– Есть желание прогуляться к пирсам?

Надо было еще немного подождать. Едва я это произнес, как Кронд громко икнул и принялся что есть мочи колотить себя по груди в попытках проглотить застрявшую пищу, а когда ему это удалось, он издал полный отчаяния стон.

– Я так надеялся, что ты не узнаешь про пирсы, – почти жалобно произнес он, но тут же признался: – Хотя с моей стороны глупо было на это надеяться. Если есть хоть минимальный шанс сдохнуть, то ты с радостью лезешь туда, куда лезть категорически нельзя.

– Могу тебя обрадовать: про пирсы я ничего не знаю! – И, отпив немного вина из кубка, добавил: – Но схожу к ним однозначно.

– Если не знаешь, то почему собрался идти? – недоуменно спросил Кронд.

– А мне жесть как интересно! С чего бы это был пирс, а кораблей в нем нету? Зачем тогда он вообще нужен? Вот я и заинтересовался.

И почему у меня сложилось такое впечатление, будто мне никто не поверил?

– Ладно, ты хоть чуть-чуть в курсе, почему пирс пустует?

– Нет! – бодро отозвался я.

– Гм… А ты знаешь, почему купцы путешествуют только по дорогам и ни один – по воде, хотя выгоднее по воде?

– Нет!

– А ты знаешь, почему по воде вообще не плавают корабли?

– Нет!

– А ты хоть что-нибудь знаешь?

– Ага!

– Придурок, – произнес Канд, явно успев раньше Кронда.

– Не любят меня здесь, вот чует мое сердце, не любят и все.

Громкий совместный фырк со всех сторон был мне ответом.

– В общем, есть такой народ ваттарсы, – начал меня просвещать Кронд. – Когда разразилась война в Империи и произошел ее раскол, именно тогда люди чем-то обидели водный народ, и с тех пор ни один корабль не может плавать. Вернее, плавать может, но стоит ему только отплыть от берега, как ваттарсы его топят.

– И как же это? – заинтересовался я.

– Никто не знает, – пожал плечами Кронд. – Судно просто проваливается в воду, и все, на поверхности не остается и лишней дощечки, а люди следуют за кораблем, и еще за всю историю не было ни единого выжившего.

– Вот блин! – огорчился я. – Тут под боком, оказывается, такие дела творятся, а я о них ничего не знаю.

– Про ваттарсов знают все, абсолютно, – сухо и по-деловому произнес Кронд.

– Моя народ простой, моя жить в деревне, – мгновенно завел я старую песню. – Моя ничего не знать и не видеть. Папа моя не отпускать из деревни, папа меня бить, когда я далеко ходить.

– Заткнись, а? – поморщился вампир.

– А ты мне рот не закрывай, не закрывай! – мгновенно отреагировал я. – У нас свобода слова! А кто считает по-другому, тот получит по рогам за неправильные взгляды на жизнь.

– А как же свобода слова? – иронично спросил Канд.

– А это неправильная свобода! – отмахнулся я. – Есть два мнения: мое и неправильное ваше.

Отодвинувшись от стола, я поднялся на ноги и, потянувшись до хруста в позвонках, бодро произнес:

– Ладно, пойду, прогуляюсь, водичку на ощупь попробую. Кстати, а эти ваттарсы трогают тех, кто просто к воде подходит?

– Даже более! Весь портовый район безлюден, оттуда ушли все.

– Из-за чего? – поинтересовался я, останавливаясь в дверях кухни.

– Да по ночам на берег выбирается пара существ, подчиненных водным жителям, и утаскивает всех, кого поймает, под воду.

– И, говоришь, еще ни один человек не вернулся после этого?

Кронд утвердительно кивнул головой.

– Хм… Тогда возьмешь денег, и чтобы сегодня к вечеру весь портовый район был записан на мое имя.

– Зачем?! – вытаращились на меня едва ли не все находящиеся на кухне.

– Надо. Кстати, а портовый район, я так понимаю, это своего рода собственность Варда?

– Я даже не знаю, – нерешительно произнес Кронд. – Вполне возможно, а что?

– А то! Если это его собственность, ему обломится. Скажешь, чтобы на меня переписал, я потом ему сторицей верну.

– А если ты тоже не вернешься? – тихо и необычайно спокойно произнесла Солина.

В кухне мгновенно повисла звенящая тишина, а я почувствовал исходящую со стороны эльфийки обреченность. Было такое ощущение, будто меня окунули во тьму, а потом вновь вернули на свет.

– Не бойся! – выдавил я из себя. – Максимум через три дня вернусь. К ужину. Кстати, подготовьтесь хорошенько, тут кое-какие люди придут и надо быть во всеоружии.

– Хорошо, – ответила за всех Солина.

От ее недавней радости не осталось и следа. Честно говоря, не думал, что она настолько сильно за меня переживает, и тем не менее я уже все решил.

– Кронд, не забудь сделать, что я тебе сказал.

Больше не задерживаясь, я натянул сапоги, подхватил свою рубаху с дивана и, надевая ее на ходу, вышел на улицу. До пирса идти было далеко, поэтому я запрыгнул в карету Двона.

– Куда едем? – поинтересовался он.

– К пирсам.

– Хорошо.

Ехать предстояло почти в самый конец города, поэтому, дабы не сдохнуть со скуки, я поудобнее устроился, и не прошло и пары минут, как уже, довольный собой, сладко посапывал. Но не успел я должным образом насладиться вполне заслуженным отдыхом, как услышал у себя над ухом:

– Приехали!

Крик Двона вырвал мне из объятий сна. Потягиваясь и позевывая, я выбрался из кареты и, оказавшись на земле, первым делом энергично сделал пару приседаний.

– Тебя ждать?

– Да нет, наверное, – неопределенно отозвался я.

Сказав это, я, более не оборачиваясь, пошел в сторону огромных закрытых ворот. По вполне понятным причинам пирс находился за городской стеной. Вернее, со стороны воды можно было беспрепятственно проникнуть на пирс, но с земли он был прикрыт городской стеной. Возле ворот, прислонившись к оным спиной, сидели разморенные на солнце стражники и с вялым интересом следили за прохожими. Работа у них была непыльной: естественно, какой дурак сунется к пирсам? Через пару секунд перед ними стоял тот самый дурак, который собирался туда сунуться.

– Куда прешь? – лениво произнес один из стражников.

– Я был бы вам премного благодарен, если бы вы мне позволили пройти через эти ворота, – крайне учтиво проговорил я.