Король… то есть - Туз он теперь козырный, объясняет негромко, без суеты:
– Насчет Джокера это не только мы, вся колода решила. Утром митигнули за Семеныча, потом, слово за слово, за тебя спор пошел. За Семеныча ты правильно отметился - всех завалил, о последствиях не думал. Два часа митрофанили, перетирали. Вот и клюнуло кому-то. Хором поддержали. Джокера тебе и Семенычу. Тебя уже три года никто подвинуть не может, про Семеныча и речи нет - один такой, другого не будет. Только два Джокера могут быть. Тут как бы и совпало. В общем, это вся колода решила, не наш междусобойчик. Решили, ходить вам вольно, как пожелаете. Крыть решения по Колоде.
Туз грустный. Давно меня подпирал, крепко, безнадежно. Но раньше вроде цель была, а теперь максимума своего достиг, шагать некуда. Я тоже, когда Тузом стал, не очень радовался. Вниз по лестнице старого туза пустил, и другие пнули - не заржавело - пока не ушел он полностью. Тот до последнего цеплялся. Я вот готов был в один день от всего отказаться, не цепляться, а куда шагнул?
Расчувствовался. Едва не посоленел, хорошо, отвлекся, вспомнил про шнурка, которому, буквально на днях, то же самое говорил, про - "вольно ходить". Спрашиваю:
– Кого седьмым номером думаете? Которого из всех шестерок? Перепляс им будем устраивать?
– Надо шнуров задачить…
– Где они?
– Полы моют.
– В курсе?
– Откуда - кто им скажет?
С сомнением экран морщиню. Чтобы шестерки, да не знали? Это когда такое событие? Полный переход по масти? Ой-ли… Они всегда в курсах.
– Хочешь пари? - Тузу шепчу. - Шнуркуются у дверей - уши прилипили.
– Вдарить, чтобы вынесло их?
– Не надо. Их день, их праздник тоже. Один сегодня в чистые вырвется. Сами-то определились, кого себе выдергивать?
– Устроим…
– Я уже! Доверяете?
Еще бы не доверили. Мою руку, глаз все знают. Ни разу не ошибся. Но мне сейчас важно общим мнением заручиться. Каждого спросил в отдельности. Если сомневался кто, и какого-то шнура намечал уже, то смолчал. День такой, когда все всем уже довольны - уелись, игры собственные устраивать не хочется.
Вызвали шнуров, построили… Показал - которого наметил.
– Вот этот!
– Этот? - смотрят недоверчиво.
Еще бы! Тир, пожалуй, не видел такого мелкого кандидата в цифровые. И такого линялого, потрепанного. Впервые разглядели. Да и я как-то раньше не пескоструил, все сквозь него смотрел. Сейчас даже мысль прокралась, а не лоханулся ли? Это в такой-то день! Еще и ведет он себя не правильно. Боится. То есть, это правильно. Шнурки должны цифровых и особо картинных бояться, но этот прямо вертится под взглядами, приседает. Нет достоинства в новом цифровом. Зашуган. Но тут вспомнил я, как его пистолет преображает. Еще раз вспомнил, как колодец он обстрелял. Подтверждаю твердо.
– Этот!
– А аргумент? С чем он входит? Он же босяк!
Это правильно сказано. У шестеры, когда в масть входит, должен быть запас скоплен на первое время. И также полагается обед всей масти в местной тошниловке выкатить. Либо поручиться кто-то должен за него. На себя все расходы взять.
– Крупно входит, мы так не входили.
Свой шкафчик открываю, цинк вскрытый достаю - показываю. Всем видно, там еще на половину коробок.
– Личный ствол свой - Макарыча! - на него переписываю. Его теперь!
Вот хавальники поразевали
– Челюсти подберите, здесь не метено! - говорю. - Считайте, экзамен я у него принял самый полный. Значок свой отдал. Где значок, почему не таскаешь?
– На улице ношу.
– Цепляй! Не уколешься…
Шнурок, наконец, пробился происходящим, что не развод это, и застыл. Что видел? Что чувствовал? Кто знает?
– Как зовут Семерку?
Это Туз спрашивает. Раз спрашивает, значит, признал - коронует того в Семёры. Его масть, ему положено. Это ритуал. Сейчас ответит шнур, сдаст свое природное имя, и Семеркой бубновой станет. В масть войдет. Нет больше шнура! Принят в цифровые! Человек он теперь. Молчат все, каждый свое вспоминает. Это незабываемое - выходить в стрелки.
– Как зовут Семерку?
– Ириша…
– Как?!
– Что?
– Во, попадалово!
С этого тоже можно фотографию рисовать - кто как стал, и какие глаза выщурились, какие вылупились. Но куда такую фоту вешать? В сортир? Чтобы глянул - просрался?
Масть сурово молчит, гнедуще. Переглядываться стали. Потом кто-то прыснул, и прорвало. Кипятком стали исходить.
– Ну, Джокер! Ну, отмочил! Вот короновал - век не забудешь!
Точно кто-то в штаны натрусячил со смеху. Так ржали все, что пельмень рискнул голову сунуть - а Валет машинальность свою показал, не поворачиваясь, спичечным коробком ему прямо в лоб. Как сдуло того. Хорошая команда…
– И че теперь делать?
Вдуматься - кисляк ситуэйшен! Сейчас все вразнос пойдет. Не было такого в истории Тира.
– Шестерки - вышли!
Вымело их. Напуганы. Шнур коронованный за ними потянулся, уже вдогонку ему скомандовал:
– Семерка! Дежурить у двери, чтобы ухи не прилипли…
Поучилось, как будто это я его отправил. Обернулся он - глаза колодцы. В глаза стараюсь не смотреть. Такая безнадега там.
– По ту сторону подежурь. Понял, Семерка?
Специально опять его Семеркой называю. Чтобы врубился - кто он есть… пока. Но не въехал, чем грозит ему.
Еще дверь не закрылась, а Король реплику подал, что в карцер ее надо, чтобы не смылась. Выставила всех за идиотов. Теперь ответит…
Это верно - всех выставила! Но меня первого. Большой обиды не чувствую, авторитета у меня сейчас выше крыши - убудет, не страшно. За себя-то перетерплю, но остальные? Тут дело серьезное. Тут всякое ей могут насудить. Подстава полнейшая. Такого еще не было. Тут, не берись, в канализацию могут спустить… по кускам. И за меньшее бывало. Ну, кто их плоскогрудок разберет? Как зовут и лет сколько - никому не интересно, не до них - шестерка и есть шестерка, шнурок, одним словом.
Выждал, пока внимание на мне соберут.
– Кто просек, откуда этот бывший шестой?
Напираю на "бывший". Так говорю, чтобы сразу все по местам расставить.
Молчат, понятно, никто не в курсах, своих забот хватает. И я бы не знал, заметил случайно, когда на бочонке шнура крутил. А до того как и все думал, что приблуда он.
– Инкубатор! - говорю. - Инкубаторская метка вмастрячена. Только им штрихкоды и успели впечатать, когда эксперимент ставили, обкатывали технологию. Видел на руке заделку - за базар отвечаю - квадрат черный. Зачернила, чтобы сканером прочесть нельзя было. Бесполезно, кстати. Когда такую ставят, она вглубь проникает, тут с большим куском мяса вырезать надо, да и то след информационный останется. Вот и чернят жженой пробкой - она долго держит. Но сканер по любому считывает, хоть полную татуировку поверх накладывай, не собьешь. Тут только руку рубить. Слышал, некоторые руки себе рубят - те, за которым распыл идет след в след. Подскажите потом, чтобы Семерка не светился чужим, а блямбу лучше сделал под цвет кожи.
Говорю много, но как решенное. Кто знает, поймет: инкубатор - это серьезно, не отплюешься. У этих души - шрам на шраме.
– Я - за!
Это Валет встрепенулся - он сам инкубатор. Теперь грудью стоять будет. Вперед Короля и Туза свое слово сказал, но те сделали вид, будто не заметили.
– Есть сомнения? - смотрю на каждого, чередю глазами. - Сейчас говорите, на толковище! Чтобы потом уже ни смешка, ни пересуда. Не бабы!
Последнее я зря сказал. Потому как Туз уцепился и сразу наиглавнейший вопрос поднял.
– А она кто? Потянет? Не было в масти баб, никогда не было!
– В уставе на этот счет ничего не сказано. Значит, и не запрещено!
Уж что-что, а устав я лучше всех знаю.
– Может, лучше пересмотр устроить?
Это Король Тузу подыграл. Плохо дело.
– Будет в седьмых! - говорю. - Нам со слова сказанного соскакивать никак нельзя. Раз соскочишь и, пиши-прощай, поехало!
Все понимают. Но и неуютно всем.
Свою линию гну. Объясняю, что пусть лучше каждая шестерка имеет право предъявы к новой Семерке. На картбланш - досрочный вызов вне Больших Стрельб. Но только как обычно, все за свой счет - боеприпас, аренда стволов и прочее. Пусть вызывает Семерку на вольных собственных условиях любое тировское направление. Один вызов - одна неделя, не чаще. Проиграет - стандартные штрафные и следующая попытка, как положено, через год. Так слово сдержим и эмоции пригасим. На них, на шестер слово пересмотра ляжет.
