– Александра Игоревна, разрешите?
– Олежек, входи, входи! Олег еще не возвращался? Он ушел с командиром ловить ночные запахи, я волнуюсь по привычке. Хорошо, что ты зашел. У нас есть время! Извини, я буквально минуту поделаю.
– Да, конечно
Олег присел на складной стульчик с тряпичным покрытием. Саша быстрым красивым почерком записала все нужные слова. Переносная лампа освещает лицо и лоб. Волосы кажутся пепельными, но на самом деле они потрясающего цвета, который трудно описать словами. В них собраны чистота свежего снега, белый мед очень нежного оттенка и облака. Волосы одновременно мягкие и прочные; отдельных прядей почти не видно, потому что волосы вместе образуют густой каскад до пояса. У Виктории волосы симпатичные, но не такие длинные и густые. И они потемней. Саша кончила писать и мягко посмотрела на Олега.
– Саша, у тебя есть знакомые летчики?
– Признаться, нет. Олег знаком со многими ребятами. Мы сможем их вызвать?
– Все зависит от того, какое там состояние атмосферы. Почему-то я подозреваю, что тепловые потоки будут влиять на качество эфира. Это можно проверить лишь на месте. От центральных зон полуострова нашу границу отделяют три тысячи километров. Или даже четыре. Вертолеты сейчас не на границе. Но они не успеют долететь к нам за час или за два часа. Стратегической авиации позволяют летать только в сопровождении истребителей. Ты читала последние приказы по армии?
– Да! Комбриг написал много умных и общих слов. Возможно, даже не он их составил. В словах много оптимизма, ничего конкретного, иди и побеждай. – Саша села рядом с Олегом. – Ты расстроился? У тебя трудности с моделью, о которой ты говорил? Там вообще негде взять материалы.
– Наверное, можно. Да, конечно; мы можем использовать отечественные изделия, и даже можно облегчить конструкцию.
– Подруга ничего не написала?
Олег помолчал.
– С конца прошлой осени мы не общались. Я отправлял Виктории письма, с нашим эскортом, поэтому, хоть что-нибудь должно было дойти. Я думаю, у ребят сейчас очень много дел, ведь у них стратегически важное предприятие и поэтому очень строгий режим.
– Их не отпускают домой? В общежитие, в город? Я знаю точно, это правило действует в воинских частях. Но ведь там гражданский объект, ты сам говорил. Ага, я догадываюсь. Принуждение со стороны местного руководства! Ты же сам рассказывал, насколько хорошо там умеют орать… на ребятишек! – Саша нахмурилась. – Едва только Глазик исчезнет, я немедленно займусь этим. Ведь комбинат совсем рядом со столицей? Вы могли бы жить у нас, ты и Виктория. Или что? – добьемся для вас квартиры. Сотни домов стоят полупустые во всей столице. Их строили с большим запасом на будущее. Сейчас, все квартиры распределяют армейские руководители, общаться с ними малоинтересно. Но можно поговорить с товарищем Ракитиным.
Олег приоткрыл рот. Темная ткань шелохнулась и в палатку вошел молодой, очень высокий волк. Именно он вместе с командиром Геотаром искал драконьи следы. Геотар с ним в самых доверительных отношениях. Вовсю трещат местные цикады.
– Они толстые, как еловые шишки. Сашенька, помочь в чем-нибудь? Олежек, наш батальон пойдет по лугам с густой травой. Командир говорит, ящеры могут там лежать вытянувшись. Но скорей всего они сидят на узких хребтах, разделяющих долины. Края скал местами одеты в рукавицы, настолько растительности много. Вероятно, прятаться там еще проще, чем в траве. Поэтому нашу задачу можно считать усредненной. Командир решил, что ребята с порезами будут идти внутри самой большой группы.
Саша опять нахмурилась.
– Я бы вообще не тревожила их!
– К сожалению, мы не можем терять ни дня. Драконы могут прийти с востока.
– Да, Олег, я понимаю. Этот Лен о чем трещит? Он утверждает, что его аппаратура свяжется с коллегами из любой точки материка. Я рада, если это правда; ты с ним не беседовал?
– Да ну его.
– Да. Я хотела было задать вопрос – по радиотехнике, а он тут же стал осыпать меня комплиментами. Возможно, из вежливости; хотя слова были неудачные и на редкость банальные. Я отвернулась. Он хотел меня догнать. Я как развернулась и…
– Врезала!
– Нет, просто посмотрела. Ты прав, я готова была. Но он сам споткнулся. Просто смешно, кого нам присылают! То каких-то бурых медведей без начального образования, но с погонами, то болтунов, то формалистов. Геотару пришлось поругаться в этом году. Теперь этот Лен.
– Я слышал о нем прежде. Он чудной, но как будто бы не вредный, и его не стоит подозревать сильно. Он обязан многим комдивам, поэтому его так тянет сделать приятное.
– Подлипальщик. Олег, почему Геотар до сих пор не комдив? Неужели из-за характера? Ведь у него столько заслуг – я не имею в виду ордена, это лишь символ достижений. Геотар отличный командир. Олежек, ты говорил, у подруги щиплет горло от реактивов? Заставляют работать вопреки всему, в обход правил безопасности. Я написала здесь достаточно подробно, как лучше себя вести, в функциональном плане: когда делать перерывы и упражнения, с какой частотой. Так, чтоб не нарушалось производство. Олег, Олежеку полагается квартира?
– Безусловно. Займемся этим сразу после возвращения.
Олег густо покраснел изнутри (этого невидно из-за волос, но он был уверен, что кожа на щеках вся красная. Он читал об этом в литературе). Саша Радостина и Олег Радостин были его близкими друзьями. Наверху кричат птицы, призывая рассвет. Олегу очень хотелось сделать что-либо приятное, рассказать что-нибудь важное и полезное, но он так и не успел заняться медико-биологическими науками. Он убежден, что Олег Радостин знает все высшие военные науки несоизмеримо лучше. Что же тогда советовать. Олег машинально потрогал себя за пояс. В походной сумке, очень небольшой, есть папка с листами. Олег записывал там самые разные вещи. На некоторых листках он рисовал. Горные лаванды вдохновили его; хотя их цветки были небольшими и не имели уж очень редкой композиции, Олег их изобразил в очень изящным виде. Рамки нет, как всегда.
– Не волнуйся, у нас дома! Олежек, это прелесть! Но может быть, это будет Вам с Викторией? Поставите у себя.
– Вике я напишу красками. Я очень хотел подарить именно тебе. Вам!
Саша мягко обняла Олега – как друга, как младшего братика. Олег Радостин был совсем не против. Он и Саша обнимаются совсем иначе. Олег не замечал особых различий, поскольку не думал об этих вещах, и кроме того, он считал невежливым рассматривать пару в таком состоянии, даже если это старые друзья. С Викторией Олег обнимался очень редко и еще ни разу не целовал ее всерьез. Он только едва-едва касался носом ее щечки. Виктория делала также. Это такой же символ, что и поцелуй; Олег знал, что символами нельзя оценивать отношения. Он думал совсем о другом. Когда Виктория рядом, он ощущал огромный прилив душевных сил, душевной полноты и разумной радости, от которой хочется совершать хорошие осмысленные поступки. Разум тоже никогда не покидал Викторию, она всегда была рассудительной и это ужасно нравилось Олегу.
Прошлым летом они гуляли по ночному лугу недалеко от столицы. Олег спросил, как Виктория смотрит на то, чтоб они стали парой. Виктория ответила, что в этих намерениях нет ничего дурного. Олег заговорил о звездах, которые сверкали на востоке. О союзе с Олегом Викторию постоянно спрашивают подруги с работы, даже под грохот станков. Часть производственных линий почти новые, есть очень заслуженные агрегаты, а есть – самые современные, но они дают больше всего сбоев. Девушки-волчицы работали на сборке микроэлектроники. Это очень кропотливая работа. Некоторые микрокристаллы были уже готовыми, монтировать их довольно легко. Другие элементы нужно было производить непосредственно на комбинате. Начитавшись конспектов, Виктория всюду замечала возможности для рационализаторских внедрений. Конспекты принес ей Олег; Виктории нравится понимать глубинные принципы процессов, но не нравится отсутствие внимания к ее словам. Руководителями производств были очень взрослые лица. К молодежи они не прислушиваются.
