– Ребята, я напишу сам. – Радостин подумал и дал стандартное обращение, с указанием инициалом и кода. Его код совсем не как у Ракитина, гораздо проще. Его могут спутать или проигнорировать. Ответ прибыл в рамках стандартного времени.

«Вертолет придет, товарищ комдив».

– Это уже у них игра! Называть меня комдивом. Ведь даже Геотар Гардарикович не имел такого звания.

– Как же он теперь? – спросили ребята и смутились. Они хотели сказать, у Геотара осталась супруга с пятью детьми.

– Старшенькие уже почти взрослые, они уже многое могут. Я туда съезжу.

– Олег, я слышал, у нее характер – еще круче, чему у самого дяди Геотара. Я не представляю, как с ней говорить об этом. Как ей сказать – и уцелеть.

– Да, я, признаться, тоже совсем не знаю. Но я же должен. Я ведь был командир. Сейчас, во всяком случае. Нужно еще понять, как теперь работать. Полагаю, все военные части будут переформированы. Я бы больше хотел заняться научной и конструкторской работой. Что меня теперь может отвлечь?

Олег вздохнул и еще раз подумал о Саше. На границе Кралепора не было почти никого. Отдельные отряды находились по приказу комдива Столокова – чтобы просто хоть кто-то был посреди огромной территории. Отряд дошел до железной дороги. Олег решил доехать в столицу одной из западных областей, как раз туда отвезли часть раненых. На его запросы о вездеходах никто не отвечал. Поскольку кругом были дела, Олег попросил ребят помочь местным волкам в работе. На вездеходе можно выполнять полевые, строительные, лесозаготовительные работы. Виталий познакомился с волчицей. Он и вся оставшаяся команда сейчас подчинялась Радостину напрямую. Радостин хотел выяснить, можно ли отпустить всех, кто не хочет быть в армии. До столицы области он не мог поговорить ни с кем из командиров. Он дозвонился до Столокова.

– Вам должны передать награды. Сказать, чтоб сюда везли?

– Награды нас уже не радуют. Все равно. Товарищ комдив…

– Слушай, давай по имени. Ты тоже теперь комдив.

– Я? Это не преувеличение?

– Сам Ракитин решил. От него лежит официальное уведомление. Его нельзя отменить. Он же распорядился о наградах Вам!

– А вертолет тоже Ракитин дал?

– Нет. Это Изморов. Передай ему привет. Кстати, он теперь грустный, у него что-то с женой. Сейчас нужно держать ухо востро. Намечается коллапс кадров. Молодые офицеры не хотят служить! Это дикость! Совет назначил временным руководителям товарища… – Олег негромко покашлял. Тот комдив, что руководил войсками на южной равнине, сейчас выполняет роль председателя. Столоков начал говорить, что тут и там из частей увольняются волки, не желая служить при таком председателе. По мнению Столокова это странно, ведь большинство волков – не сосунки, почти у всех есть боевой опыт. «К чему такое мальчишество? Правда, денег нет» – Столоков сказал, что с весны в войска деньги не поступают. Предприятия останавливаются. Иностранцы предлагают помощь, но непонятно, как все это будет происходить. Столоков покачал головой. Он совсем неплохой волк, он двадцать лет боролся с бандами, заработал два ордена и четыре раны. Из-за последней ему трудно бегать. Его перевели на координирующую должность. В городе Олег не заметил беспорядков, хотя в продовольственных магазинах пусто. Лисята бегают, держа в руках не то игрушки, не то ярко раскрашенные ветки. Они делают вид, что стреляют друг в друга. Увидев Радостина, они замерли, а потом стали играть вновь, но уже без крика. Лисицы тревожно смотрят на волков.

– Тут попробовали что-то раз сказать против армии. Я дал приказ стрелять поверх головешек. Вроде бы ничего не испортили. Разврат! Лисы не бояться ругать наши боевые части. Я слышал, ближе к центру кругом стоят тряпки с картинками, они мигают. Даже говорят.

– Инновации в одежде? Текстиль и микросхемы?

– Да нет! Просто показывают… как хронику! Народ в ажитации. Я не знаю, почему комдив терпит. Ведь ему подчиняются все части. А, части расходятся. Пишут рапорты. Ты не собираешься сбегать?

– Я еще не знаю, что мне делать! Я должен ехать в столицу?

– Да, отправляйся. Там тебе обязаны дать штатное расписание, ведь ты комдив. У тебя нет легковых машин? На вездеходе неудобно, долго. Я тебе дам колеса. Еще возьми н/з. Говорят, с этим даже в столице проблемы.

Совсем неплохой волк был Столоков. Олег отправился в столицу и довольно долго двигался вдоль железнодорожного полотна, где прежде сверкали краснобокие электрички. Он проехал двести километров и не увидел ни одного электропоезда. На мосту он увидел долгий медленный состав, вытянувшийся на юг с севера. На его сигналы и запросы давали стандартный ответ: будет исполнено, товарищ комдив – а дальше никто не сообщал о том, что исполнено. «Комдив… я мечтал совсем о другом. Я мечтал и продолжаю мечтать вместе с Сашей». В отдельных местах он видел большие лагеря с иностранными машинами, палатки, даже транспаранты. Олег сразу направился в штаб, где координировали работу с кадрами. Там закрыто. Между домами висят веревки с бельем. Медведи ходят, охая, и толкают огромные бочонки с водой. Олег зашел на первый этаж и проверил: вода идет, однако в ней чувствуется явный привкус ржавчины. Работает только холодное водоснабжение.

Треск на улице. Медведь охватил бочку руками и уставился на Олега.

– К зиме запасаетесь?

Медведь что-то прогудел. Появились тетки, все с мелкими злыми глазками. Раньше такие не вылезали из дальних деревень. Одна из них сказала:

– Опять тут волки шлялись!

– Вам что-то не нравится? Можем прыгать. Можем бить. – сказал Олег. Атаковать медведей он совсем не хотел. Тетки принялись шушукаться. От корзин пахнет грибами. В других частях города Олег увидел похожих теток, в самодельной обуви, обвешанных разным лесным продуктом. Тетки идут на базар, который стихийно вырос между домами. Медведи, зайцы и еноты торгуют, сидя за столами из лыка. Другой базар расположен на площади, там есть пластиковая, явно зарубежная мебель. Олег не видел близко иностранцев. Откровенно говоря, он не собирался их рассматривать, ему нужно было найти штабы. Военные части тогда располагались прямо в городе или за городом, без всяких заборов или ограничений, техника стояла в ангарах за пределами города. Волки всегда помогали друг другу, но сейчас почти не видно волков. Иностранный автомобиль промчался в сторону южного вокзала. Судя по запахам, там разгружают тропические плоды. Олег пересек юго-восточную часть города и отправился на север. Там волков уже гораздо больше.

Ребята с автоматами стоят вдоль квартала. У них несколько растерянный вид. По кварталу ходят волчицы с детьми и волчата без родителей. Школы и детские сады открыты, но не везде есть сотрудники. Опять промелькнули лисы. Олег не успел их рассмотреть, поскольку уже входил в пятиэтажное здание. Окна нижних этажей огромны. Раньше там располагался верховный штаб.

Там Олега огорошили двумя новостями. Первое – армия реструктурируется и поэтому любой начальник, если хочет, должен сам себе искать личный состав. Что значит «сам себе»? Ради личной армии? Олегу сказали, что субординация сохраняется, но из-за оттока кадров вся структура поменялась. Комдив занят формированием новой армии, которая будет гораздо меньше. Кайстрову дали какой-то пост… Олег не дослушал и стал спрашивать о Ракитине. Ему сообщили, что Ракитин умер.

– Он не мог умереть. Кто тогда дал сообщение от него? Только он знал коды.

– Он дал сообщение – а потом умер. Неужели не понятно. Среди его последних распоряжений был относительно Вас и Ваших приятелей, что-то о земле, воде и хлебе. Те распоряжения передали в экономический сектор, но там Толокушенцев всем заведует. Он и.о. кого-то там. Олег Дмитриевич, идет развал. После битвы никто не хочет служить в армии, это какой-то ужас. Военная служба дискредитирована. Вы не слышали их слов? Мелюзга и медведи трепятся про нас.

– Я могу увидеть… нового и.о. Старого, в сущности, не было.

– Он всех на уши ставит, стоит только подойти. Не ходите. Позвоните, скажите, что Вы есть.