Всюду висит диссипированный тепловой фон. Ребята вытирали лица о рукава, о гимнастерки и просто ладонями. Лен сказал, что за пять минут может подтвердить или опровергнуть расчеты. Отряд находился посреди ровного поля, над которым стояли горы, а ближе были видны леса. Геотар не хотел, чтоб драконы ринулись со всех стороны. Подходящей высоты для обороны не было. Отряд прошел до склона, за которым был новый подъем и новая площадка. Геотар вытер мокрый нос.

– Внизу им неудобно лезть, так что. Ребята, разделимся. Там напротив ящеры болтались, я знаю и без аппаратуры. Олег, проверь. Олег Максимович, Вы проверьте тоже.

Олегу стало слегка неудобно от того, что его самого командир зовет по имени-отчеству, а его друга – просто по имени. Геотар это делал для поднятия авторитета лейтенанта Диодорова. В лесу есть подозрительные места. Аломбоев дал по ним злую очередь.

Молчание.

– Олег, я с Вами! – Саша решительно встала возле мужа. Геотар кивнул. Из леса идет явный запах. Несколько рот быстро спустились вниз и начали подниматься. Вот уже не всех товарищей видно с той стороны. Олег Диодоров видел причудливые трещины на стволах, и не мог понять, следы ли это, оставленные когтями, или это просто особый тип коры. Трещины идут по всем стволам на высоту трех-четырех метров. Дальше стволы почти гладкие. Рация уже работает неважно. Хотя до того склона меньше версты. Геотар зевнул и сказал:

– Ну, проверяйте.

Лен быстро подергал штаны, достал прибор и соединил его с портативным аккумулятором. Загорелся маленький экран. Лен пролистал установки, затем обнаружил некоторый сбой и быстро его убрал. Он искал тепловую ленту. Она его чуть не ослепила. Поток был непрерывным и не таким большим по мощности, чтоб явно разогреть все вокруг. Однако он был направленным. Лен гордо показал экран Геотару. Потом стал высчитывать направление. К удивлению Лена, Олег определил все практически идеально точно, за исключением разве что… Геотар замотал головой и согнулся. Все кто был рядом, согнулись тоже.

– Ящеры. Их след.

– В лесу? – Лен хотел связать с коллегами впереди. В приборе куча частот. Лен выбрал частоту для раций, двигаясь на полусогнутых ногах. Все стали быстро перемещаться к другому склону. Драконы возникли как из ниоткуда.

Свиста стрел не было. Зато налетели серые, белые и желтые смерчи. Драконы бежали и дрались в пять раз быстрее обычного. Один пулемет так и не успели развернуть – драконы накинулись на ребят. Их едва вырвали из когтей. Кто-то бросил самодельную гранату с кучей осколков. Драконы разлетелись как метеоры, а потом снова ринулись на волков. Пробои в телах драконов совершенно не смущали. Часть драконов успела уничтожить группа Олега Радостина. Драконы не успели добежать ко второму склону. Убитые когти валятся вниз с другой стороны. Наверху еще идет бой. По драконам рядом с товарищами боялись стрелять издалека. Геотар вертелся как реактивный двигатель, который внезапно получил свободу. Невозможно было угадать, где он окажется. Геотар выстрелил – ударил – оказался в гуще драконов – они падают, по ним стреляют! – Геотар уже далеко. Несмотря на раны, волки дрались неистово. Передатчик Лена раскололся – драконы выскочили в двух шагах от него, Лен выстрелил, куда-то попал, но в следующую минуту его швырнуло на траву и она стала ужасно острой. Его потащили, оставляя кровавый след. Лен пытался представить, как один и тот же ящер смог одновременно оказаться перед ним и за ним. Потом он потерял сознание. Лен не успел заметить, кто его потащил сперва – свои или драконы. Аломбоев едва не задохнулся. Крик повис у него в гортани и создал почти пробку. Драконов отбили. Кто-то из ребят чудом успел поднять осколок с микросхемами; Геотар, не глядя, перескочил на другой склон. Многие падали против воли, но нужно было вначале уйти из этого места, версты на три хотя бы; от Геотара шла невидимая мощь и с нею ребята бежали вопреки всему. Геотар нашел высоту. Все попадали – раненые упали на землю, ребята из батальона Олега Радостина тоже едва могли дышать. Саша Радостина перевязывала всех. Препараты на исходе. Воды нет. А между тем до источника тепловых потоков остался всего один переход. Может быть, даже меньше двадцати верст. Вот они, горы. Лен в беспамятстве бормотал.

– Виноват? Да заткнись ты! Виноват, не виноват – цель уже перед нами! Мы можем прямо сейчас идти… сейчас, через час. Я не ранен, почему-то. Это неприлично с моей стороны! Аломбоев, смотри, смотри! Во все стороны. Черт знает что. Перед самым концом.

Геотар подумает, что фраза звучит неприятно-двусмысленно. Он почувствовал приступ усталости и сел. Геотар забыл, вчера он ел что-нибудь или нет. Сегодня точно ничего.

Если драконы там поймали слабый сигнал, то сигнал мощнее они схватят точно. Сидя на траве, Геотар советовался с командирами: вызывать вертолеты или даже стратегическую авиацию казалось слишком рискованным из-за близости Глаза. Но кто знает, где он вдруг появиться? Геотар назвал еще одну причину, почему нельзя вызывать авиацию. На востоке идет мясорубка. Столкновения имеют тот же вид, только неизмеримо масштабнее. О мясорубке Геотар сказал один раз. Но это слово повисло в сознании и раз за разом ударяло ножом. Ждать было нельзя, нужно было выдвигаться немедленно. Около пятисот волков могут идти быстро, остальные ранены. С ними нужно оставить еще кого-нибудь. Геотар вдруг вспомнил, что иногда драконы очень чутко реагировали на радиосигналы, и могли по ним подползти даже к спрятанной аппаратуре; с иностранцами такое было. А иной раз драконы были почти слепы. Их опрокидывали. Саша Радостина подошла к супругу и попросила помочь с инструментами. Олег вскочил. Но Саше не готовила операций. Это нужно делать в госпитале. Саша изо всех сил обняла Олега.

– Дорогая моя, ты совсем устала.

– Олег! Олежек мой! Я должна идти с вами. Но кто останется с ребятами?

– Сашенька, это вконец опасно. Здесь неплохая высота, и… я не имею право тянуть тебя за собой. И без того я довел тебя до такой страшной ситуации.

– Когда ты рядом, мне ничего не страшно. И со мной ничего не случается. Олег! Если я попрошу командира, и он разрешит, ты не станешь меня отговаривать? Но… ребята будут одни, они в таком состоянии… что должен быть кто-то рядом. Из тех, кто знает, как лечить. Олежек, мне страшно оставаться. Но я чувствую, что не имею права оставить ребят, пусть и с ребятами. Олег, Олежек, что же делать?

– Если бы я был уверен – что к вам придут товарищи – пока мы там – я бы хотел, чтоб ты осталась. Еще я бы хотел… но как я могу это от тебя требовать. Если меня не станет, ты и наши дети… но одной тоже… дорогая моя. – Олег не плакал, но ему, как и Саше, было крайне тяжело говорить. Он гладил Сашины волосы, Саша обнимал его, прижавшись лицом к лицу. Олег подумал, что они сейчас пойдут на верную смерть. Он хотел бы, чтоб сейчас Саша оказалась в Кралепоре. Саша попросила Олега Диодорова следить за состоянием ребят с помощью переносных устройств, крайне маленьких; нужно ежеминутно его прикладывать непосредственно к туловищу, чтобы определить параметры. Олег занимался этим ежеминутно, запоминал, кое-что записывал. Держа мужа за руку, Саша вернулась.

– Олежек, иди спать. Ты не спал уже три дня.

– Александра Игоревна, полчаса назад – возникли эти изменения. Отклонения. Саша, они вроде бы не критические? Я не стал будить товарищей.

Медицинская команда лежит без сил. У них тоже ранения.

– Олежек, Олежек! – Саша обняла его как брата. – Ты пойдешь… к логову?

– Сомнений быть не может. Конечно, мы пойдем! Олег, ты возьмешь мою роту? Про меня говорят что я мальчик, но в сущности…

– Олежек, отдохни хоть чуть-чуть. Я тебя прошу.

Олег пошел в темноте и всюду боялся наступить на спины товарищей. Он сел в произвольном месте, прислушался, но не смог определить, чья рота перед ним сейчас. Он над собой звезды, которые в Кралепоре прятались в дальних углах небосвода, а теперь они – как на ладони. Олег хотел бы подняться к звездам, отыскать среди них секрет, а потом вернуться и просто отменить драконов. Словно их и не было в природе. Олег вспоминал, что ему в последнюю встречу говорила Виктория – кажется, что-то о производстве. Виктория очень деловая. Олег подумал, что она вполне смогла бы стать министром, руководителем отрасли или даже председателем правительства. Слово "министр" Олег знал из зарубежной литературы. Раненые вздыхали. Олег Радостин так и не смог сказать, нужно ли Саше остаться здесь, или ей нужно пойти с ним, к неизвестности. Он чувствовал, что просто физически не может выговорить. Саша улыбнулась и прошептала: