Тедик потопал по комнате, покружил вокруг стола, сбивая стулья и натыкаясь на Топпи. Тот семенил за ним маленькими шажками. Тедик резко притормозил, замер и посмотрелся в зеркало. Он посерьезнел за мгновение.

«Я – Артист. Артист занят!» – заявил он зеркалу солидным басом известного актера, который всегда играл генералов.

Тедик не шевелился. Из зеркала на него посмотрел Артист и кивнул Тедику.

Тедик отмер и уселся за компьютер. Он открыл файл «Шаблоны», пощелкал пальцами для бодрости и набил ответ журналисту:

«К сожалению в данный момент и в любое иное время соответственно я к счастью занят. И не могу дать вам репортаж. Априори!»

«Извините за беспокойство. Тогда в другой раз», – ответили ему.

Ф-фух! Пронесло! Другой раз – это еще не скоро.

Лада верит в совпадения

Лада с удвоенными усилиями взялась за «Право». Чтобы что-то выучить, надо сначала понять. А понимать не получалось. Определения будто специально были написаны такими путаными фразами, что в конце становилось непонятно, о чем шла речь в начале. Вот для кого это написано? Нонна вызвалась ее проверить.

– Если до 18.00 выучишь половину, успеешь послушать уличного музыканта, – вдруг сказала она.

– С чего ты взяла, что я собираюсь послушать какого-то музыканта? – удивилась Лада и собралась возмутиться.

– Ни с чего. Надо же выходить хоть куда-то. А музыка тебя вдохновляет. Почему – нет?

Возмутиться не получилось.

Нонна собиралась на работу. Два раза в неделю после учебы и оба выходных – субботу и воскресенье – она подрабатывала в ночном клубе. Откуда у нее столько сил? Лада, вон, с каждого собеседования приезжает в таком состоянии, будто ее пинали ногами.

– Кстати, советую тебе надеть голубое платье. Оно тебе очень идет.

– Для кого мне выпендриваться? – уныло пожала плечами Лада.

– Для СЕБЯ!

В жизни Лады появились странные совпадения. И все они были связаны с уличным музыкантом. Во сколько бы она ни вышла из дома, это время совпадало с его игрой.

Если она выплывала из недр метро, он уже пел, тут как тут, прямо перед ней.

Что ж… Всегда найдется минут десять, чтобы послушать пару песен. Лада вставала возле газетного киоска и рассматривала журналы. Лишь бы никто из знакомых не увидел, как она тут маячит. Но через какое-то время музыка так растворяла ее проблемы, что она забывалась и подходила поближе, и еще чуть-чуть поближе, как обезьянки к удаву Каа.

Ей показалось, что музыкант начал узнавать ее. Как только она спускалась по ступенькам метрополитена, он поворачивал голову в ее сторону, выхватывал ее из толпы и больше уже не упускал из вида. Иногда он вертелся, смотрел на часы на башенке Макдональдса и почему-то говорил вслух всем, который час. Иногда что-то искал в телефоне и шевелил губами. Еще он разговаривал со своими слушателями, и те одобрительно гудели, или подсмеивались, или выкрикивали что-нибудь подбадривающее.

Он всегда был в темных очках, или жмурился от солнца, или пел с полузакрытыми глазами, так что за его взглядом трудно было проследить. Но все равно ей было ясно, что он ее видит.

И то, что было, набело откроется потом.

Мой рок-н-ролл – это не цель, и даже не средство.

Не новое, а заново, один и об одном.

Дорога – мой дом, и для любви это не место.

Сегодня Лада не просто стояла столбом, она оглядывала людей. А ведь это интересно…

Песни музыканта слушают люди разных профессий, разных возрастов и разного социального положения. Вот асфальтоукладчики остановились и притопывали, подпевая. Вот то ли бандиты, то ли банкиры вышли из внушительных машин. Один даже уселся на асфальт в длинном кашемировом пальто и чуть не разрыдался. То ли над песней, то ли над своей грешной жизнью. Девчонки свободно пританцовывали под музыку рядом с исполнителем и хихикали. Музыканта слушали все! Изысканные женщины, простые тетки, развязные парни, кроткие старушки, представительные мужчины, почтенные старики. Все. Работяги и пьяницы. Принцы и нищие. Лада наблюдала, как меняются, светлеют и разглаживаются от прикосновения музыки лица людей. Чудеса… А дети! Дети так и кружатся под эту музыку, как яркие жуки! Что они понимают? Все понимают, хотя и по-своему.

Для Лады уличная музыка стала способом выжить. Воздухом и водой. Она поняла, что подсела на эти песни, что она все их откуда-то знает. Откуда? Это несовременные песни, но они живы, энергичны, правдивы и прекрасны, как нечто бессмертное. В основном репертуаре музыканта – старый добрый русский рок.

Лада прислушивалась к себе. Во всем теле вырастала радость. Она уже не могла без этой радости и была благодарна музыканту. Как и многие люди, которые стояли здесь.

В ее голове стала складываться небольшая заметка. Надо написать отзыв на странице музыканта. Хочется как-то поддержать его, выразить благодарность его делу. Пусть он знает, что люди ценят его труд и талант.

Лада присмотрелась к гитаристу. Он был таким серьезным, даже важным. Держался строго и солидно. Говорил четко, складно и артистично. Что он здесь делает, на улице? С такими способностями! Он поет не хуже, чем звезды на ТВ. Наверное, он здесь просто подрабатывает. Конечно, у него есть другая, основная работа. Например, он преподаватель в музыкальной школе. Или работяга, или офис-менеджер, а тут отрывается для души, заодно и подрабатывает.

В конце концов, она решилась и робко, бочком, подошла поближе к музыканту и прочитала табличку с именем.

После этого она сразу метнулась в сторону своего дома. Ей показалось, что музыкант привстал со своей колонки, или на чем он там сидел, и проследил за ней взглядом. Она изо всех сил постаралась выпрямить спину. Так, с идеальной осанкой танцовщицы, ей удалось дойти до своего дома. Спине было неудобно, непривычно, больно. Коленки слегка дрожали от напряжения.

«И мое сердце остановилось, мое сердце замерло!» – неслось ей в спину.

Придя домой после выступления музыканта, вся наполненная энергией музыки, словно хрустальный кувшин – заговоренной водой, Лада ничего не произносила и не делала лишнего, а сразу же бросалась рисовать. И рисовала так, будто ей диктовали на ухо: да будет так! Казалось, линии уже были проведены полупрозрачным маркером, а ее карандаш шел по проложенному следу.

Мосты, мосты! Фантастически прочные и легкоподвижные. Навеки скованные и летящие. Ей надо нарисовать еще один мост, пока ОН поет! Пока аккорды влетают в окна и усаживаются на верхушку мольберта, как птицы.

Пластмассовый мир победил,

Макет оказался сильней.

Последний кораблик остыл,

Последний фонарик устал,

а в горле сопят комья воспоминаний.

О-о, моя оборона –

Траурный мячик незрячего мира,

О-о, моя оборона –

Солнечный зайчик стеклянного глаза.

– Понимаешь, как будто рисую не я, кто-то водит моей рукой! – объясняла она Нонне.

– Это называется – Вдохновение, – понимающе кивала Нонна. – Музыка всегда влияла на художников, поэтов и писателей. Музыка, Слово и Живопись – в одной связке.

Тем временем музыкант исполнял понравившиеся песни по заказу.

Я наяву вижу то, что многим даже не снилось,

не являлось под кайфом, не стучалось в стекло.

Моё сердце остановилось…

Отдышалось немного… И снова пошло!!!      

«А сейчас я с вами прощаюсь, друзья», – послышалось с улицы.

Аплодисменты. Голуби вспорхнули с подоконника.

Нонна, стоя на кухне с листьями салата в руках, тоже поаплодировала из окна:

– Классный проигрыш был в конце!

Лада открыла ВК. Музыкант нашелся сразу. Отлично! «Группа музыканта Эдуарда Морозкина».

Лада лайкнула несколько фотографий с его выступления. Они были замечательные, хоть и невысокого качества. Фото с праздников «Алые паруса», «ВМФ», «День города». Толпы людей вокруг музыканта. Такой Праздник-праздник. Герой с гитарой. Красиво он держит себя, красиво он держит гитару! Руки такие крепкие, мускулистые. Поворот головы, поза – все как у какого-то артиста. У какого? Лада не могла вспомнить.