— Давай мы договоримся, Тайлер. Мне нужно чтобы ты слушался. Чтобы мы с тобой были одной командой, а не врагами, — она взяла мою ладонь и положила руку к себе на живот, отчего мне захотелось выть. — Представь. Маленький Тайлер. Твоя копия от неё. Мило, правда?

— Что тебе нужно? Пять лет? Ты будешь воспитывать его пять лет, а потом просто убивать его руками? — спросил я в отчаянии.

— Убивать вашими руками. Два хайда. Два любимых человека. У меня никогда не было своих детей. Но я облажалась с Джеймсом. Он был уже взрослым, когда я приняла его. Зато малыша можно растить под себя. Это мне и нужно. Чтобы он слушался меня как ты, — положила она руку на мою щеку и протолкнула палец в мой рот. — Мне нравится, когда ты слушаешься. Будто мамочка решает, что ты будешь делать, как ты будешь делать…

Я смотрел на это с тошнотой в горле. Меня выворачивало от её вида. От поведения. От фраз.

— Я вся промокла, пока мы говорили, — посмотрела она вниз, состроив кукольное лицо. — Хочешь вылизать меня? Ну же, Тайлер.

— Ты ненормальная, — покачал я головой, ощущая даже через штаны, что она течёт на меня. На них осталось влажное пятно. Кружевная ткань её нижнего белья не сдерживала влагу.

— Тайлер. Вылижи меня. Живо, — вновь повторил жестокий тон.

Я силой снял её с себя и грубо усадил на край кровати, раздвигая ноги, стаскивая чёрные трусики и послушно целуя низ живота.

Стоны заполнили комнату. Моё лицо было в крови от драки, костяшки рук были сбиты, но, кажется, её это возбуждало еще сильнее. Я ощутил, как она зарывается пальцами в мои волосы и на секунду вспомнил, как мы делали это с моей малышкой… Малышка. Какое отвратительное прозвище. Мой язык беспрекословно надавливал на её бугорок, а мне хотелось только одного — вызволить Уэнс из этого плена. Она подавалась бёдрами навстречу, зажимая мою голову ногами, и вновь расслабляла их, пропуская меня сильнее нырнуть в неё языком. Конечно, мне всё равно хотелось этого. От этого запаха ехала крыша. Зверь внутри меня рычал и пресмыкался. Напряжение достигло максимума. Я ощущал, как тесно стало в моих штанах. Как до невозможности неприятно любить это тело, хотеть его, но сопротивляться. Это было настоящим мучением. Пытками, издевательствами. Но она была такой вкусной. Такой, блядь, нежной и мягкой.

— Встань, — заставила она меня подняться с колен, стаскивая с меня одежду и сидя передо мной с раздвинутыми ногами. Нежно коснулась головки моего члена языком, даже не прикасаясь к нему руками. Я запрокинул голову от этого. — Какой ты красивый.

Уэнсдей никогда не говорила мне, что я красивый. Вообще редко говорила, что обо мне думает. Я должен был благодарить бога за слова о любви, которые она когда-то мне говорила. Кажется, ей были чужды подобные комплименты. По телу бродили электрические заряды. Она очень медленно касалась меня языком, мучая и сводя с ума.

— Не думай, что кончишь ей в рот, — простонала она, погружая мой член внутрь, растягивая губы. Я умирал от переизбытка ощущений. Особенно от тех приказов, которым не мог не подчиняться. — Терпи. И не кончай.

Каждое её движение заставляло моё тело трястись. От невозможности выплеснуть из себя эмоции мои глаза заслезились. Меня начало колотить. Она вдруг остановилась и заулыбалась, глядя в мои глаза.

— Бедный Тайлер… Ты же знаешь, где тебя ждут? Где твоей сперме будут рады? — мерзко промолвила она, раздвигая её ноги. Я был уверен, что от такого количества раз вообще невозможно не забеременеть. — Трахни меня, Тайлер. Трахни так, чтобы показать мне, кто мой папочка. Сделай мне ребенка.

Ёбанная, тупая пизда. Мои руки грубо перевернули её на живот, поднимая задницу кверху, и я вошёл в неё, сжимая в тиски кожу на её талии и со всей имеющейся силы вдавливая её в матрац. Облегчение пришло быстро, я вновь кончил в неё, прижимая себя к её заднице, и даже не вынимая свой член. Просто придавил её своим телом, чувствуя, как глубоко он выстрелил, а она пульсировала, выдаивая из меня всё до последней капли. Это было пиздец, как приятно, но, в то же время, ужасно. Её ладонь потянулась и погладила меня по ягодице.

— Хороший мальчик, Тайлер.

Отвращение и удовольствие. Вот, что я испытал. Нас с Уэнсдей насиловала одна сумасшедшая сука, которая была нашим кукловодом и заставляла играть по своим правилам…

Но самым ужасным было то, что спустя полтора месяца этих мучений Уэнсдей появлялась настолько редко, что я совершенно забыл, как она разговаривала. Как она двигалась. Как ко мне относилась. Я уже принимал её как нечто несуществующее. Нереальное, давно утерянное. А отец думал, что у нас сплошная идиллия. Мы вместе ходили на лекции, вместе ночевали, вместе мылись. Но однажды ночью я положил ладонь на её живот и с ужасом понял, что ощущаю стук второго сердца…

====== Глава 25. Наша с тобой магия ======

В этот самый момент я почувствовал себя ублюдком, трусом и самым отвратительным в мире человеком. Но стоило положить ладонь на её живот вновь, как тепло заполняло всю мою душу. Это было слишком. Даже для такого отбитого мудака как я. Я словно ощущал принадлежность к нему каждой клеткой своего тела. Зверь внутри меня рычал, что это моя самка и я должен ее защищать. Но я не мог противиться этой сучке. Этой чёртовой сучке, которая пыталась сломать всю мою жизнь. Примкнув к её спине носом, я начал говорить в надежде, что может хотя бы сквозь сон она меня услышит.

— Знаю, тебе страшно. Мне тоже. Но я уже люблю тебя. Уже боюсь потерять, — заболело моё горло от подступившего к нему кома.

Она повошкалась во сне и перевернулась на спину, открыв глаза в темноте и увидев меня. В мгновение дернувшись, она испуганно уставилась на меня, и так я понял, что это была именно она.

— Черт. Что случилось? Тайлер, где я? — спросила она, осматривая комнату. Я вообще не ожидал её увидеть. Так давно я не ощущал её рядом. Так давно не слышал её манеры говорить. Её особенного взгляда.

— Тссс. Мы дома. У меня дома. Всё хорошо, — успокаивал я её, пытаясь взять за руку, но она была совершенно неспокойна.

— Почему у меня такое чувство, что прошло много времени? Почему чувство, будто я спала очень долго??? — спросила она, держась за голову. — Тошнит.

Её бледный вид говорил о том, что ей плохо. И я был явно не спец в беременности, но осознавал, что ей может быть хуже, чем обычно. Токсикоз и прочее. Конечно, я слышал про такое.

— Малышка… Черт, прости. Уэнсдей. Пойдем я провожу тебя до ванной комнаты, — помог я ей встать, и она оперлась на меня. Она была такой слабой, что еле перебирала ноги. Я зашел внутрь вместе с ней, закрыв дверь на защелку.

— Мне плохо, — склонила она голову к раковине, включив воду. — Выйди.

— Уэнс. Просто послушай меня. Я тебя люблю. Я боюсь потерять возможность сказать это. Ты должна бороться. Во что бы то ни стало, должна быть сильной, — тараторил я то максимальное, что мог сказать.

— О чем ты? Не понимаю. Ты говоришь какую-то чушь. Бороться? Что произошло?! — спрашивала она, прикрывая рот рукой.

— Я не могу сказать. Не могу. Но пообещай, что ты будешь сильной. Ради нас. Ради нас троих, — ляпнул я, осознав это только потом.

— Троих? — уставилась она на меня круглыми глазами и положила руку на живот, словно что-то ощущая. В секунду её вырвало, и она побледнела еще сильнее. Я держал её волосы, пока она блевала и мне было так её жаль.

— Я не понимаю, — говорила она сквозь рвотные позывы. — Что со мной такое?! Почему у меня чувство, что…

Она продолжила выворачивать всё содержимое желудка, а я не знал, куда себя деть. Что говорить, как объяснить ей и самое главное — как помочь.

— Моя родная, — сказал я, поглаживая её по спине. Если честно, я никогда не ощущал себя правильным. Но почему-то именно сейчас понимал, что должен быть для неё тем идиотом, который готов стать её поддержкой в этой, пиздец какой, странной ситуации. Я налил ей попить из-под крана и тревожно наблюдал за тем, как она начинает осознавать происходящее.