— Ты больше не будешь говорить мне про фильмы с ним и милые разговоры. Поняла меня? — спросил я в грубой форме, и она судорожно закивала, вымаливая меня трахнуть себя. — Какая же ты неугомонная. Не терпится, чтобы мой член оказался в тебе?

Почти шепотом спросил я на ухо, расстегивая штаны и оголяя себя перед ней. Она буквально исскулилась от моих еле производимых движений по её мокрой плоти. Я ощущал своей головкой, настолько она ждёт меня. Потому что она дрожала, текла и смотрела таким взглядом, словно её разум был где-то далеко, и она готова была разреветься от напряжения. Я подался вперед, медленно прочувствовав каждую секунду нашего с ней соединения. Твою мать. Буквально каждый раз она была неподражаема. Каждый чёртов раз. Я сходил с ума, ощущая её под собой.

— Я так обожаю трахать тебя, Уэнс. Это, блядь, что-то с чем-то, — положил я ладони на её лицо, освобождая взгляд от густой четки, чтобы видеть эти застланные похотью глаза. Она была так красива. Так чертовски красива, что я не верил, что она досталась мне.

— А я обожаю. Когда ты. Трахаешь меня, — с расстановками промолвила она, сильнее зажимая меня своими бедрами. Движения становились грубее, интенсивнее, быстрее. Расслабление было в двух секундах. Так хорошо нам было. И внезапно в дверь раздался стук, и, слава богу, я успел среагировать, кончая ей на бедро, но она так громко взвизгнула, что, кажется, было понятно, чем мы тут занимались. Лица покрылись румянцем, моя ладонь уже лежала на её губах, пока она громко дышала, сжав свои ноги и уплывая от меня куда-то.

— Да? — кое-как промолвил я, зажмурившись. Мне казалось, тот, кто стучал давно ушел, но из-за двери послышался голос отца.

— Ужинать, — сказал он, удаляясь от комнаты, и мы с ней рассмеялись, пока я расстегивал на ней ремень. — Какой ужас.

— Боишься, что он будет осуждать? — потерла она запястья.

— Больно? — спросил я, глядя на небольшие следы от ремня.

— Нет. Оно того стоило, — отрезала она с дьявольским видом. — Ну, так?

— Вряд ли он будет рад, что мы с тобой связываем друг друга и наказываем за непослушание, хотя я почти уверен, что он догадывается, — ответил я, улыбаясь и провел ладонью по её телу. — Ты самая красивая девушка на свете.

— Да что ты? Откуда знаешь? — подъела она меня, надевая мою футболку и домашние штаны, что висели на спинке кровати.

— Просто знаю, — искренне произнес я, одеваясь тоже.

Мы спустились на ужин, стыдливо вглядываясь в лица других. Джеймс вообще не смотрел на нас, а мистер Митчел и отец нашли общие темы для разговора. Уэнс тут же подошла к нему и, глядя на меня, спросила:

— Может, посмотрим фильм вечером? Втроем, — предложил её голос, и Джеймс уставился на меня, ехидно улыбаясь.

— Конечно, давай, — согласился он, заставив меня дергаться.

— Ладно. Еще есть предложение насчет магии. Поговорим после ужина? — спросила она его, вклиниваясь в его пространство. Сука. Ну почему я такой ревнивый, твою мать. Я буквально сразу вышел оттуда, направляясь в ванную. И просто включил воду, глядя в зеркало на покрасневшее от злости лицо и тяжело дыша. Пока она там флиртовала с ним.

Умыв лицо ледяной водой, я кое-как заставил себя взяться за ум, и подсесть к ней за стол в наглую положив ладонь на её колено и трогая её до выпученных глаз прямо во время приёма пищи.

— Надеюсь, вы скоро помиритесь и поедете к себе… Откуда Вы там, мистер Митчел? — спросил я, глядя на него.

— Из Арканзаса, — посмотрел он на сына, и отец закашлялся, пытаясь взглядом показать, что я не прав.

— У Вас есть возможность переехать оттуда? — спросила Уэнсдей, пытаясь разжать мои пальцы на своём колене, но я не отпускал его. И пока он отвечал ей, я наклонился к её уху. — Я сейчас засосу тебя при всех, если ты не перестанешь так себя вести. Мне плевать.

Она сразу же перестала дёргаться, позволяя мне трогать себя практически у него на глазах. И я знаю, что это могло выглядеть неправильно, нагло и пошло. Но я просто не мог спустить это на тормозах.

— Мы решим, правда, сын? — спросил он, пытаясь прийти к примирению.

— Я найду, где жить. За меня не волнуйся. Я лишь хочу, чтобы ты уехал отсюда, — грубо выдавил он, ковыряясь в тарелке.

— Как мне это знакомо, — посмеялся я, имея в виду его самого.

— Не волнуйся, как только твоя девушка решит, что я ей не нужен, я обязательно уеду, но пока ты только подвергаешь её опасности, — выпалил он, глядя на нас, и она помахала головой, глядя на него.

— Не надо, — прервала она нас.

— Да иди ты нахер, Джеймс, — взбесился я, поднявшись из-за стола, и он встал в ответ. Она сразу же оттянула меня оттуда.

— Что ты, блин, творишь?! Прекрати! Тайлер! — услышал я себе в спину, когда уходил наверх. К черту! Надоело. Наблюдать за этой чертовой идиллией. Притворщики. Эгоисты. Почему я должен помогать ему, если ненавижу? Она спала с ним. Она, блин, с ним спала. Мой шкаф направился на пол, разбивая стеклянные полки вдребезги. Чёрт. Как же меня трясло. На звук она прибежала за мной. Естественно, осуждающе на меня глядя и развернувшись, чтобы покинуть комнату.

— Нет уж, стой, куда ты, нахрен, пошла?! — заорал я на неё в истерике.

— Сын, что ты творишь?! У нас гости. Твоё поведение… — через её спину взглянул на меня отец, но я перебил его.

— Гости? Гости, блин?! Ну, расскажи, Уэнс, какие это гости! Расскажи, блядь, почему я веду себя как ненормальный! — выпалил я, пытаясь заткнуться, но уже не мог. Она смотрела на меня с обидой. И я знал, что не должен был, но было больно настолько, что я не мог дышать.

— Заткнись, Тайлер, — резко процедила она, сквозь зубы, чем вызвала недоумение моего отца.

— Господи, вы чего себя так ведете? Вы вместе столько? Пару месяцев, а уже как сумасшедшие крушите всё, ломаете, кричите друг на друга, — сказал он, глядя на меня. — Я понимаю, у тебя кровь кипит, но можно иначе решать недомолвки. Разговорами. Внизу посторонние, чужие люди. Хватит.

Он был так зол на меня. И я понимал это.

— Уэнс, ну хотя бы ты… Не уходи, — посмотрел я на неё с мольбой в глазах, но она просто покачала головой, оставив меня в комнате одного. Идиот. — Уэнс…

Я принялся убирать всё, что наворотил. Стекло и прочее. Вспоминая старые ссоры с отцом, которые заканчивались именно так. И это не она делала со мной это. Это был я. Моя чёртова природа. То я выглядел как милый ботаник, то выпускал своего демона поиграть. И когда это случалось, всё вокруг летело к чертям.

Я спустился к ним через час. Они сидели вчетвером на диване и смотрели какое-то кино, Уэнсдей сидела с одного края, а Джеймс с другого. Я сел ей в ноги, думая, что она прогонит меня, но она наклонилась и поцеловала меня в макушку, заставив тяжело выдохнуть. Я реально чуть не сломал всё, что строил. Её ладони легли на мою голову, а пальцы нежно разминали кожу головы, унося разум за горизонт.

Я поднял на неё свой взгляд.

— Прости меня, — шепотом сказал я, глядя на её разочарованное во мне лицо. Она молча указала пальцем на экран телевизора и мы просто сидели все вместе, пока отец и мистер Митчел не вырубились прямо на диване. Мы выключили фильм и направились по комнатам. Уэнс молча нырнула за мной лишь пожелав ему спокойной ночи, чтобы не вызвать нового скандала.

— Убрался? — спросила она, глядя на шкаф без стеклянных створок.

— Насколько это было возможно… Блин, прости меня, пожалуйста. Я реально вышел из себя, снова, — промолвил я, глядя на полуразрушенную комнату.

— Иди сюда, — сказала она, разводя руки в стороны для объятия и я смиренно пошел, чтобы прижаться к ней. — Ты совсем не дружишь с головой.

— Не дружу. Я очень тебя люблю, — сказал я, поглаживая её по спине.

— И я тебя… ааай, — согнулась она, вновь взявшись за голову.

— Это ненормально, Уэнс. Что такое? Как твоя голова? Давай вызовем врача, — настаивал я, взяв её под локоть.

— Не надо. Мне просто нужно поспать, — держалась она за виски и я недоверчиво послушал её. Потому что знал — спорить бесполезно.