— Он извинился, объяснил мне всё, — сказала она, и мои глаза округлились настолько, что чуть не вылезли из орбит. Извинился, значит? Извинился? То есть, перед ней он извинился, а передо мной не счёл нужным, прекрасно! Мои мысли скакали в хаотичном раздрае. И только спустя пять минут я поняла, что хожу по комнате туда-сюда как заведенная. Вот ведь козёл! Урод! Чёртов предатель!

— Уэнсдей, всё хорошо? Может, ты присядешь? — спросила Энид, задумчивым голосом, но меня было не остановить.

Меня буквально поглотила ненависть к нему. Я мечтала только о том, чтобы стукнуть его по лицу, надеть на голову пакет и душить так долго, пока он весь не посинеет.

— Нет, это невероятно, нужно собираться на лекции, — сказала я, пытаясь дышать. Взяла расчёску и начала с остервенением расчесывать волосы до лёгкого жжения на макушке. Мне казалось, что такими темпами я могу выдрать из них огромный клок.

— Я не простила его, если ты об этом, но калечить его не собиралась, — ответила Энид грустным голосом, — Давай сегодня побудем вдвоем? Поговорим по душам? Может, посмотрим что-нибудь?

Я вдруг посмотрела в её зелёные глаза, в которых отражалось столько заботы ко мне, что я не могла отказать. Она была слишком доброй, открытой и честной, чтобы я вновь растоптала её доверие. Кроме того, я очень хотела спросить её об этом дурацком физиологическом чувстве, которое испытывают девушки при виде другого индивида. Естественно, я не планировала делиться, а лишь завуалировано свести её к разговору об Аяксе.

— Хорошо, — согласилась я, и она обняла меня, уткнувшись волосами в мой нос. От неё пахло кокосом. Так сладко, просто ужасно сладко. Я вдруг начала задыхаться, и поняла в очередной раз, что объятия вовсе не для меня. Я немного отстранилась, и она всё сразу поняла. Мы сходили на лекции и уже ближе к четырём часам дня были в комнате после полдника. Энид выбирала фильм, но внезапно в дверь постучали. Я вздрогнула. Мне было страшно открывать её и вновь увидеть его лицо. Сердце заколотило с двойной силой, но когда я всё-таки отворила щеколду, увидела на пороге Ксавье. Моему разочарованию не было предела.

— Можно? — спросил он, почти бесцеремонно проталкивая меня внутрь, — Как тебе подарок?

— Я не… — я вдруг посмотрела на коробку, которая лежала открытой, — Спасибо, очень мило.

— Мило? Я старался, чтобы было жутко, — посмеялся он, и я встала с непробиваемым взглядом, якобы это мои истинные чувства, хотя я вообще не понимала, о чём речь.

— Что ж… Хотел позвать тебя в кино на выходных? — спросил он, улыбаясь, и Энид тут же перебила.

— Кино? Мы тоже хотим в кино, пошлите вчетвером! — завопила она, и Ксавье очень тяжело выдохнул, бормоча себе под нос какие-то шаманистские проклятия. Я поняла, что он хотел побыть вдвоем.

— Ладно, Энид, пойдём вчетвером, — сказал он, растянув губы, но я продолжала молчать, глядя на него.

— Всё нормально? — спросил он вдогонку.

— Да, — ответила я, — Мы заняты. У нас были планы.

— Оу. Тогда извини, — он вышел, и я быстро захлопнула дверь, присев к ней на кровать. Я не была сильна в разговорах, но очень тонко попыталась намекнуть на то, что хотела узнать, однако сделала всё не так, как было нужно, и тем самым многое испортила.

— Как девушке понять, что она вошла в пубертат? — спросила я, сморщив лицо, и Энид заулыбалась.

— Я тебя удивлю, но ты совершенно точно в нём, — уверенно сказала она.

— Почему?

— Ну, ты ведь целовалась… Значит, хотела. К тому же, возраст располагает, — сказала она, — Погоди… А что?

— Ничего, — сразу соскочила я с кровати.

— Неееет… Тебе нравится Ксавье? У вас что-то есть? О, Господи! Вот я — дура! Вы что хотели побыть вдвоем в кино?! — развопилась она, и я тут же прижала её рот ладонью.

— Прекрати, — сказала я, уставившись на неё с бледным видом.

— Ты что-то к нему чувствуешь? Он нравится тебе? — спросила она и я сморщила лицо ещё сильнее, представляя, как убого будет выглядеть, для чего я это спрашиваю на самом деле, поэтому я просто кивнула, соглашаясь со всем, что она говорит. Я ведь не могла сказать ей, что у меня в промежности что-то происходит, когда я думаю о сволочи, которая меня предала.

И чем дальше заходили расспросы Энид, тем сильнее я понимала, что погрязла в собственной лжи. Теперь она думала, что я ощущаю влечение к Ксавье, хочу остаться с ним наедине и попробовать что-то большее, чем поцелуй. Это был позор, но ещё позорнее было то, что все эти странные чувства были к Тайлеру — человеку, который вырвал и растоптал моё сердце…

Комментарий к Глава 1. Это был не я Следующая глава выйдет после рубежа в 50 лайков…Благодарю за внимание

====== Глава 2. Что это вообще было? ======

Этот акт самоунижения продлился недолго. В итоге мы всё-таки сели посмотреть какой-то малобюджетный ужастик, но я всё время вспоминала разговор с Тайлером. Я буквально грезила этим. Мне снились его извинения, его мучения, как он вымаливал прощение, глядя на меня зелёными глазами, но когда я просыпалась, ощущала, как мои мечты разбиваются о рифы суровой действительности. Похоже, ему было наплевать на меня. Всё это было лишь мерзкой, гадкой игрой. Да и мне нужно было жить дальше.

В привычном темпе прошло ещё два дня и в субботу, наконец, приехал Юджин. Он был очень рад видеть меня, показывал мне шрамы на своём животе и похоже гордился тем, что его пчёлы довели Торнхилл до интоксикации. Хоть он и казался добрым, но в нём тоже была некая бесовщинка. К сожалению, его привязанность к Энид не прошла, он был действительно влюблён, и это было заметно. По его взглядам, когда она проходила мимо, по тому, как он спрашивал про неё и по-дебильному улыбался. Я даже начала думать о том, что выгляжу точно также, но быстро выкинула из головы эти недостойные предположения. Мой подарок очень ему понравился и в три часа дня мы с ним собирались пойти вместе в городскую библиотеку. Я всегда обходила «Флюгер» стороной. По другой дороге или вообще через соседний квартал, но на этот раз мы с ним настолько разговорились, что я напрочь забыла про это. Уголок глаза поймал витрину и золотистые кудри на одном из ближних диванчиков. Не знаю, почему мне всегда удавалось его увидеть, где бы он ни был. Глаза сами тянулись в ту сторону. Но на этот раз он был посетителем и сидел там с какой-то девушкой, мило беседуя и улыбаясь, вытянув руку на столешнице и касаясь ей её запястья. Сама не знаю, зачем я заглянула внутрь. Я уже проклинала себя за это. Болезненный ком подступил к горлу. Глаза залила прожигающая ненависть. И Юджин замер возле меня.

— Он навещал меня в больнице, — сказал он очень тихо и виновато, и я тут же отошла от транса, отстранившись от окна. — Извинился и сказал, что сожалеет.

— Неужели? Надеюсь, это была воля Иисуса, — ответила я, направляясь в сторону библиотеки, и Юджин сразу же побежал за мной, ускорив шаг.

— Он был с этой девушкой. Её зовут Глория. Насколько я понял, она помогла ему справиться с эмоциями, — пробормотал Юджин, и я ощущала, как нервно сжимается моя челюсть от одного только её имени.

— Ну, надо же, рада за него, — коротко ответила я, и мы, наконец, зашли внутрь. Но я не была рада. Я была буквально разгневана. Он не только предал меня, чуть не убив, но ещё и уже нашёл себе подружку, которая якобы помогла ему справиться. У меня не было слов. Я ощущала себя живым мертвецом. Будто меня окатили ледяной водой и выперли на улицу зимой. Интересно, он вообще хоть когда-то испытывал ко мне что-то настоящее, или всё это время это были лишь ненависть и отмщение? Он извинился перед Энид, приходил к Юджину в больницу, но я была словно вычеркнута из этого списка заглаживания вины. От осознания этого, мои внутренности сплетались в тугой узел. Я понимала, что игра продолжалась. «Глория, значит…».

В библиотеке мы просидели около двух часов. Я искала старые статьи по Джерико, какие-то детали по Невермору, чего может не быть в дневнике Фолкнера. И наткнулась на информацию об убийствах в лесу в 1990 году в старой газетенке. Три изуродованных трупа, найденных в густом лесу. Кажется, я понимала, что это было. Сложив газету в рюкзак, мы уже собирались уходить оттуда.