— Смотри на меня, — было одним из важных критериев, чтобы он был доволен. И я действительно смотрела. Слишком красивы были его темные глаза, в которых я тонула. Словно они были отражением моих. Продолжением моей души.

Я держала под собой руки и чувствовала, что они начинают неметь.

Его движения были такими глубокими и интенсивными, что я не могла расслабиться. Я всё время думала только о боли, и о том, как перестаю чувствовать свои запястья, а потом и локти.

Он вдруг остановился, видимо, заметив мой отстраненный вид.

— Что такое? — обеспокоенно спросил он, глядя на меня. — Тебе неприятно?

— Ты резок. И у меня очень затекли руки, — осторожно сказала я правду, пока он смотрел на меня с какой-то бешеной тревогой на лице.

— Почему ты молчишь? Мы с тобой играем в эти игры, но я не хочу причинять тебе боль. Как раз этого я и боюсь больше всего, — немного отодвинулся он и освободил меня от тугого ремня. Должна признаться, затягивать он умел.

— Я не совсем понимаю, как это должно быть, Тайлер. Потому что игры, в которые играешь ты, мне незнакомы, — ответила я, осознав, что слишком резко всё прервала.

— Ты и не представляешь, как я хочу быть с тобой тем, кого ты хочешь. Тем, кого ты не станешь бояться, — слегка неоднозначно прозвучало из его уст, и я задумалась.

— Мы с тобой странно начали. Это самые безумные отношения из тех, которые у меня были, не считая мальчика из соседнего дома, которому я случайно отрубила палец в восемь лет, — призналась я, ощущая, как руки возвращают чувствительность.

— Но это всё же отношения. Правда? Ты согласна с этим? — притянул он меня к себе, усадив на колени. Я впервые сидела на парне и обнимала его. Глядя прямо в его глаза, я что-то ощущала. Какую-то особенную, неподвластную моим мыслям и желаниям тягу.

— Я пока не решила, что это. Но я здесь по своей воле, — произнесла я, коверкая слова, потому что он водил своим членом по тому месту, от которого у меня всё внутри сжималось. Я даже забывала, где я нахожусь в это самое мгновение.

— Я буду с тобой нежен, если ты хочешь, — вошёл он внутрь, целуя меня и помогая мне двигаться, крепко держа за ягодицы. Было хорошо. Нет, не так. Было очень хорошо. На этот раз боли не было совсем. Только пульсация, что говорила мне — пару секунд и вот-вот… Это произойдет. Я ощущала это чувство несколько раз, прежде чем добиться этого пика, после которого всё внутри рухнуло. Я пала на него снежной лавиной, сжимаясь вокруг и обнимая, как маленький ребенок обнимает свою маму. И мне даже стало стыдно от этого. Я действительно приросла к нему в этот момент, проявляя невинную нежность. И он проявлял то же самое в ответ, но, когда продолжил, в секунду его оргазма, я ощутила острую боль в своих ногах, и из моих бедер полилась кровь, не сильно, но ощутимо. Мне было больно, я реально не понимала, что происходит. И он резко занервничал. Я схватила его руки, пытаясь понять, как это вышло, но они были обычными. Просто ногти как ногти на руках обычного человека. На секунду мне показалось, что я спятила. Я встала и засобиралась, пытаясь быстрее покинуть его комнату.

— Уэнсдей, пожалуйста, не уходи вот так. Давай мы поговорим, — убеждал он меня, пытаясь перегородить мне дорогу, но что-то внутри меня боялось находиться там.

— Давай я хоть помогу тебе это обработать. Уэнсдей, умоляю тебя, — продолжал он просить, но я отворила дверь и пулей выскочила оттуда, услышав позади только звуки разлетающихся вдребезги мебели и стекла.

Я пришла в комнату и выдохнула, что моей соседки не было. Обрабатывая ранки, я рассматривала их. Они были как от острых, плотных когтей, но лишь слегка выпущенных. Моё сердце колотилось в тревоге, и я вновь начала гадать. Это точно он. Он — убийца, и он – какое-то существо… Монстр, который убивает в лесу. Я уснула с этими мыслями только под утро и проспала зарядку, завтрак, уборку территории и утренние занятия. Моя походка не изменилась, раны не воспалились, что само по себе было хорошо. Я только собиралась выйти из комнаты, открыв дверь, но он поджидал меня и буквально вдавил внутрь, закрывая ее за собой на защелку.

— Почему ты так убежала? Почему не можешь выслушать меня, — заявил он с порога, вынуждая меня занять оборонительную позицию.

— Тайлер, уходи из моей комнаты, — указала я на дверь.

— Уэнсдей, пожалуйста. Я просто прошу объяснить, — умоляюще смотрел он, и я скрестила на груди руки.

— И ты расскажешь, что ты такое? — спросила я, глядя на него жестоким взглядом, когда он рассмеялся мне в лицо.

— Что я такое? О чем ты?! Я — обычный человек, не знаю, что ты себе выдумала. Ты просто порезалась, это вышло случайно, — заявил его лживый голос, и я обомлела.

— Ты издеваешься?! Больше не подходи ко мне, Тайлер, я не шучу! — рявкнула я, направляясь из комнаты, но он сжал мою руку на запястье до жуткой, невыносимой боли.

— Ты… Не смей так говорить, — прозвучала в его голосе злоба.

— Отпусти меня, Тайлер. Мне больно, — жестоко отрезала я, сомкнув перед ним челюсть. Я не собиралась унижаться и плакать. Раз он врал мне прямо в глаза, значит, не признался бы в любом случае.

— Не надумывай лишнего, ты не так поняла. Я не делал ничего плохого. Ты нужна мне, — настаивал он, всё ещё держа мою руку, но уже немного ослабив свою.

— Я не хочу тебя видеть. Не хочу тебя знать. Сделай одолжение — забудь сюда дорогу. Словно мы вообще не встречались, — выдавила я с ядом, глядя в его глаза, и на секунду мне показалось, что они слезятся. Раздутые ноздри от каждой моей фразы говорили о том, что он ненавидит меня. Его рука обессиленно пала вниз.

— Ты пожалеешь о том, что сказала, — услышала я вслед, когда уходила. Всё внутри настолько дико болело, что не хотелось ничего. И, пока я шла по коридору, уткнувшись глазами в пол, глядя только на собственные ноги, я врезалась в кого-то, рухнув ему прямо на плечи.

— Эй, всё нормально? Что случилось? — обнял меня Ксавье в коридоре, пытаясь унять дрожь, которая не давала мне даже дышать…

========== Глава 7. Нелегкое признание ==========

Монстры реальны, привидения тоже. Они живут внутри нас и иногда берут верх.

— Так, тихо… Пойдем в мою комнату, — взял Ксавье меня под руку и повел вдоль коридора. Это было ниже моего достоинства — плакать на глазах у других людей. Обычно я вообще никогда не плакала. Уже очень давно, но почему-то Тайлер начал ломать меня настолько сильно, что я ощущала горечь поражения, хотя даже не участвовала в битве. Оказавшись в мужском крыле, я ощутила непривычный холодок на своих плечах. И, кажется, дело было в том, что я непроизвольно представляла, что об этом узнает Тайлер и оторвет мне голову.

Ксавье боялся начать разговор, в его комнате я видела множество рисунков. На стенах, повсюду. Довольно красивые и интересные. Внезапно он оказался совсем рядом, на неприличном расстоянии.

— Послушай… У тебя что-то случилось? Уверен, оно того не стоит, — подметил он, вытирая с моих щек слезы, и я нервно дернулась назад, осознав, что не хочу больше впускать в своё пространство вообще никого на всём белом свете.

— Всё нормально. Это было убого, — ответила я, самостоятельно утерев влажные щеки. — Можешь сказать мне, какую конкретно чушь говорил Роуэн про свою великую судьбу… И кто были те трое погибших… В начале летнего сезона.

— Ну, двоих я не знал, они, вроде как, были туристами… Здесь часто останавливаются таковые. Прямо в лесу. Третьим был один парень — Джон, вроде бы, заводила… Он встречал нас, когда мы заселялись, — ответил он, и я вспомнила парня, который первым пытался заговорить со мной, но я его отшила. — А насчет Роуэна… Он говорил, что станет каким-то великим защитником… И прочую чушь. А в итоге…умер.

Ксавье развел в стороны руки. Цинично. Весьма. Подумала я, но не сказала этого вслух.

— Так ты скажешь, что у тебя случилось? — посмотрел он в мои глаза. — За все семь дней не видел тебя такой.