— И что? Мы — друзья. Не нужно наговаривать на нее. Её это не касается, — грубо отреагировал Хантер.

— Ты так яро её защищаешь. С трудом верится в дружбу, — с ехидным гонором ответил Филдер. — Мне обидно, Ханти. Я разочарован.

— Что ж. Мне жаль, что я оказался недостойным человеком для тебя, — ответил он искренне. — Но я больше не собираюсь себя обманывать. Всё закончилось.

— Что конкретно закончилось? Твоя потребность во мне как в продюсере? Наверное, появилось место потеплее, верно? — промолвил он обвинительным тоном. — Ортега сейчас весьма популярна, да… И эта ваша ночная дружба. А еще эти видосики и фоточки со съемок, где ты её лапаешь. Мне тошно.

— А мне тошно от тебя. Думаю, диалог можно считать завершённым, — сбросил он трубку, глядя на женские пальцы, что смыкались на его животе. — Прости меня за это. Говорил же, не надо брать трубку. Я убью Перси.

— Это он отправил ему фото? — огорченно спросила она, уткнувшись в его спину.

— Похоже на то. Жалкий интриган, — ответил Хантер, обернувшись к ней.

— Нужно быть осторожнее. Общаться, как раньше, но не допускать подобных фотографий. И мне жаль, что твои отношения обернулись такой жестью, — ответила она, нахмурившись. — Я всё же надеюсь, что вы найдете компромисс и останетесь приятелями.

— Если он продолжит так говорить о тебе, то нет, — категорично сказал Хантер. — Мы так быстро отвлеклись. Я не успел сказать, как мне было хорошо с тобой.

— И не нужно говорить, — улыбнулась она. — Я это почувствовала.

— Это странное чувство… Но с моих плеч спал огромный груз. Я, наконец, ощутил себя правильным. Помимо всего остального, — обнял он её, вдохнув запах каштановых волос, что пахли апельсинами.

— Значит, мы с тобой… Подходим друг другу, верно? — спросила она, прижимаясь щекой к мужской груди.

— Определенно, да, — согласился он, поглаживая её позвоночник. — Ты останешься на ночь?

— Я не могу, ты и сам знаешь. Как раз из-за таких фотографий, что делает Перси, — посмотрела она на телефон.

— Я разберусь с ним, — сказал Хантер, расстроившись.

— Да? Как? Поставишь второй фингал? А что это даст? — посмотрела она на него удивленно. — Верно. Ничего. Нужно мыслить здраво. Пусть катится. Нам просто нужно встречаться где-то подальше отсюда.

— Тогда давай я уеду в город завтра к вечеру… Хочу сделать тебе сюрприз. А после напишу место и время, — улыбнулся он, придерживая её за тонкую талию.

— Ты — точно романтик, да, Дуэн? — взглянула она на него с лисьей ухмылкой.

— Во всяком случае, не придурок, который фотографирует людей за их спинами и направляет кому-то с целью поднасрать, — заявил он с серьезным выражением лица.

— У него просто в голове ветер. Забей, — ответила она, направившись к выходу.

— Дженна, — окликнул он её, прежде чем она ушла. — Нас не разведут быстро. Минимум несколько месяцев.

— Я понимаю, — выдохнула она и, растекаясь в прекрасных ощущениях в животе, вышла оттуда в хорошем настроении. Дженна поняла, что была влюблена в него. С самого первого взаимодействия. С тех мгновений, что они проводили вместе на съемках. С общих шуток, катаний на дурацком стуле, сидя у него на коленях, обнимашек. Сегодняшний вечер расставил всë по своим местам. Она вернулась в свой трейлер, пока он провожал её взглядом, и улыбнулась, прощаясь с ним глазами. А Хантер долго не мог уснуть, пока думал о том, куда её пригласить. В любом ресторане посыпались бы сплетни, в любом отеле было бы еще хуже. Как раз поэтому он решил арендовать небольшой катер, чтобы побыть вдвоем на реке Лиффи. Ночью там было очень красиво, и там их бы никто не потерял. Пока Хантер делал всё это, он и не заметил, как сладко уснул в своей кровати, вспоминая о Дженне и её приятных поцелуях на своей шее… А уже ранним утром ему позвонила его мама.

— Дорогой… Что у вас за проблемы? Мне ночью звонил Филдер. Много плакал. Он был совсем раздавлен, — сказала Энджи, и Хантер не мог поверить, что Филдер пал так низко, действуя через его любимую маму. Это ведь были манипуляции чистой воды.

— Мам… Я очень тебя прошу, только не нервничай. Мы сами разберемся. Будь уверена, что у меня всё хорошо, — предупредил он её, открывая глаза и собираясь на съемки. — Я скучаю по тебе.

— Сынок… Я тоже. Но знать, что ты ругаешься с мужем, неприятно… Это плохо сказывается на твоем здоровье.

Хантер молчал. Ему хотелось рассказать ей, но явно не так. Не по телефону. Поэтому он выслушал маму и пообещал ей, что всё будет хорошо, несмотря на трудности, что возникли на его пути. Его мама очень любила их с братом, но Хантеру оказывала особенное внимание, учитывая их утерянную связь с отцом, которую Хантер переживал тяжелее всех. Когда Дженна призналась ему в мыслях о суициде он не мог поверить, насколько похожим оказалось их внутреннее состояние… Только вот он не стал вспоминать об этом… Уж слишком тяжелыми были эти воспоминания…

Ранним утром их вновь ждали съемки. Напряженная атмосфера царила в воздухе, когда Перси снова ехидно улыбался, глядя на Хантера. Ему хотелось оставить на его лице второй фингал. На площадке Хантер и Дженна вели себя как обычно. Но скоро их ждала вторая серия, где им предстоял тяжелый разговор о чувствах друг к другу. Тайлер и Уэнсдей должны были понять, что конкретно их разделило.

— Дженна, ты должна быть более эмоциональной в этой сцене, чем обычно. Словно он пробил твой обычный панцирь. Вы с ним встретились в лесу после того, как он сбежал из фургона. Он разгневан, сломлен, остался без хозяина, и при этом ты, Хантер, считаешь источником всех своих бед именно её, — промолвил режиссер, помогая им расслабиться и лучше понять своих героев.

— Мы готовы, — сообщила Дженна, пока ребята наблюдали за процессом. Уэнсдей должна была встретить Тайлера в лесу. Наткнуться на него, пока он пытался осознать всё, что произошло. Жить без хозяина было тяжело, а особенно тяжело было оставаться одиночкой, которого искала полиция и собственный отец. Между ними должна была быть крайне холодная, но эмоциональная сцена, в результате чего она бы высказала ему абсолютно всё и отпустила, дав шанс покинуть этот город раз и навсегда.

— Тайлер, — опешила девушка, наткнувшись на него возле какого-то заброшенного дома.

— Только не говори, что это случайность. Где-то уже ходит полиция, не так ли? Отец с ошейником и твои фрики? — спросил Хантер, напрягая скулы. Играть такие сцены удавалось ему на профессиональном уровне.

— Я здесь одна, но уверена, ты и так это знал. Зверь вроде тебя должен чуять это интуитивно, — без эмоций промолвила она, и он подошел к ней ближе.

— Так много хотелось сказать тебе… А теперь я понимаю, что нечего, — задумался он, глядя на неё. — Вот мы и живы. Оба. А внутри лишь пустота.

— Не знаю, что за душераздирающий монолог ты собирался разыграть, но тебе следует знать, что мне всё равно. Тебя поймают рано или поздно, ведь твоё место за решеткой в камере, — ответила она, сурово глядя на него.

— Место в камере, — демонстративно рассмеялся он. — Как твоему другу, что доверился тебе и оказался в цепях?

— Справедливость восторжествовала. Ксавье на свободе, а ты займешь его место, — занервничала она, но при том не меняла тон.

— Займу его место… Всегда хотел узнать, каково это… Быть на его месте? Бегать за тобой, как ретивый щенок, пока ты отшиваешь его снова и снова… Потому что хочешь побыть со мной. Идешь ко мне за советами, как дурочка, пока он наблюдает за нами со стороны… Ауч, — картинно схватился он за сердце и нахмурился. — Наверное, это больно…

— Не так больно, как тебе будет, когда я засажу тебя и поджарю на электрическом стуле за всё, что ты сделал, — сжала она кулаки и стиснула челюсть от гнева. Маленькие ноздри раздувались от дикого возмущения и злости, пока он смотрел на неё с хищным оскалом и улыбался.

— Кто-то явно неравнодушен к моей персоне. Как часто ты фантазируешь обо мне ночами, Уэнсдей? Уверен, что бессчётное количество раз, — ухмыльнулся он, вдыхая запах её страха и закрывая глаза от восторга.