– Когда это произошло?
– Если мне не изменяет память, в 1993 году.
– И как чисто технически проходило открытие карт?
– Через маленький магазинчик в Лугано, торгующий нижним бельем и всякой одеждой. Назывался он «Фенини Шоп» и принадлежал одному из вице-директоров банка «Дель Готтардо» Франко Фенини… Эти кредитные карты были приписаны к магазину Фенини. На адрес магазина приходили счета за все использования карт.
– Сколько денег было на этих картах?
– У Ельцина – немного: несколько тысяч долларов. У членов семьи – цифры уже другие, и в первую очередь, конечно, у г-жи Дьяченко. Общее же движение по всем трем картам – около 600 тысяч долларов.
– Кто оплачивал их счета?
– Наполнение шло со счетов фирмы «Мабетекс» или же частного счета ее хозяина – г-на Пакколи, через счета компании «Ля Фен С.А.». «Фен» – сокращение от Фенини: эта фирма также принадлежала вице-директору «Дель Готтардо».
– Члены сановной фамилии пользовались этими картами?
– Безусловно. Картами они расплачивались в самых дорогих магазинах Европы.
– Российская сторона, однако, утверждает, что без их присутствия подобные карты открыть не могли. А поскольку никто в Швейцарию специально не летал, карты-де – фальшивка. Это так?
– Я бы не сказал. Присутствие клиента совершенно не обязательно. Выписать карту может банковский офицер и своей властью привезти ее будущему владельцу. На тот момент Фенини такой возможностью обладал.
– Нужно ли заявление от Ельцина?
– Бесспорно. Обычно владелец карточки сам заполняет специальный формуляр, указывает адрес рассылки счетов, расписывается. Затем заявление поступает в банк, и банк должен выдать финансовые гарантии на определенную сумму – не менее 30 тысяч швейцарских франков (20 тысяч долларов). После этого компания, выпускающая карточку, либо отдает ее клиенту, либо присылает в банк. В зависимости от желания.
– И вы хотите сказать, что президент Ельцин такие документы заполнял?
– Я ничего не хочу сказать. Однако можно предложить и другую схему: банковский офицер передает уже заполненные документы человеку, близкому к Ельцину, и Ельцину остается лишь расписать-ся. Или же сам офицер приезжает к клиенту и получает автограф.
Поскольку мы ведем речь о Франко Фенини, который регулярно приезжал в Москву и был частым гостем в Кремле, вариант этот вполне приемлем.
– Вы лично видели эти карты?
– Конечно, нет – карты находились у владельцев. Но я видел их копии, видел всю банковскую историю. Их показывал мне г-н Фенини. Видимо, он хотел продемонстрировать свою значимость и уровень связей с российским руководством…
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ
Великокняжеский дом Романовых традиционно увлекался запусканием рук в казну и организацией различных коммерческих прожектов.
Будучи главнокомандующим в русско-турецкой войне 1877–1878 годов, великий князь Николай Николаевич пробавлялся «откатами» за поставку товаров для нужд армии. Массовое завышение цен привело к судебному разбирательству, в ходе которого подследственные принялись давать прямые показания на великого князя, посему дело благополучно было прекращено.
«Высочайший шеф» русского военного флота великий князь Алексей Александрович попался на присвоении казенных миллионов из бюджета флота, а также из средств Красного Креста. Как писал современник: «В карманах честного Алексея уместилось несколько броненосцев и пара миллионов Красного Креста, причем он весьма остроумно преподнес балерине, которая была его любовницей, чудесный красный крест из рубинов, и она надела его в тот самый день, когда стало известно о недочете в два миллиона». В результате царь вынужден был убрать Алексея Александровича из высочайших шефов флота.
Великий князь Сергей Михайлович, генерал-инспектор артиллерии, остро нуждаясь в деньгах, приказал закупать пушки французской фирмы Шнейдера, качество которых оставляло желать лучшего. Недостатки орудий прикрывались фальсификацией документов. В результате к началу Первой мировой войны русская армия осталась без тяжелой артиллерии.
«Все эти критические годы Романовы, которые могли бы быть прочнейшей поддержкой трона, не были достойны звания или традиций семьи, – писала перед смертью сестра последнего императора, великая княгиня Ольга Александровна. – Слишком много нас, Романовых, погрязло в мире эгоизма, где мало здравого смысла, не исключая бесконечного удовлетворения личных желаний и амбиций».
В приложении к этой книге вы без труда можете узреть официальные документы швейцарской прокуратуры – перечень высокопоставленных вкладчиков. Эти бумаги еще тогда, опасаясь ареста, передал мне на сохранение генпрокурор Скуратов.
В конце взрывоопасного списка три до боли знакомых фамилии: Татьяна Б. Дьяченко, Елена Б. Окулова и… Третья, самая последняя в реестре фамилия, замазана – даже генпрокурор не решался держать в своем сейфе такой убийственный компромат; лишь позже, своей рукой, он впишет искомое имя – Ельцин Б. Н…
Дело «Мабетекса» стоило Скуратову карьеры. Получив швейцарские материалы, генпрокурор тайно возбудил уголовное дело – в прокуратуре о нем знали всего три человека.
Утечка произошла совершенно случайно. В январе 1999 года швейцарцы провели в штаб-квартире «Мабетекса» серию обысков. Среди изъятого оказались и документы, подтверждающие, что глава фирмы открыл Ельцину и его дочерям кредитные карты.
Возбужденная Дель Понте немедля позвонила Скуратову. Это было 25 января. Прекраснодушная швейцарка и в страшном сне не могла представить, что у российского генпрокурора могут прослушивать телефон.
А уже 1 февраля Скуратова пригласил глава президентской администрации и предъявил ставшую впоследствии знаменитой видеозапись «человека, похожего на генпрокурора». (На допросе Бордюжа скажет потом, что кассету… нашел у себя на столе.)
Остальное, как любил говорить комментатор Маслаченко, вы видели сами…
Когда информация о счетах президентской семьи утекла в газеты, Борис Николаевич рвал и метал. Кремль, разумеется, с ходу принялся отрицать все и вся. Самый оригинальный контраргумент привел экс-премьер Черномырдин:
«Наш президент денег уже лет пять или десять в глаза-то не видел. Он даже не знает, какие у нас деньги».
Можно подумать, будто на швейцарских счетах лежали рубли…
Вообще, последний год ельцинского правления выдался необычайно урожайным на шумные дворцовые скандалы.
Сначала на Каймановых островах обнаружились оффшорные счета президентского зятя Леонида Дьяченко. Он давно уже переквалифицировался из конструкторов в бизнесмены, и его фирма «Белка Трейдинг Корпорейшн», по странному стечению обстоятельств, оказалась крупнейшим трейдером «Сибнефти»; той самой «Сибнефти», которую указом Ельцина за копейки продали когда-то Березовскому с Абрамовичем.
(Американские власти подозревали Дьяченко в уклонении от уплаты налогов – на счетах его лежало 2,7 миллиона долларов – даже вызывали на допрос; но никуда крон-принц, понятно, не поехал, и дело благополучно заглохло.)
Потом то в одной, то в другой стране начали всплывать следы «семейной» недвижимости.
Так, в окрестностях Ниццы, на мысе Антиб, загадочный богатей, пожелавший остаться неизвестным, – прямо мистер Оун из «Десяти негритят» – приобрел за 55 миллионов франков (это примерно – 11 миллионов долларов) старинный замок «Шато ла Гароп» с участком в 10 гектаров. Причем бывшие владельцы замка в интервью английскому журналу «Кантри лайф» честно признались, что таинственный «мистер Оун» – не кто иной, как российский президент. Их сильнее всего тревожило, сможет ли его челядь «достойным образом ухаживать за старыми оливковыми деревьями». А французский журнал «Экспресс» поместил фотоснимки «Шато ла Гароп» с пояснением, что сие теперь – собственность мадам Татьяны Дьяченко.
В немецких Альпах, в курортном городке Гармиш-Партенкирхен, журналисты разыскали не менее скромный домишко – замок Ляйтеншлессель, также купленный на подставное лицо. Жители городка с удовольствием поведали, что фрау Татьяна Дьяченко с недавних пор стала их соседкой, регулярно наведывается сюда с друзьями, а в почтовом ящике у ворот замка репортеры с удивлением обнаружили торчащий конверт, адресованный некой Татьяне Ельциной.
