– Зачем ты притворялся моим сыном? Год держал нас в этих иллюзиях? Как ты мог?

– Да я с первого дня, как вышел из комы, твердил вам, что я не Даниил, кто б меня слушал.

– Он прав, как я могла принять его за Даниила? Ведь что-то мне говорило, что это не мой сын. Ты не был похож на нашего Данечку. Да и Юленька говорила об этом, ты помнишь, Дина, её слова? Как я, мать, могла не почувствовать?

– Стали бы раньше разбираться, возможно, и раньше бы всё решилось.

– Как ты можешь быть сыном Андрея, ведь ты ровесник нашего Дани? Ты хочешь сказать, что мне изменял мой муж?

– Я младше Дани, извини. И я не один, у меня есть брат двойняшка.

– То есть пока я возилась с маленьким Данилкой, Андрей путался со шлюхами? Рожал сыновей? Ты это хочешь донести?

– На мне много грехов, но в этом я точно не виноват.

Диана вскочила, подошла к окну и прижалась лбом к стеклу.

– О чём вы говорите? Когда Даниил, Дэн, он… Мой несчастный, любимый, родной. нет, это невозможно…

Тут Марина не выдержала и зарыдала в голос.

– Боже, за что?! Мой Данечка! Мой мальчик, мой сыночек умер! Умер! Его нет, он погиб…

Глеб поставил локти на стол и уронил голову на руки. Нет, это невыносимо, хватит трагедий в его жизни, он хочет жить заново, ему не нужны эти страдания чужих ему людей, психика и так надломлена, зачем ему это выслушивать? Вставай, уходи отсюда, пусть справляются сами. Ему бесконечно жаль их, но заменить им сына и мужа он не в силах. Глеб вытащил ключи и документы от машины и квартиры.

– Я возвращаю вам ваше имущество, машину я поставил у подъезда.

– Зачем? Зачем? – раскачиваясь из стороны в сторону, ревела Марина.

Глеб поднялся, уйти, скорее уйти из этого ада.

– И ещё, если вы хотите убедиться, что на кладбище лежит именно Даниил, вы должны дать разрешение на эксгумацию. Документы я вам оставлю, как решитесь, сообщите, прежний номер телефона я пока не отключаю.

В прихожей его нагнала Диана и схватила за руку ледяными пальцами. Нет, он не даст затянуть себя в этот омут.

– Что случилось с тобой? Почему ты решил свести счёты с жизнью? Я хочу знать из-за чего погиб мой муж.

– Твой муж погиб из-за того, что водитель такси не пропустил скорую помощь на перекрёстке.

Диана осеклась и опустила голову, еле сдерживая слёзы.

– Ты не сказал, как теперь тебя зовут.

– Да меня всегда так звали – Глеб.

– Ты живешь в Питере?

– Да, только в другом районе.

– Как тебе живется после всего этого? У тебя есть семья? Жена?

– Дана, мне очень жаль, что так вышло. Я извиняюсь за своё поведение, за раздражение, за срывы, но я ведь правда не твой Даниил. Постарайся быть сильной и пережить всё это достойно. Любая чёрная полоса когда-нибудь заканчивается.

Он наклонился и поцеловал её в щеку.

– Всё будет хорошо, позвони мне, – Диана посмотрела ему в глаза и увидела в них понимания и сочувствие.

Он вышел из подъезда, машину он оставил, можно немного пройтись пешком, а как надоест – вызовет такси, теперь себя не надо ограничивать в деньгах. Закурив сигарету, он пошел вперёд, под ногами шуршали листья, ветер шевелил волосы, хмурое небо нагоняло тоску, а голые деревья протягивали ему свои тощие руки …

Глава 17. Прошлая страсть

– Волк! – взвизгнул от радости Макс. – Когда пролетела весть, что ты жив, я, признаться, посчитал это глупой шуткой!

– Как видишь, я жив. Подожди обниматься. Пройти то можно?

– Конечно, заходите. Привет, Влад, Алла. Ну что, закатим вечеринку? Я сделал заказ еды, скоро привезут. У вас горючее с собой?

– А как же? – встряхнув сумку, ответил Влад.

Из комнаты выплыла Маша в таком облегающем платье, что все пышные формы обрисовывались в деталях.

– Слышу обворожительный голос Глеба, – сказала она, и, прижавшись к нему всем телом, страстно поцеловала его и слегка укусила за ухо.

Глеб выдохнул, тяжело ему сегодня придётся в её обществе. Он, конечно, ещё не всё вспомнил, но лучше Маши любовницы у него не было, это точно.

– Максик, не ревнуй, мы же с Глебом старые друзья! – рассмеялась она, увидев обиженное лицо Макса.

– Знаю, какие вы друзья, – проворчал он.

– Ладно тебе ворчать, бери бутылки и тащи в комнату, и поторопи там с доставкой еды, – сказал Глеб.

Сидя за столом, Маша несколько раз дотрагивалась до его ноги, строила глазки, закусывала нижнюю губу, проводила кончиком языка по верхней. Что она хочет? У неё есть Макс, неужели она думает, что он обманет своего друга? Нельзя вестись на её провокации, хотя все завлекалочки действуют на него, как электрошок.

Спустя несколько часов, Глеб пришел на кухню. Он только что помог уложить пьяного Макса, проводил до такси Влада и Аллу, и собирался уехать сам, надо было немного протрезветь. Он сварил себе крепкий кофе и курил в окно. Скрипнула дверь и на кухню вошла Маша в коротеньком халате.

– Угости сигареткой, – попросила она.

Глеб дал ей закурить.

– Я по тебе соскучилась, солнышко, – сказала она, затягиваясь.

– Куда же ты тогда исчезла?

– Встретила одного знакомого парня – автостопщика, он предложил составить ему компанию в поездке по России. Я, конечно, согласилась.

– Понятно. Как же было не согласиться?

– Ты вспоминаешь, как мы с тобой развлекались?

– Стараюсь забыть, ты ведь сейчас с Максом, и он тебя любит.

Маша передёрнула плечами

– Любовь? Какая ерунда? Ты сам то много любил, чтоб такое говорить? Ты прекрасно знаешь, что это всё романтичные сказочки. Я в них не верю, да и ты тоже.

Маша запрыгнула на стол, закинула ногу на ногу и пристально стала смотреть на Глеба. А потом притянула его к себе и отодвинув ворот его рубашки, стала рассматривать татуировку на шее, которую он недавно себе набил, от прикосновений её пальцев, по телу прошла дрожь.

– Какая красивая татуировка – огонь и пламя, как и ты сам, раньше её не было, тебе идёт, очень возбуждает. А вообще ты очень изменился. У тебя лицо стало такое жёсткое, как будто каменное и похудел тоже. Я на тебя смотрела весь вечер, ты улыбался, а глаза нет. Что случилось?

– Надо же какая ты проницательная. Не ожидал. У меня всё в полном порядке.

– Где ты столько пропадал, когда мы оплакивали тебя?

– Уж ты то не оплакивала. Я был на отдыхе.

Маша взяла его за руку и провела пальцами по тонким шрамам.

– Зачем ты это сделал? У тебя же есть всё.

Глеб вырвал руку из цепких пальцев.

– Я немого протрезвел, и я поеду.

– Ты меня по-прежнему возбуждаешь. Я мечтала о тебе.

Она прижалась к нему, притянула его голову и впилась в губы. Глеба обжог её горячий поцелуй. До мелочей припомнились все чувства, что он с ней испытывал когда-то так бесконечно давно. Но когда первый прилив чувств прошёл, он отстранил её:

– Я не могу, детка, правда не могу. Макс – мой друг, и мы у него дома, тебе не кажется, что это всё неправильно?

– Брось ты. Мы с тобой уже были вместе, и соответственно это не будет изменой.

– Хорошее у тебя представление о верности.

– Это ты то говоришь мне о верности? Ты?

Маша расстегнула ему рубашку, спускаясь губами по телу всё ниже и ниже.

– Я вижу, ты помнишь меня, – прошептала она.

– Хорошо, только поехали ко мне, давай не здесь, – простонал он, не в силах сдерживать своё желание.

Маша накинула куртку прямо на халат, и они выскользнули из квартиры. Он набросился на неё прямо в машине, чтобы снять первое напряжение. На бесстыжей Маше не было даже белья, она расстегнула халат или Глеб разорвал его, он не помнил, он весь ушел в ощущение, погрузился в наслаждение, он распял её на пассажирском сидение, потом она села на него. Опутав волосами и жарким дыханием, она кричала так, что было слышно, наверное, во всём дворе. Затем Глеб кое-как довёл машину до своего дома, не в силах терпеть, он зажал её в лифте, закрыв рукой камеру. Двери лифта открылись, на лестничной клетке стоял Леха с пивом и сигаретой, а в лифте – Глеб, прижимающий к себе полуголую девицу, в куртке и халате нараспашку