– Я хочу всё исправить. Ты мне будешь помогать?

– Хватит. Надоело быть твоей нянькой, тем более после того, что ты сделал.

Вовка разревелся, кинулся на колени, обхватил ноги Глеба и запричитал:

– Прости меня, я так люблю тебя, ты ведь мой брат, помоги мне! Не бросай меня! Я – больной! Кроме тебя у меня нет никого на свете! Я погибну! Прости.

Глеб помог Володе встать, хотя даже дотрагиваться до него, ему было противно.

– До завтра ты останешься здесь, я договорюсь с врачами. А я пока приму решение.

– Возьми меня к себе.

– Это исключено.

И Глеб захлопнул за собой дверь.

На работе Глеб только и думал об Володе. Никаких мыслей по поводу устройства его будущего не приходило. Пожалуй, кроме одной: сдать его в платную клинику, но на всю жизнь его там не запрёшь. Или запереть его навечно с сиделкой в съемной квартире? Влад тоже не смог ничего придумать.

Вечером, когда Глеб приехал домой, Диану там не застал. В детской с двумя детьми сидела Марина. Она помогала Диане с ребёнком, а также иногда сидела с двумя малышами, чтобы Алла и Диана могли немного развеяться.

– Спят ангелочки, – сказал нежно Марина. – Ты с работы? Девочки поехали погулять в торговый центр. Ты чего такой грустный. Что-то стряслось?

– Пойдём, выпьем кофе, пока дети спят.

После того, как Глеб рассказал Марине о своей проблеме, она несколько минут молчала, а потом сказала:

– Мы с Андреем возьмём его к себе.

– Что? – удивился Глеб.

– Да, да, – заулыбалась она, – мы поможем ему, вылечим его. Ни тебе, ни Диане им некогда заниматься, а у нас полно времени. Он станет нормальным человеком, во всяком случае, таким, каким был до всего этого.

– Мама, я не могу подвергать вас риску, ведь он тогда набросился на меня.

– Во-первых, он был под наркотиками, а, во-вторых, врач же сказала, что он не опасен. Глеб, – Марина взяла его руку в свою, – после смерти Данечки, вы – наша семья, – ты, Диана, внук и Володя. Андрею вы с Володей вообще родные сыновья. А я люблю вас по-матерински. Разве мы оставим сына в беде? Обещаю, мы будем заботиться о нём. Поверь, у нас ему будет лучше, чем в любой, пусть даже самой дорогой клинике с самой дорогой сиделкой. Пожалуйста, позволь нам!

Марина сжала его руку, так что кольца больно впились в кожу.

– Не сомневаюсь, что Вове будет с вами хорошо, но он совсем, как дитя, и вешать на вас такой крест.

– Мы не такие старые, Глеб. И потом, я не работаю, я смогу помогать и ребёнком, и заботиться о Володе. Мне порой так одиноко. Ты вечно на своей работе, звонишь, редко, а приезжаешь и того реже. Сейчас, правда, у меня есть внук, но Диана не работает, и сама охотно с ним возиться, в моей помощи она нуждается редко. Пожалуйста, позволь мне!

– Если ты и вправду считаешь, что для тебя это не обременительно, то я, пожалуй, соглашусь, но с одним условием, я буду каждый месяц давать на него деньги, оплачивать лечение.

– Зачем? У нас есть средства.

– Мама, мне так спокойнее, вы не миллионеры, а меня это не обременит.

– Спасибо, сынок, – в глазах Марины блеснули слёзы.

На следующее утро, Марина и Глеб приехали за Володей.

– Мама Марина, – обрадовался он.

– Как ты похудел! – воскликнула она.

– Вова, ты пока будешь жить у Марины и Андрея, – жёстко сказал Глеб.

– Не на улице?

– Ну что ты, сынок, – сказала Марина и обняла его.

– Мама, мама, – заплакал Вова у неё в объятиях. – Милая мама, забери меня.

– Сейчас Глеб нас довезёт до дома, и ты больше никогда не будешь жить в больнице, – ласково ответила она и с благодарностью посмотрела на Глеба.

А Глеб передёрнул плечами, он ненавидел сентиментальные сцены.

Через пару дней Глеб привёз для Володи одежду и ноутбук, он не хотел вводить Марину и Андрея в лишние траты, поэтому сам приобрел для брата необходимую на первое время одежду, купил компьютер с наушниками. Дверь ему открыл Андрей, Володя спал, Марина вышла в магазин.

– Я только передать вещи, – сказал Глеб

– Заходи, кофе выпьешь? Марина сейчас придёт.

– Мне некогда.

– Глеб, мы никогда с тобой не разговаривали, удели пять минут.

Странные светлые глаза сына пристально посмотрели на него, он кивнул и прошёл на кухню.

– Ты знаешь, Володя не так плох, его подлечили, и он нам за эти пару дней рассказал, как вы жили раньше.

– Жалуется на меня? Значит, действительно, поправляется. Он, знаешь ли, когда был в более-менее здравом уме, всегда ныл и жаловался, – усмехнулся Глеб.

– Он рассказал, что ты всегда бы ему за отца, и за мать, и за брата, что ты его воспитывал, лечил, помогал. Про какую-то тётку или кто там она вам была, которая не давала вам еду, била вас, как ты, защищая Вову, брал побои на себя.

– Надо же, – оборвал Андрея Глеб, – неужели он об этом вспомнил? А то он всё время считал, что я его только подавляю и терроризирую.

– Володе ты заменял родителей, а тебе кто их заменял?

– Никто, – ответил Глеб, прикуривая.

– Прости, я ничего не знал о вашем существовании.

– Прекрати, пожалуйста, – оборвал Андрея Глеб,– я не собираюсь выслушивать «исповедь грешника», я сам не святой. Как ты мог узнать, если моя мать не знала от кого мы?

– Я помню её красивая блондинка, я работал тогда при гостинице, я был женат уже, но мы понравились друг другу, и…

– Андрей, ты меня за идиота считаешь? Лена работала там проституткой, и так просто бы она тебе не дала. Заплатил и вперёд, без всяких «понравились».

Андрей опустил голову, покосившись на дверь, не пришла ли Марина.

– Да, ты прав. Молоденькая, хорошенькая, не смог удержаться, платил ей, и почти после каждой своей смены уводил её в подсобку. Правда, всё это было недолго, деньги кончились, а дома жена и ребёнок. Но она ничего не сказала про беременность. Без денег я ничего не мог сделать, а потом она исчезла. Ты извини, что я тебе всё это рассказываю.

– Да ладно, чего я только не насмотрелся и не наслушался о матери и можешь не извиняться.

– Так здорово, что у меня оказалось ещё два сына.

– Я не буду прыгать вокруг тебя в щенячьем восторге из-за того, что у меня появился отец. Я прекрасно жил без тебя все эти годы. И меня как-то особо не интересовало кто же ты, и сейчас для меня уже тем более неактуально. Не было у меня юбки мамы или широких папиных плеч, за которыми можно было спрятаться, поэтому я всё могу и умею сам, я в себе уверен на сто процентов, ещё неизвестно, чтобы из меня получилось, будь по-другому. Я очень благодарен за то, что ты заботишься о Вовке, а меня, пожалуйста, избавь от этого. Есть Вова, и он с благодарностью примет любую вашу заботу.

В кого он такой, твёрдый, как гранит? В мать? Вряд ли она была такой, если судить по рассказам Володи. Тогда в кого? Наверное, он потому такой, потому что, стебелёк, который растёт один и подвергается любым стихиям, крепнет, и его уже не сломить никаким ветрам. Хлопнула дверь, пришла Марина.

– Я привёз Вове вещи и ноутбук, – сказал Глеб, – отцу передал всё, мне пора.

– Сынок, давай кофе выпьешь, пообедаешь?

– Нет времени.

Но тут на кухню зашёл сонный Вовка, и увидев Глеба очень обрадовался, попытался обнять его, но Глеб отстранился, и лицо Вовы скривилось от обиды.

– Держи от меня дистанцию. Я тебе тут кое-что привёз.

– Братик, спасибо и прости меня, прости.

Но Глеба не трогали его слёзы, Марина умоляюще смотрела на него, а Андрей сказал:

– Глеб, подключи ему ноутбук, и покажи, мы с матерью не справимся.

– Чего там уметь то?

Андрей сверлил Глеба глазами.

– Глеб, пожалуйста.

– Ладно, где там твоя комната, показывай, – обратился Глеб к Вовке.

Пока Глеб подключал компьютер, Вова, понурив голову стоял рядом, потом робко погладил его по руке.

– Братик, милый, ты сердишься?

– Ты устроил погром и чуть не убил меня, чего мне сердиться?